— Все рассчитал! — откровенно зло прорычал в ответ Пайрин.

— Ну что ты, милый… — слабо прошептала ему Мика и успокаивающе погладила по руке. — Гаронд все так здорово организовал! Теперь мы можем быть вместе!

— Вместе… Ага, на пару дней, — усмехнулся Пайрин. — Подожди, милая, мне есть что ему сказать…

— Как скажешь, любовь моя, — ответила Мика и снова опустила голову ему на грудь. Любить — значит, доверять. Пай разберется со старшим братом, она уверена.

— Рассчитал прекрасно, — продолжил младший принц.

— А что, ты поступил бы по-другому на моем месте? Тебе не нужна Мика, чтобы… обрести любовь! — жестко ответил Гаронд.

— Да, поступил бы по-другому, Гаронд. Я и вовсе… Да, ты знаешь, мне девушка тоже очень нравится. А я… дурак, решил отдать ее старшему брату, которому нужнее. Только, знаешь, не думал, что брат так поступит со мной. Так нечестно! Не зря тебя не может полюбить ни одна девушка из нашего мира. Ты просто, видимо, недостоин! И, знаешь… Ты рассчитал хорошо, но не учел одного. Слишком привык к моей доброте и благородству! Тебе в голову не пришло, что я могу воспользоваться ситуацией… Получить то и сколько она мне даст, — он вдруг мягко приподнял лицо Мики двумя пальцами и проникновенно сказал: — Милая, давай уйдем ко мне? Мой брат не в духе. А я так хочу побыть с тобой наедине!

— Конечно, любимый, я лишь об этом мечтаю! — восторженно прошептала Мика ему в губы.

— Не вздумай! На такую низость не пошел бы даже я! — послышался крик Гаронда и, кажется, старший принц рванул к ним.

«Что, драка все же будет?» — это было последнее, что успела подумать Мика. Потому что вслед за этим она вдруг поняла, что ноги совсем ослабли, стоит она лишь потому, что Пайрин ее держит. А в глазах уже не клубится туман. В глазах просто темнеет!

И она обвисла на руке Пайрина, голова запрокинулась.

— Придурок! Ей нужен физический доктор, а не твоя страсть! — раздался крик Гаронда.

— А ты что, не видел, в каком она состоянии, когда поволок ее на свидание?! — заорал Пайрин.

Больше Мика ничего не слышала. Уплыла в накатывающую жаркую тьму. Кажется, в последний момент Пайрин подхватил ее на руки, но ей было уже все равно.

Даже не сладко.

***

 Когда Мика очнулась, то чувствовала себя прекрасно. Живот сводило от голода, свет, падавший на закрытые веки, казался слишком ярким. Но она больше не ощущала сладкого навязчивого жара — и это было такое облегчение!

Еще не открывая глаз, пошевелила руками и ногами — так мы после долгого лежания порой словно бы проверяем, работают ли они. Все работало, только вот каждое, даже самое маленькое движение отнимало очень много сил. «Ничего себе я ослабела», — подумала он, и еще ненадолго задержалась в полусонном состоянии, выходить из которого не хотелось…

Не хотелось, потому что там, снаружи — принцы, каждый со своей «придурью»… Вся эта невыносимая ситуация с отбором. И болезнь, которую она, похоже, все же подцепила.

Мозг работал нормально, и Мика прекрасно помнила, что произошло перед ее обмороком. У нее была горячка, она думала, что влюбилась в Пайрина. И Пайрин — как это на него непохоже! — говорил ужасные вещи… Что он воспользуется ситуацией, заманивал ее к себе с понятной целью, хоть и знал, что через три дня она будет испытывать к нему отвращение! Как-то это низко…

Но Гаронд… Гаронд, которого даже во время горячки она начала жалеть и понимать, выкинул номер еще хуже. Знал, что она заболела, но вместо того, чтобы потащить ее к врачу, потащил на свидание. И заранее договорился с Пайрином, чтобы тот явился поговорить о делах. Понятно, зачем! Ведь догадывался, что «влюбилась» Мика именно в него, значит — так «влюбится» окончательно — а потом будет испытывать неприязнь к младшему. Ох… А ведь сам говорил, что у нее, попаданки, болезнь может протекать в тяжелой форме.

Как он мог так рисковать ее жизнью? Что это — обычное «авось», безалаберность? Или пренебрежение чужой жизнью? А еще почти признался ей в любви! Разве будет любящий человек так наплевательски относиться к здоровью и жизни своей любимой? Не говоря уж о том, как он поступил с братом! Фу!!!

