– Только вместо этого возводите напраслину на моего любимого отца! – Мышь была возмущена вместе со мной, поэтому можно было бушевать сколько угодно.

Когда Байдор озвучил свою сумасшедшую версию, я как-то подзабыла, что еще утром злилась на папочку из-за выходки с сетью и гадала, зачем ему это понадобилось. Сейчас отец казался единственным родным и надежным существом (то есть драконом) в мире, а принц и его коричневый подпевала – врагами, стремящимися поссорить нас.

– Даже если я прав, никакой напраслины нет. – Лицо Байдора стало холодным и высокомерным, как когда-то. Наверно, специально это сделал. Потому что изменение его тона с горячего и просящего на холодный и режущий стало для меня отрезвляющей пощечиной. – Впрочем, если ты, принцесса, не хочешь знать эту версию, не смею требовать твоего внимания. – Он сделал легкий шаг в сторону, давая мне пройти.

Я выдохнула, подышала, чтобы успокоиться.

– Ладно, рассказывай свою версию в подробностях.

Неожиданно ощутила усталость. Сколько можно! Отбор только начался, а у меня постоянно потрясения. Физические и моральные.

«А ведь он может быть прав! – шепнула предусмотрительная мышь. – Послушай!»

– Твой отец не посадил тебя под замок, когда все началось. Не отменил отбор, чего можно было ожидать, когда появилась опасность для любимой дочки, – заговорил Байдор. Он оставил нас под сетью с непонятной целью, не верю я в наказание. И оставил не просто, а наедине, не приставив охрану, словно опасности больше нет и быть не может. А я вижу, что он искренне любит тебя! Это заметно. Потом он позволил, чтобы Бамар один шел по коридору, где мы с тобой находились. Что это может значить? Что опасности нет или она очень мала. И, допустим, все это подстроено правителем с помощью его друга герцога Грейдора с какими-то им одним известными целями. Но мы эти цели можем лишь предполагать.

«А ведь он может быть прав!» Это уже была не мышь. Это была я.

Осознание холодным душем прошлось по телу. Стало больно. Невыносимо больно.

Неужели отец играет со мной? Со всеми нами?! Водит нами, как пешками, пугает какой-то опасностью для моей жизни, а на самом деле преследует свои интересы, о которых не соблаговолил сообщить мне.

Ну, папочка, чтоб тебе гнорики хвост защекотали! Безвредно, но, говорят, когда эти существа бегают по хвосту, дракон чувствует себя очень дискомфортно!

Слезы ударили в глаза. Именно ударили. Набухли одним махом. Я шмыгнула носом и лишь немыслимым усилием воли удержалась, чтобы не разреветься по-настоящему.

Все, что связано с отцом, – такое личное, важное… И любое разочарование в связи с этим причиняло невыносимую боль.

– Но зачем ему это может понадобиться? – снова невольно шмыгнув носом, спросила растерянно.

В лице Байдора появилось искреннее сочувствие.

– Вероятно, отбор. Больше ничего в голову не приходит. Проверка тебя как принцессы. Проверка меня… Выявление самых смелых драконов – как Бамар, например. То есть он назначил внешний формальный отбор, а сам заодно проводит свой собственный, скрытый. Ищет для тебя жениха, который сможет помочь в условиях настоящей опасности, того, с кем тебя свяжет настоящая близость. Ну и сеть… Тут все понятно. Думаю, правителю близка идея объединения наших государств. Поэтому он и устроил нам с тобой вчера проверку совместимости под этой сетью.

Логично, очень логично. Проклятье!

– Ну я ему устрою! – пригрозила вслух, хоть внутри все рвалось от боли и досады, а не от гнева.

Просто гнев – более сильная эмоция. Эмоция силы, а не слабости. И я показала драконам лишь ее.

– Не стоит, Алиса, – спокойно сказал Бамар.

– Почему?

– Потому что не факт, что все так, – так же спокойно добавил Байдор. – Просто, прежде чем идти к нему, мы решили рассказать тебе эту версию. Но все может быть иначе. Поэтому… предлагаю сыграть в свою игру.

– В какую это? – Я насупилась.

