Недолго думая, я решила сначала надеть платье задом наперед, а потом просто его повернуть и продеть руки в бретельки.

– Удовольствие в этом случае пишется с большой буквы. Политика, насилие и оружие не приветствуются. И Янтис принимает решительные меры, если кто-то нарушает ее этикет.

О’кей, я разобралась с половиной крючочков и уже не могла вдохнуть. Мой план не сработает. Поэтому я расстегнула все обратно, повернула расстегнутую заднюю часть платья на спину и натянула бретельки на плечи. Затем со злющим взглядом потопала из гардеробной.

– Слышал когда-нибудь про молнии?

Бел послал мне озорную улыбку. Белизна его костюма и улыбка из рекламы зубной пасты невероятно сочетались друг с другом.

– Некоторые вещи надо делать не спеша. Иначе как же получить от этого наслаждение?

Он поднялся с моей кровати и ленивым жестом дал понять, чтобы я повернулась. Я закатила глаза.

«Веди себя прилично!» – мысленно пригрозила ему я, после чего сделала, как он сказал. После истории с Тристаном у меня больше не было желания повторять подобные ситуации.

– Не волнуйся, все-таки я тебя одеваю, а не раздеваю.

Теплыми пальцами он принялся застегивать один крючок за другим, а я сделала себе мысленную пометку, что при раздевании мне понадобится воспользоваться помощью Лиззи.

В большом зеркале возле кровати я могла наблюдать, как платье приобретает форму. О Беле можно было сказать многое, но вкус у него определенно присутствовал. До талии белый материал плотно прилегал к моей коже. Ниже он расширялся тяжелыми складками, доходя спереди до колен, а сзади почти до пола. Видимая внутренняя часть юбки была покрыта сотней сверкающих самоцветов. Я чувствовала себя почти невестой. Если не думать о том, что жених моей мечты лишь пару часов назад пырнул меня кинжалом в живот…

– И ты уверен, что там будет Люциан?

– По крайней мере так говорит сарафанное радио. – Бел застегнул последний крючок и осмотрел свою работу. – Люциан уже несколько десятилетий не показывался на приемах у Янтис. То, что он вообще принял ее приглашение, вызвало настоящий переполох.

Я в недоумении покачала головой.

– Почему его согласие прийти на вечеринку привлекает столько внимания? Почему никого не волнует, что он неожиданно опять обнаружился в живых? – не понимала я.

– Ты забываешь, что среди праймусов никто не считал его мертвым. Это был только наш вывод, когда пропал твой знак…

Да, потому что я думала, что любовь Люциана ко мне не могла так просто кончиться. Возможно, я все же ошибалась?

Бел стащил у меня с головы тюрбан из полотенца и взъерошил влажные волосы.

– Эй! Прекрати! – пожаловалась я.

А зря, потому что мгновение спустя мне на плечи упали идеальные локоны. Лишившись дара речи, я уставилась в зеркало.

– Если я расскажу Лиззи, ты от нее никогда не избавишься.

Бел пожал плечами.

– Она не единственная. Женщины любят мои таланты.

Я скрестила руки на груди и смерила его своим лучшим взглядом, говорящим: «Серьезно?» Но Бел меня проигнорировал и вместо этого взял с комода темно-красную шкатулку. Когда он открыл ее, у меня перехватило дыхание. Внутри лежали бриллиантовое колье и такой же браслет. На вид они стоили дороже, чем вся вилла.

– Тебе не кажется, что это немножко чересчур? – Честно говоря, я побаивалась его сломать или потерять.

– Абсолютно нет, – сухо сказал Бел. – В конце концов ты же сопровождаешь меня.

Он вложил мне в руки шкатулку и надел украшение. Как только колье коснулось шеи, цвет моих губ изменился. Глубокий темно-красный цвет образовывал теперь яркий контраст к белому платью. Подводка, тени для век, румяна… все было нанесено искусно, словно надо мной несколько часов трудился визажист.

– Высшее общество праймусов тщеславно и коварно. Запомни это! – Бел пристально смотрел мне в глаза через зеркало. – Обычная практика – испытывать на прочность самообладание собеседника. Можешь считать это игрой для вечеринки.

Вдруг платье, драгоценности и макияж превратились в тюрьму. Во мне разрасталась тревога.

