— Тогда он заставит меня стать его фавориткой! И мой дар, как оказалось, ему не помеха! Я даже не могу пожелать ничего, что касается Гаронда — чтобы этот горох не отлетел от стены и не ранил меня саму. Он достаточно понятно выразился на этот счет.

— И что ужасного произойдет, если он объявит тебя своей официальной фавориткой? — c наигранным удивлением приподнял бровь Пайрин. В тот момент он напоминал брата, все же они явно общались очень близко, перенимали манеры друг друга. Или Пайрин перенимал манеры старшего… — Проведет представление фаворитки, объявит тебя на этот «должности». Ты получишь защиту и состояние.

— Но я ведь тогда стану… — возмутилась Мика.

— Не станешь — если не захочешь. Вот объявил он тебя фавориткой — и что дальше? Ты опасаешься, что он будет принуждать тебя к близости. Нет, не будет. Он может как бы… насмешничать на этот счет. Но я знаю Гаронда. Он жесткий и вредный… иногда бывает. Но он не будет принуждать женщину. Не захочешь — и статус фаворитки даст тебе все привилегии, но не потребуется ничего взамен. А потом, когда он убедится, что «не получается», то ты сможешь обрести свободу. И тогда…

— Что тогда?! Ты так уверено говоришь, что не будет принуждать!

— Да потому что так и будет! В смысле — не будет! — рассмеялся Пайрин. — Он понимает, что… Впрочем, как раз об этом я могу поговорить с ним, — в очередной раз очень быстро серьезным. — Я понимаю, что ты хочешь получить от меня совет. Или даже помощь. Послушай, Микаэла… — Пайрин внезапно взял ее за руку. И его касание было почти таким же теплым и проникновенным, как касание Осира. Мика даже вздрогнула. Сердце замерло сладко и приятно. Но длилось это недолго. Принц подержал ее руку, словно сомневаясь в чем-то, потом вдруг склонился, слегка поцеловал и отпустил. — Я буду рад за… себя, если ты выйдешь из истории с отбором Гаронда свободной и летом окажешься на моем отборе. Например, так. Но я не могу напрямую сейчас защитить тебя от него. Не только потому, что Гаронд не нарушает никаких правил, и я не имею права вмешиваться. Но и потому, что я… люблю брата. Для него ты особый шанс. Должно быть, лорд Осир подумал об этом же, когда привез тебя на отбор. Он знает маленький секрет Гаронда, — и хитро улыбнулся.

— Проклятье! — чуть не застонала Мика. — Как я могу успокоиться и поверить, что Гаронд не будет… ммм… принуждать, если ты не говоришь, что у него за секрет. Ему нужна попаданка, так? Ведь о моем даре он не знал. Значит — не дар ему нужен.

— Да, не дар. Да — попаданка. Все. Больше я не буду раскрывать секретов брата, не проси меня. Спроси у него — это чудовище не такое уж страшное. Но обещаю — я поговорю с Гарондом, что… ему стоит изменить подход.

— Какой подход? — устало вздохнула Мика.

Стало понятно, что секрет ей не откроется. Даже обидеться хотелось. Но у Мики хватило выдержки удержаться от этого. В конечном счете, легко понять, что Пайрин скорее на стороне брата, чем на ее. К ней просто хорошо отнесся… Она, видимо, ему понравилась. Но не настолько, чтобы пойти против Гаронда… Или просто избыток благородства, раз Гаронду она «так нужна»!

— Подход к тебе, — мягко улыбнулся Пайрин. — Поговорю об этом. Гаронд прислушивается ко мне, когда дело касается людей. Пойдем. И обещай, что больше не будешь считать моего брата насильником?

— Попробую, — искренне ответила Мика.

Просто слова Пайрина очень сильно расходились с поведением и словами Гаронда, сказанными им у нее в спальне. Помнится, он тогда вообще сразу хотел перейти к «делу»…

***

 — Просыпайся! Просыпайся, я кому сказала! — услышал Осир звонкий девичий голос и медленно, с усилием поднял веки.

Глава 14

Перед ним стояла невысокая худенькая девушка лет шестнадцати с длинными русыми волосами и сердито стучала его по носу. Она была босая, в голубом сарафане до колен. Страшный холод севера явно никак на нее не влиял. Ей было просто наплевать на него.

Глаза у нее были большие, голубые, нос — немного вздернутый.

