Видимо, женихи тоже волновались. Первые секунды все стояли на месте, некоторые переминались, но потом распорядитель кивнул высокому статному дракону в красном костюме, стоявшему первым в правой колонне.

Дракон едва заметно мотнул головой, словно стряхивая оцепенение и тревогу, и решительным шагом пошел к постаменту. У него были темно-каштановые с рыжим отливом волосы, вытянутое лицо, брови, сходящиеся на переносице. Весьма колоритный типаж.

– Смотри, как и что говорит, нравится ли тебе, – прошептал папочка. – И очень важно: будут целовать руку – определяй, нравится ли, как прикасается и целует…

Ах да, моя кисть ждет свыше тридцати поцелуев. Попробуй разберись, какой приятнее! Как бы мне в конце мероприятия не разделить судьбу Маргариты из бессмертного произведения Булгакова, у которой распухла рука, – спасет ли то, что меня будут целовать драконы, а не покойники?

Изящный дракон у подножия постамента склонился в галантном поклоне.

– Принцесса Алиса, я счастлив участвовать в отборе. Я – Мэрил с севера, единственный наследник владений Гоап. С юных лет, оставшись без родителей, я сражаюсь на северных границах и покровительствую жителям территории. Мне кажется, я могу претендовать на твою руку, потому что у меня есть опыт управления. И я надеюсь завоевать тебя, потому что твой нежный образ и ум в твоих глазах заставляют чаще биться мое сердце.

Красиво сказано, молодец! Этого точно не отчислю!

Я кинула быстрый взгляд на Эргона.

– Чист, – шепнул он. – Можешь оставить, если понравился.

– Рада приветствовать тебя на отборе, Мэрил из северных владений Гоап. – Я улыбнулась – вроде бы получилось сделать это по-королевски.

Мэрил поднялся по ступенькам, деликатно коснулся пальцев моей протянутой руки и поцеловал кисть. Губы у него были горячими, как у всех драконов, при этом довольно мягкие, что необычно для них. Приятное прикосновение…

Одно могу сказать – понравился. Даже не ожидала.

Меня обжег ревнивый взгляд. Я вздрогнула, но тут же без труда поняла, что это Байдор. Может быть, принц считал себя единственным хорошим «управленцем» на отборе.

– Следующий. Прошу, – раздался голос Сормита.

И драконы один за другим потянулись к постаменту…

Кто-то говорил лучше, кто-то хуже. Двое осмелились зачитать стихи, которые присылали мне в письме. Новые сочинить, похоже, не удосужились.

Когда моей руки коснулись десять драконов, я определилась с одним из претендентов на выбывание. Это был здоровенный голубоглазый мужчина с востока Эреамора – Беас синий. На его губах постоянно гуляла ехидная ухмылка, наглая и неприятная, а говорил он словно с ленцой. Может, деревенской девке и понравилась бы такая манера, но не принцессе. Даже мышь брезгливо отвела носик, когда он целовал мне руку.

Но ни одного подозрительного дракона Эргон пока не выявил. Я снова и снова слышала:

– Этот чист. Продолжаем…

Пошел двенадцатый дракон, Куанир, коричневый, как и «моя прелесть». Он произнес неплохую речь о том, что будет носить меня на руках, а государством править справедливо и мудро. И тут вдруг открылась дверь и вошел прежде отсутствовавший герцог Грейдор.

Ах да, его ведь не было. Я и забыла, что у нас еще один участник! Скандальный участник.

Герцог, одетый в темно-бордовый костюм с золотым шитьем, спокойно прошел к женихам и встал в конце правой колонны. По пути поклонился нам с Эргоном. Казалось, он не хотел привлекать к себе внимание, но все взгляды устремились на него. По рядам женихов пронесся ропот – многие его узнали.

Мое сердце сжалось от тревоги. Конечно, я сама не очень приветствовала участие Грейдора в отборе, но еще меньше хотела скандала.

– Но как же так! – раздался вдруг голос одного из женихов – не поняла, чей именно, но он не был мне знаком.

Эргон поднял руку и поднялся с трона. Ропот стих.

