– Байдор, сядь, пожалуйста, – указала на скамейку, – и дай мне объяснить все, прежде чем ты решишь, что я… принцесса слишком легких нравов.

Ревнивый принц сверкнул глазами, но позволил отвести себя за руку к скамейке. Сел прямо, словно кол проглотил. Так и сидел с гуляющими на скулах желваками, пока я рассказывала о событиях, предшествовавших нашему свиданию. Потом выдохнул.

– Понятно, – сказал наконец. – То есть ты не собиралась целовать Бамара?

– Конечно нет! Перегнула палку, провоцируя его! Я слишком много раз сравнивала его – с тобой, между прочим! Любой дракон взбесился бы.

– Это точно! – неожиданно рассмеялся принц, хоть и не очень весело. – С коричневым я разберусь. За свой… хм… «пыл» он заслужил… В общем, мы с ним… поговорим. А эксперимент с синим отвратителен. Понимаю, что Бамар взбесился еще и из-за него. Я бы тоже… Ладно, понятно. Ты вовсе не хотела… – Он обнял меня за плечи и склонился губами к уху.

По коже побежали мурашки, я уже и забыла, что нужно проверить черную магию.

– Что ты делаешь? – с придыханием спросила.

– То же, что и мой коричневый соперник. Борюсь за свою принцессу. Доступными мне методами. – Байдор криво усмехнулся и…

– Да стой ты! – Я вскочила прежде, чем он нагло начал целовать мою шею или чем там еще наглым собирался заниматься. – Мы должны проверить, перешла ли ко мне твоя магия! А я даже не понимаю, что это такое… Без тебя никак…

– Что такое магия черных? – со смехом переспросил Байдор.

Поднялся, встал рядом. Одной рукой обнял меня за плечи, а другой плавно повел в воздухе. Словно темные нити заструились к его руке из тени, залегшей в кустах и повсюду в ночном саду… Он поводил рукой еще, и темнота вдруг стала… нет, не светом, но она засияла изнутри. Странно… Сияющая темнота. Она оставалась тьмой, но словно переливалась изнутри. Байдор скрутил из нее большое сердце, и оно зависло в воздухе над поляной.

– Что это?

– Мое сердце. Иллюстрация посредством черной энергии. – Байдор покрутил пальцем, и под сердцем появилась такая же темно-сияющая закорючка – авторская подпись. – Черная магия – это способность управлять энергиями ночи, темноты, некоторых темных сил… Ее можно собрать и, например, запустить в противника. Он ослепнет, заблудится… потеряется в темноте. Порой – навсегда. А можно создать из нее что-то… Если в тебе она проявилась, можешь дополнить мой рисунок.

– Понятно… что не очень понятно…

– Давай, Алиса, попробуй. Уверен, моя сила тебе передалась. Раз уж передалась от коричневого…

Вздохнув, выставила руку… Да, я чувствовала что-то такое. Видимо, была так увлечена поцелуями с Байдором, что не ощутила передачу силы.

Тьма была и во мне, и вне меня. Красивая, первобытная. Не злая, не плохая и не хорошая. Просто тьма. Та, что можно сплетать с ее противоположностью – светом – и создавать самые красивые на свете узоры.

В ответ на мой приказ туманные нити заструились к руке. Я собрала целое облако, а потом (ничего лучше в голову не пришло) нарисовала рядом с сердцем Байдора еще одно сердечко, поменьше, и заставила его сиять темнотой, клубиться…

– Прекрасно! – Байдор действительно был уверен, что уж от его-то поцелуя я обрету все нужные свойства. – А теперь давай добавим двух драконов, черного и золотого. Золотом напитаем его обычной магией…

Он сжал мою ладонь, вытянул обе наши руки вперед, и мы начали рисовать. Он будто водил моей рукой над бумагой и учил писать картины.

– Как красиво! – восхитилась я, когда над нашими «сердцами» возникли два драконьих силуэта, они взмахивали крыльями на месте, словно летели. – Давай я добавлю кое-что!

Я самостоятельно создала темную стрелу, что пронзила два сердца.

– Что это? – удивился Байдор. – Какой-то хищный символ…

Эх, не отмечал ты День святого Валентина, милый принц, незнаком с земной символикой.

– Ну… это символ … э-э… неважно.