Никто из племени Осира, даже не видевший ее прежде, не спутает эту девушку ни с кем.

— А-а… ты… — еще не до конца очнувшись, произнес он мысленно.

— Спать нельзя! Умирать тоже! Слышишь! — возмутилась девчушка и в последний раз ударила его худеньким кулачком по носу.

— Ты за мной? Что случилось? — удивился Осир.

Ему было уже не больно. Неизбывный мороз вечной зимы сковал все его члены и внутренности, он почти не ощущал свое тело. А мозг ворочался лениво, медленно как никогда. Вот и не сообразил сразу, что к чему…

— За тобой?! — хмыкнула она. — Я этим не занимаюсь! Тоже мне сказал! За ним я… Как будто я тебе какая… на побегушках! Напротив — говорю же, нельзя тебе умирать. Тебя девочка ждет, ты забыл?

— Тогда что, ты помочь решила? — усмехнулся Осир.

— Напрямую помочь не могу, — вздохнула голубоглазая и потанцевала на снегу босыми ногами, явно наслаждалась ощущением. — Это не по Его воле. Но ты смотри на меня и говори со мной. Может, оттаешь и сам справишься. Сердце у тебя горячее, должно справиться с этой вашей вечной зимой.

— Ну, давай поговорим, — снова усмехнулся Осир. Надо признаться, с каждым ее словом ему и верно становилось лучше. Как будто призрачное тепло очень тихо, медленно, но начало сочиться от сердца везде вокруг. — Девочка ждет меня, говоришь? Значит, она для меня?

При мысли о «девочке» в груди стало еще теплее…

— Да-да, молодец! — деловито кивнула головой голубоглазая. — Думай о ней. Это тебя согреет. Девочка ваша, общая. Господин У тебе правду сказал. Просто мне ты больше других нравишься. Вот я и пришла тебя потормошить. А то замерзнешь, не ровен час. Кто тогда будет мир спасать? Думаешь, когда этот мороз сожрет тебя, он наружу не просочится?

— Думаю, долго будет сочиться, хм, — хмыкнул Осир. — А потом мальчишки поймут, что происходит, и разберутся.

— Ага, конечно! Мальчишки разберутся! Тут двоих недостаточно будет! Одного — тем более. Если этот один не ты, конечно! — она лукаво поглядела на него. — Ну, так чего там, девочка нравится тебе, милая, правда?

Новая волна жара растеклась от сердца при мысли о Микаэле, он даже смог подвигать шеей. Вздохнул и решил последовать совету голубоглазой — позволил образу Микаэлы встать перед глазами, ощутил всю сладкую ноющую боль…

— Нравится, — ответил он. — Вопрос, нужен ли ей я.

— А ты за нее не решай! — рассмеялась голубоглазая, приплясывая. — Когда дело касается любви, даже я решать за других не могу, не то что вы! По правде, и она не может решать по-настоящему. Только Он решает. Но ты давай, давай, думай о ней… Это полезно.

…Вскоре Осир ощущал все свое тело. Знакомый жар струился по членам, привычная сила ощущалась во всем. Холод, пытающийся вырваться из-под земли, больше не причинял ему таких сильных страданий. Казалось, он может сразиться с ним один на один.

— А, ну молодец! Умничка! — похвалила его голубоглазая и ласково погладила под бровями. — А дальше — сам! Тебе еще нужно спасти мир! Но помни — не успеешь к Новому Году — девочки тебе не видать! Так что поторапливайся, работы у тебя сколько угодно, Осир, спаситель мира! Ну, если спасешь, конечно…

— Постой! — крикнул ей Осир. — Спасибо тебе! По правде — не ожидал! Только что, если…

Он хотел спросить, что будет, если он не справится. Мир погибнет, скованный вечной зимой?

Но она лишь улыбнулась и пошла вверх по невидимой лестнице, слегка приплясывая на ходу. Спустя пару мгновений — исчезла.

Осир улыбнулся про себя. Вот и ее он повидал на своем веку. Даже не думал, что когда-нибудь придется! Прямо любимчик судьбы — она сама спасла его.

Теперь главное, дай Бог, растопить этот проклятый холод!

***

 По пути в библиотеку Мика успела задать принцу еще один животрепещущий вопрос:

— А что вы сделали с герцогиней? Она вышла бледная, напуганная и даже не пыталась поддеть меня.