– А если кто-то проигрывает в этой игре?

– Если кто-то нарушает этикет Янтис, его выбрасывают в то место, которое она выберет. На самом деле это простое унижение, – объяснял Бел. – Но если на кого-то по чистой случайности охотится брахион, и ему срочно нужно безопасное место, это было бы… менее благоприятно.

Я поняла.

– Хорошо, тогда пошли.

Мой пульс зашкаливал, когда мы вошли в портальную комнату. Без своего ациама я чувствовала себя все равно что голой, и тем не менее у меня в голове билась лишь одна мысль: сейчас я снова увижу Люциана.

Появилась белая дверь. Две женщины в синих сарафанах распахнули ее, открывая захватывающий дух вид на причал, который вел из маленькой бухты с прозрачной, как стекло, бирюзовой водой прямо к морю. Там, вдали, возвышался построенный на сваях дворец с искусно уложенными пальмовыми крышами. Стен не было, этажи поддерживали только вырезанные из дерева колонны. Два этажа, заполненные сотнями гостей. Тончайшие пологи развевались на ветру, даря тень. Оттуда до нас долетали мелодии свинга.

«Вот это да». Я же оказалась прямо в рекламе конфет «Raffaello»…

– Держись подальше от алкоголя. Он рассчитан на праймусов. Обращайся на «вы», только если к тебе обратились на «вы». И, бога ради, не дай себя спровоцировать, – нашептывал мне Бел, – кому угодно!

Мрачно кивнув, я взяла Бела под локоть. Сюда я заявилась не ради развлечения.

По пути через причал молодые симпатичные мужчины в легких синих рубашках предлагали нам выпить аперитив. Как и девушки, которые открыли перед нами портал, они были людьми, и я начала догадываться, что означает цвет одежды.

«Ты уверен, что я надела правильное платье?» – спросила я Бела, испытывая смутное противное ощущение.

«Абсолютно уверен. Лига судила тебя как праймуса, теперь они обязаны и обращаться с тобой как с праймусом. И не позволяй ничего другого по отношению к себе».

Его категоричный ответ лишь усилил мои опасения. Бел сам очень любил провоцировать, и у меня возникло предчувствие, что меня он использовал как часть его собственной игры для вечеринки.

К нам подошла дама с карамельно-коричневыми волосами и чудовищной солнечной шляпой. Она однозначно была праймусом и пахла мороженым со вкусом манго и солнцезащитным кремом.

– Белиал, как прекрасно, что ты, наконец-то, освободил для меня немножко времени.

– Янтис, – промурлыкал Бел и запечатлел по поцелую на каждой ее щеке. – Выглядишь очаровательно, как и всегда.

– Спасибо, дорогой мой. – Она польщенно улыбнулась. – Но как ужасно невежливо с твоей стороны прийти не одному, хотя ты знаешь, что я с таким удовольствием сосредоточила бы все твое внимание на себе.

Демоница мастерски упаковала эту маленькую подколку в мой адрес в сладкие слова. До сих пор она не удостоила меня и взглядом и, похоже, не собиралась ничего менять. Почти искусство, учитывая, что я все еще цеплялась за руку Бела. А моя пара на сегодняшний вечер, казалось бы, даже включилась в ее грязную игру. Притворно смутившись, он прижал руку к груди.

– Я просто ничего не мог с собой поделать.

Янтис захихикала и шлепнула его по плечу.

– Ты все такой же. Как же я по тебе скучала.

И тут наступил великий момент: Янтис обратила свои серо-голубые глаза ко мне. Ну по крайней мере на долю секунды, а потом снова отвернулась к Белу.

– А у твоего… приложения тоже есть имя? – спросила она почти обиженно, как будто я была домашней зверюшкой Бела.

Я набрала воздуха, чтобы представиться и прояснить ситуацию, но Бел незаметно сжал мне ладонь.

– С каких пор ты стала такой забывчивой, Янтис? – опередил он меня. – Или ты уже стерла из памяти то, что тогда произошло в Критерионе?

Лишь теперь праймус внимательнее ко мне присмотрелась. С холодной улыбкой она оценивала мое платье, украшения, прическу. Видимо, ничто из этого ей не понравилось. И под конец она, согласно этикету, разыграла момент удивленного узнавания.