– Я понял, – улыбнулся принц, мягко разворачивая меня к себе, – это символ влюбленных на языке твоего прежнего мира. Выглядит по-дурацки, но мне нравится…

И мы снова поцеловались, пока наши ненастоящие драконы махали крыльями.

Провожая меня домой после нашего восхитительного свидания, Байдор хмыкнул:

– Надеюсь, ты не будешь целоваться с оставшимися по цветам драконами, чтобы обрести все? Впрочем… Я не имею права запрещать тебе. Тем более если Эргон решил, что это нужно для пользы государства.

– Я и с тремя дополнительными цветами не знаю, что делать! Не волнуйся.

«Может, я вообще смогу закрыть отбор завтра, если уговорю отца!» – подумала. В сущности, выбор был ясен – черный принц прошел оба теста.

Не только передача магии через поцелуй, но и «сверкающие звезды» от Гриши – сработало и то и другое. Да и вообще! Я уже плохо представляла себе, как жить без Байдора. Оказывается, если тебе с кем-то очень комфортно, интересно, а его прикосновения одновременно и приятны, и будоражат, то привыкаешь буквально за несколько часов.

Но… на завтра был назначен конкурс. Я не успею убедить Эргона. Да и совесть не позволяла разогнать драконов так резко, без «объявления войны».

«А вдруг еще коричневая «прелесть» или кто другой тебе приглянется?! Теперь, когда ты не стесняешься и умеешь целоваться!» – пискнула мышь и шустро юркнула в свою норку. На всякий случай, чтобы ее не пришибли.

«Цыц! – сказала я, угрожающе держа тапок над отверстием норы. – Время сомнений закончено! Хватит».

Спать я ложилась, как пьяная. Воспоминания о свидании с Байдором кружились в голове, перед глазами застыла картинка совместно нарисованных драконов и сердечек, а на губах я ощущала вкус его поцелуев.

Клариасса, честно выполнявшая обязанности камеристки, бросала многозначительные взгляды, но тактично ничего не спрашивала. Лишь уточнила, появилась ли у меня магия черных. Я с улыбкой кивнула.

Какая у меня замечательная бабушка! И все понимает…

Она заботливо подоткнула мое одеяло и ушла, а я свернулась клубочком и блаженно заснула.

Однако утром настроение изменилось. Нет, я не перестала думать о черном принце. Но меня замучила совесть.

Выбрала себе дракона… Но перед этим не дала Бамару уйти с отбора. Теперь же лишаю его шанса. Нет, так не пойдет!

Я должна честно оценить, как драконы выступят в новом конкурсе. Дать шанс всем.

И как это сделать? Ведь я видела перед глазами лишь потрясающе интересное лицо Байдора и слышала его голос – то ехидный, то романтичный, глубокий, бархатный… Даже папочка совсем вылетел из головы!

А конкурс, кстати, интересный и совсем не опасный. Придумала его Клариасса – еще один кладезь потрясающих идей. Видимо, заодно бабуле хотелось полюбоваться множеством драконов в небе – соскучилась.

Проходил он на том же огромном поле, где драконы состязались на рыцарском турнире. На этот раз на правительственной трибуне сидели не только мы с отцом и Гриша, но и бабушка. Я по левую руку от Эргона, она – по правую, почетное право древней драконицы.

Перед началом состязания отец представил Клариассу зрителям и женихам. Раздались восторженные приветственные крики, бабуля произнесла короткую речь о том, как рада снова быть в Эреаморе, и…

И начался конкурс – «покажи во всей красе свою вторую ипостась».

Драконы должны были по очереди выходить в центр поля, обращаться, взлетать. В полете они могли совершать какие угодно пируэты, чтобы похвастаться красотой драконьего облика, а также показать что-то безопасное из магии своего цвета.

Первым был герцог. И, честно говоря, я впечатлилась…

Он вышел в бордовом облегающем камзоле с золотым шитьем, поднял руки и рассыпался на множество частичек цвета своей второй ипостаси – как все драконы при превращении. Несколько секунд вихрь кружился на поле, словно красуясь, а потом перед нами предстал огромный бордовый дракон.

С рыком он взлетел вверх, сделал несколько кругов, кувыркнулся через голову и ушел в пике, что умели выполнять лишь лучшие летуны – те, кому приходилось много раз совершать обманные маневры во время боя. Молодые драконы восхищенно затаили дыхание, да и я тоже – стремительный бордовый дракон был прекрасен.