Мика поморщилась. Пока не понимала, что чувствует к Пайрину. Вроде бы отвращения нет. Наверное, оно проявится, когда его увидит. А вот к Гаронду ощущала явную неприязнь.

Она, наконец, открыла глаза, пора просыпаться и разобраться, что происходит, как бы ни хотелось погрузиться обратно в беспамятство. Которое, кстати, не было таким уж темным и пустым!

Кажется, там был Осир, и какие-то взрывы, какой-то огонь… Все было наполнено опасностью, и в этом полыхании она пыталась помочь ему — но куда уж там, ведь и сама она пылала! Но… ей было приятно смотреть на него. Приятно быть рядом с ним посреди этого огня. Который начал утихать лишь к концу ее сна.

Открыв глаза, она обнаружила, что лежит на удобной кровати посреди чистой просторной комнаты. Вроде бы и стены не однотонно покрашенные, а в красивых узорах, и кровать только одна, и никакого медицинского оборудования, но разум сразу фиксировал, что это — больничная палата. Или что-то вроде того.

Да и запах был своего рода медицинский. Просто пахло не химическими медикаментами, а пряными травами. Весьма приятно.

— Приветствую, леди Микаэла, — вдруг произнес глубокий мужской голос, Мика невольно вздрогнула и посмотрела в сторону. Там со шпицем в руке стоял высокий мужчина с приятным добрым лицом. На нем было голубое длинное одеяние — видимо, аналог белого халата. — Рад вашему пробуждению. Меня зовут доктор Дарган. Я физический доктор. Мы с коллегами боролись за вашу жизнь почти три дня. И я безмерно рад, что нам удалось вас спасти. Таких случаев любовной горячки мы еще не видели. Вы молодец! У вас большая воля к жизни!

— Благодарю… — изумленно прошептала Мика. Оказывается, слабость ей не почудилась. Говорить тоже было непросто. — Подождите… Так что, сегодня уже… Уже прошло три дня?! Я три дня была без сознания?

— Да, миледи, сегодня утро перед Новым Годом. С наступающим вас! — и добродушно улыбнулся. — Сейчас с сделаю вам укольчик. Не боитесь уколов? — Мика отрицательно помотала головой. — А потом сестра Герина принесет вам простую булочку и бульон. Вы очень давно не ели, нужно подкрепиться легкой пищей.

— Подождите… А что, что с отбором? Я надеюсь, меня исключили с него по болезни?! — вдруг запаниковала Мика.

Сперва подумалось, что огромное счастье — она проболела всю оставшуюся часть отбора. А потом сообразила, что с Гаронда станется… все что угодно! Например, все же заставить ее выполнять задания — в оставшиеся до Нового Года часы.

— Да не переживайте вы так, — улыбнулся ей доктор. — Когда с вами все это случилось, принц Гаронд отменил отбор. Девушкам разрешено остаться на Новогодний бал и искать там жениха, буде они того захотят. А свою избранницу он объявит на балу, ориентируясь на личные предпочтения и результаты конкурсов, что уже были. Это как я понял. Мне, милая леди, видите ли, не до того, чтобы разбираться в вопросах этого глупого отбора. Я почти неотлучно был при вас…

«О Боже!» — пронеслось у Мики в голове. Объявит избранницу, основываясь на личных предпочтениях…

А с другой стороны…

— К счастью, я еще больна и не смогу присутствовать на этом балу…— себе под нос пробубнила Мика.

Но добрый доктор ее услышал.

— Ну почему же? — улыбнулся он задорно. — Мы с вами победили болезнь! А вашу слабость можно моментально вылечить магическими методами. В отличие от самой любовной горячки, ее последствия поддаются магическому лечению. Так что, как только поедите бульончику, к вам придет магический доктор, потом я еще пару часов вас понаблюдаю — и отпущу на все четыре стороны. Сможете быть на балу как огурчик! Еще и краше всех!

Ох, вздохнула Мика про себя. Интересно, тут есть окно? Может, ей попробовать сбежать, когда доктор выйдет?

— Кстати, — продолжил радоваться доктор. — Тут под дверью караулят четыре очень милые дамы. Ну, и принц Гаронд регулярно приходит. Я могу пустить их к вам сразу после визита магического доктора? Во время реабилитации общение с близкими очень показано.