– Мел с Лиззи, – проинформировал меня Люциан.

Ох. Я так сосредоточилась и ушла в себя, что не заметила, как они пришли. Он укоризненно взглянул на меня и понизил голос:

– Ты же в курсе, что праймусу нужно всего несколько минут, чтобы все тут убрать?

– Да, но сейчас речь идет не об эффективности, а о необходимости занять руки, – так же тихо объяснила ему я.

Где-то на заднем плане Викториус и Оскар сложили первую часть того, что смогли найти, и начали обсуждать оптимальное использование пространства. Аарон поставил обратно на ножки один из перевернувшихся диванов. Силин закрепляла грозящую рассыпаться часть стены, а Райан с набитым ртом нахваливал маму за сэндвичи.

– Похоже, у тебя тут все под контролем. – Люциан ласково и с гордостью посмотрел на меня. Мое сердце от радости совершило кульбит. – Дай своей руке передышку. А пока я тебя заменю.

Я не стала протестовать, потому что все равно хотела проведать Лиззи. Поэтому я передала Люциану бразды правления и отправилась в прачечную. Подруга была в сознании, но, кажется, не воспринимала никого из нас. Она просто таращилась в потолок. По словам Мел, она уже не висела на грани жизни и смерти, но вся правая часть тела, от бедра до шеи, была покрыта тяжелейшими ожогами. Праймус могла простимулировать исцеление, но, несмотря на это, у моей подруги, вероятно, останутся шрамы.

Видеть Лиззи в таком состоянии – это расстраивало меня до глубины души. Я знала, что она достаточно сильная, чтобы справиться с травмами. Но еще я знала, что она уже никогда не будет прежней. Прага и без того уже приглушила ее непоседливую натуру. Случившееся здесь – уже немного другой уровень.

Я прогнала Гидеона и Тоби, чтобы они могли чего-нибудь перекусить. А пока я рассказывала подружке о нашей победе на нефтяной вышке, о сестре Бела и бесхребетном Нельсоне. Я целый час трепала языком, пытаясь описать словами, как важна была ее роль в этой миссии. Но Лиззи не реагировала. Единственный раз, когда она заговорила, это было полностью оторвано от контекста: «Он погиб из-за меня».

Она имела в виду Пиппо. Конечно же, она так думала. Она впустила маленького ведьмака в свое сердце.

– Ответственность лежит на Тристане. И больше ни на ком, – повторила я ей фразу, которую уже до того говорила Силин. Я больше не допущу, чтобы кто-то, кроме Тристана, брал на себя вину за смерть Пиппо. Ни Лиззи, ни Силин, ни Оскар или кто-либо еще… Вот только я пока не знала, как убедить в этом их.

Через какое-то время я ощутила сильное покалывание на позвоночнике. Это были праймусы. Много. И ведьмы…

Велев Лиззи оставаться в комнате, я бросилась в холл. Но нападение, которого я опасалась, обернулось полной противоположностью. Десятки сверхъестественных помощников присоединились к уборке. Больше того – они, как домовые, заново отстраивали виллу. Камни один за другим возвращались на свои места. Внезапно даже свет восстановился. Значит, у Джимми все получилось.

В центре происходящего стоял Бел, очевидно, уже успевший вернуться в свою оболочку. Слегка пострадавшее от грубого обращения Райана тело залечивалось, как по волшебству, в то время как праймус раздавал указания своему войску домовят.

– Еда! – громко крикнула мама, выходя из кухни с огромной кастрюлей чили кон карне. – Сначала все не-демоны. Иначе не хватит. Могли бы и предупредить, что тут ни с того ни с сего появится столько народу.

Упрек был адресован Белу, которого я редко видела лишившимся дара речи. По сути, сейчас мама требовала, чтобы он – дьявол – отчитывался перед ней за свое поведение в его же собственном доме.

– Добро пожаловать в мой мир чувства вины, – сухо обронила я, подходя к нему.

– Это кое-что объясняет…

– Ах, вот как? И что же, например? – Я проглотила наживку и была крайне заинтригована, что же за этим последует.

– Например, почему твои мемуары заслуживали бы названия «Упрямство и сомнение», – выдал он, будто выстрелил.