– Господа, – спокойно произнес он, – не стоит беспокоиться. Да, герцог Грейдор будет участвовать в отборе с моего согласия и с согласия принцессы. А прибыть раньше он не мог, поскольку был связан важными государственными делами. Однако герцог здесь на общих основаниях. Его опыт и сила не дадут ему преимуществ в испытаниях, поскольку они будут построены особым образом.

Большинство женихов удовлетворились объяснением правителя, но тот, кто первым высказал возмущение, не угомонился. Он сделал шаг вперед, и я увидела невысокого (для дракона) блондина в голубом камзоле.

– Уверен, его опыт всегда даст преимущества! – заявил он. – Я считаю отбор нечестным и отказываюсь участвовать в нем. – Небрежно поклонился нам и, не дожидаясь позволения правителя, быстрой походкой пошел к выходу.

Неожиданно еще двое выступили из рядов женихов.

– Я тоже отказываюсь от участия в отборе! – сообщил один из них, и они направились вслед за первым.

«Ну вот и скандал», – печально подумала я.

– Очень хорошо… – буркнул Эргон, а трое дезертиров вдруг замерли, словно перед ними выросла стена.

Правда, я никакой стены не увидела. Они переглянулись, голубой побледнел, потом словно бы незаметно кивнул двоим другим – мол, идем дальше.

Эргон тихо подозвал одного из стражников.

– Арестовать их, как только выйдут из зала. – И, наклонившись ко мне, добавил: – А вот и наши злоумышленники!

– Может быть, объяснишь?! – прошипела.

– Объясню, а сейчас сделаем перерыв, – пообещал Эргон и поглядел на ряды изумленных женихов. – Принцесса расстроена трусостью ваших коллег. И устала. Перерыв на полчаса, потом продолжим.

Кажется, женихи даже обрадовались паузе. Особого возмущения в их рядах не наблюдалось, других дезертиров не нашлось, но им явно нужно было обсудить все друг с другом, ведь за прошедшие двое суток многие из них подружились – папочка периодически поглядывал, чем они там занимаются, и обнаружил несколько устоявшихся «группировок».

Ни к одной из них не примкнули только Байдор и Бамар, большую часть времени занятые нашими приключениями.

Отец распорядился, чтобы женихам подали прохладительные напитки, а мы с ним удалились в соседнюю комнату. Туда же незаметно проскользнул герцог. Потом у двери послышалось кхеканье, и отец рявкнул:

– Войдите!

На пороге появились Байдор и Бамар собственными персонами. Для полного собрания нашего «антитеррористического клуба» не хватало только Гриши, который наотрез отказался смотреть, как «разряженные петухи будут петь тебе лживые дифирамбы».

– Объясняй! – обратилась я к отцу.

Эргон вздохнул, опустился в кресло, поводил руками, усиливая и без того укрепленный магией полог тишины.

– Алиса, ты же понимаешь, что даже такая подробная проверка, когда мы смотрели на каждого из женихов в момент приближения к тебе – к тому же наблюдали за ними, пока они стояли в очереди, – может дать сбой. На них могла быть защита вроде той, которую я поставил на вас. Сурал вполне в состоянии ее поставить. А значит, случайно мы могли ошибиться – при всей нашей ментальной силе. Поэтому мы решили устроить дополнительную проверку.

– И какую же? Друзья-заговорщики замерли перед выходом, словно увидели призрака!

– Не призрака, а древнюю эребеарскую вязь. По моей просьбе Байдор перенес эти буковки в зал для приемов и раскрыл пред ними, когда они пошли к двери. – Эргон вздохнул, словно я не понимала элементарных вещей.

– Значит, и ты был в заговоре с моим отцом у меня за спиной?! – Чувствуя прилив раздражения, что без моего ведома опять творятся «большие дела», я обернулась к Байдору, машинально уперев руки в бока.

Смешно, наверное… Ну пусть посмеются – в голове всплыл образ разъяренной маленькой мышки, стоящей на задних лапках «руки в боки».

Губы Байдора скривились в его обычной усмешке-улыбке.

– Алиса, мы должны были обеспечить твою безопасность. А ты и так была слишком занята, чтобы утруждать тебя подробностями операции, – дипломатично произнес принц.

«Интриган и противный черный ехидник», – подумала я, не ощущая, впрочем, к принцу особой антипатии. На лице Бамара застыло выражение удовольствия – видимо, радовался, что я накинулась на его друга-соперника.