– В такую же, как правитель, если он играет. Внешне – быть согласными с ним, не подавать вида. А между собой – отслеживать происходящее и, если появятся новые доказательства, что все это игра Эргона, то иметь это в виду и не поддаваться на провокации.

– А какие могут быть доказательства? Как-то все слишком запутано. Может, это ты, принц, все выдумал, чтобы рассорить правителя и его наследницу? Перетянуть меня на свою сторону, заодно отвести обвинения от своего отца…

– Нет, ну зачем мне это, – усмехнулся Байдор, – я-то как раз честно играю. А доказательства… Например, если завтра на представлении не найдется ни одного жениха, замешанного в заговоре. Или если они будут словно актеры, назначенные на эту роль.

– А ты, конечно, поймешь, что они «актеры»? – подначила я Байдора.

– Думаю, да. Отличить ложь от правды я смогу. Да и мысли простых драконов уловить – тоже. Так что буду проводить проверку одновременно с Эргоном.

На душе заскребли кошки. Что бы там ни натворил отец, мне не хотелось вступать в «заговор» против него. Но… мои разноцветные «прелести» могут быть правы. И тогда стоит хотя бы представлять себе, что там папочка задумал. Я прощу его… потом. Но манипулировать собой не позволю! Потому что отбор – мой.

Не позволю ему подсунуть мне жениха против моей воли. Слишком много я в жизни мучилась из-за одиночества и неуверенности в себе. Мой муж должен искренне любить меня, поддерживать – в том числе мою шаткую самооценку.

Да, мышь, я понимаю, что ты так просто от меня не отвяжешься, хотя прогресс налицо.

И этот отбор все-таки мой! Только я могу выбрать правильно.

К тому же обидно, если папочка выдумал опасность для моей жизни, а мне приходится бояться по-настоящему. Я не тот щенок, которого можно кинуть в воду, чтобы научился плавать. Я не щенок, я… мышка.

Тьфу! Я принцесса драконов! Но иногда есть смысл послушать мою мышь.

Когда мы пришли к папочке, дверь перед нами открылась, словно он ждал нас. Прежде чем я поняла, что происходит, отец поднял руку в останавливающем жесте.

– Приветствую! Пару минут, очень интересно…

Мы с принцем и Бамаром замерли в изумлении. Едва удержалась, чтобы не рассмеяться: сосредоточенно подперев подбородок двумя пальцами, папочка сидел за столом и внимательно слушал… Гришу, разложившего перед ним какие-то чертежи.

– Так вот, – бойко вещал мой лучший друг, – смотрите… Способностью видеть через огонь, воду и зеркала, что происходит в другом месте, обладают лишь сильные маги. И лишь два очень сильных мага могут использовать их как средство связи. Уверен, при желании вы могли бы поговорить таким образом, допустим… с другим правителем драконов.

– Прецеденты были, – сквозь зубы процедил Эргон, услышав о своем давнем сопернике. – Так и что?

– Огонь и вода не подойдут, но зеркала можно использовать. Как средство мобильной связи, помните, в нашем с Алисой мире были такие штучки?

– Телефоны, смартфоны, айфоны, – усмехнулся Эргон, – еще эти… планшеты.

– И айпады. – Гриша с достоинством кивнул головой.

– Да, и айпады. Как видишь, я успел изучить ваши странные штучки.

– Вот я и подумал, что в этом мире ничего такого нет. И предлагаю ввести в обиход мобильные зеркала. Нужно изготовить магические зеркала по такой схеме. – Гриша ткнул пальцем во что-то, изображенное на чертеже. – Далее ты… вряд ли, конечно, ты сам, но какие-нибудь сильные драконы… зарядите их особой силой для связи. Раздаем такие зеркала желающим – бесплатно на пробу, – и их владельцы смогут связываться друг с другом, как по мобильному телефону. Как вы делаете со своим зеркалом. Не-маги тоже смогут ими пользоваться. Уверен, правитель, – Гриша эффектно понизил голос, – это новшество будет пользоваться большим спросом. После первичных испытаний их можно будет продавать за солидные деньги, что, несомненно, позволит еще больше обогатить казну Эреамора. Мне же, как автору проекта, хотелось бы иметь патент на изобретение и процент от продажи готовой продукции…