Бирюзовые глаза самоуверенно блеснули, а мне пришлось признать, что он не очень-то и ошибался.

– Моррисон! Почему ты никогда нам не рассказывала, что твоя мама – богиня на кухне? – донесся до меня голос Райана.

Эмм, потому что она ею не была, каждый способен приготовить чили, а Райан все равно проглатывал все, что ему давали?

Мама захихикала, как девочка, и игриво шлепнула Райана:

– Не только на кухне, молодой человек!

О’кей?! Что случилось с моей матерью и кто эта чужая женщина?

Словно из ниоткуда рядом с нами возник Люциан. Он переоделся и завязал волосы. По крайней мере, насколько это позволяли его неуправляемые кудри. Он кивнул в сторону мамы.

– Она даже мне недавно предложила стакан воды…

– Правда? – засмеялась я. Тут явно происходили какие-то чудеса. – Может быть, она просто тебя не узнала в темноте.

– И при этом мне пришлось приложить максимум усилий, чтобы придерживаться своего имиджа злобного демона.

Пока мы дурачились, Бел взирал на свой разрушенный дом. У него в глазах сверкал гнев.

– Есть какие-нибудь новости? – осведомился у него Люциан.

– Нет. Совет больше не в Патрии. Скорее всего эти трусы куда-то спрятались, – процедил Бел. И это объясняло, куда он пропадал. – Элиас в курсе. Он уже разыскивает вашего отца. Как и каждый из моих людей. Стоит Тристану хоть мизинцем шевельнуть, я об этом узнаю.

В его голосе сквозило смертельное обещание. С этой минуты в битве против моего «почти-сводного брата» у Бела были личные счеты, и от решительного хладнокровия в тоне его голоса у меня пошел мороз по коже. Сделать его своим врагом значило очень быстро вызвать неприятности.

– Солнце встает… – произнес Люциан. Бел кивнул с пустотой во взгляде.

– Воздадим ему последнюю честь.

Все собрались на части крыши, выдержавшей нападение. На востоке – благодаря разнице во времени – во второй раз за сегодняшний день занимался рассвет. Оскар нес своего внука. Это было его долгом как главы семьи. По пути наверх Люциан рассказал мне, что это была давняя традиция ведьм – с первыми лучами света провожать своих умерших к свету. Что это означало, я не знала, но для меня много значило, что Оскар разрешил нам присутствовать на этой церемонии.

Никто не произносил ни слова. Мы просто стояли и смотрели, как небо потихоньку приобретало яркий оранжевый оттенок. Так нечестно. Пиппо не имел никакого отношения к нашей войне. И мы, те, кто втянул его в эту войну, могли стоять здесь, смотреть, как вставало солнце, и дышать воздухом нового утра. Но он уже никогда не будет смеяться, никогда не будет корчить смешные рожицы и отпускать любопытные комментарии.

– Кто передал сюда чемодан?

– Понятия не имею, мисс. Я этого человека не знаю, а имени он не назвал.

– Можешь его описать?

– Хм… он выглядел как… – Пиппо задумчиво наморщил свой вздернутый нос, – …как тайный агент. Ну, знаете, мисс… тот, кто мало разговаривает и может убить кого-нибудь одной столовой ложкой. И поначалу я слегка испугался, а потом он мне подмигнул…

– …и твой страх как рукой сняло.

Мальчишка быстро-быстро закивал, словно я прочла его мысли.

Интуиция Пиппо с самого начала предупреждала его о Тристане. Но этот ублюдок забрал его страх, манипулировал им… а потом убил.

Люциан взял меня за руку. Его пальцы были теплыми и дарили утешение.

– Мастер Белиал хотел бы поговорить с мисс Ари и брахионом. Это вы?

В ярко-голубых глазах Пиппо было столько простодушия, что мы все прыснули. Люциан сел на корточки и протянул мальчику ладонь.

– Да, это я и есть. Рад с тобой познакомиться, маленький ведьмак. Можешь называть меня Люциан.

Пиппо чуть не лопался от гордости, хватая руку брахиона.

– Спасибо, сэр.

Оскар поднял выше мертвое тело своего внука. Теперь оно само по себе парило в воздухе, как будто лежало на невидимом погребальном подиуме.