— Все. Свой путь и мужчин, — ответила Камира, чуть улыбнувшись краешком губ.

— А если мужчина не хочет, чтобы ты его выбрала? — спросил Гастор.

В глазах девушки сверкнула легкая молния гнева, ему подумалось, что он попал в точку. У Камиры было разбито сердце, понял он. Это читалось и в ее энергетике, теперь он осознал, что за едва-уловимая нотка чудилась ему посреди ореола силы и сексуальности.

 От этого его собственное сердце неприятно кольнуло. Гастор держал при себе женщин дольше, чем другие драконы. Но все же не очень долго. Тем не менее, он хотел, чтобы сердце любой из них безраздельно принадлежало ему. И он хотел, чтобы она хранила в сердце лишь его даже, когда ее тело будет принадлежать другому.

Но в лицо Камиры тут же вернулась невозмутимость.

— Они предлагают мне себя – я соглашаюсь, если хочу. Иногда я предлагаю кому-то из них – он соглашается, если хочет, — невозмутимо ответила она. — Все добровольно.

И замолчала, с вызовом глядя на Гастора.

Одновременно он уловил в этом вызове все больше разгорающееся любопытство. Любопытство о том, что за мужчина перед ней. Похоже его вопросы зацепили ее, тронули, вызывали разные эмоции.

Это хорошо.

— А что ты хочешь от дракона? Как ты хочешь? — спросил он, окинув ее откровенным взглядом.

Девушка опустила глаза, словно скромная девственница, помахала длинными ресницами, явно играя. Вздохнула и подняла на него взгляд – теперь прямой, хоть и подернутый дымкой истомы-предвкушения.

— Покажи свою силу, дракон, — сказала она. В ее голосе звучали одновременно вызов и желание.

Вот оно что, подумал Гастор. Так он и думал. Воительнице хочется испытывать мужскую силу. Хочется, чтоб мужчина достучался до ее женского естества, до ее слабости. И она достаточно раскрепощена и опытна, чтобы понимать это и даже поставить в известность.

В одно движение он оказался подле нее, даже не поднявшись на ноги. Повалил девушку, прижав ее запястья к ковру, а коленом придаил ее ноги, чтобы не лягалась. Для дракона это было не сложнее, чем сжать ножки ягненку.

Несколько мгновений девушка извивалась под ним, пытаясь вырваться – всерьез, в полную силу, попробовала укусить его в плечо, но Гастор отклонился. Она хочет по-настоящему, и он по-настоящему даст ей то, что она хочет. Конечно, она знает всякие приемы, но тут никак не вырваться, когда ты скован по рукам и ногам тем, для кого ты не сильнее котенка.

Этого она и хотела.

В следующий момент из ее губ вырвался низкий хриплый вздох, а взгляд Гастора уперся сперва во влажные полные губы, потом – в восхитительную ложбинку, во вздымающиеся перед ним упругие холмы. Перехватив ее запястью одной рукой, другой он пальцем подцепил шнуровку и рванул на себя. Кожаные тесемки лопнули, словно бы лопнула вся жилетка, восхитительная грудь с заострившимися и затвердевшими темными сосками открылась перед ним.

Гастор накрыл ее рукой, слегка сжал, оглаживая, защепил пальцами сосок, так и не отпуская ее запястья. Воительница глухо застонала, не закрывая при этом глаз – она не стеснялась своих желаний и смотрела не него, даже слегка оценивающе.

В следующий миг Гастор раздвинул ее ноги, скользнул бедрами между ними, попутно порвал юбку, и впился в ее губы хищным поцелуем.

Сейчас ты закроешь глаза и будешь стонать, потеряв контроль, подумал он. Я заставлю тебя потерять контроль. Так и сжимая ее руки, фиксируя у нее над головой, заскользил ладонью по ее телу, избавляя его от остатков одежды, овладевая ее восхитительными изгибами.

Отстранился он лишь на секунду перед тем, как взять ее. Чтобы увидеть ее сведенное жаждой лицо перед тем. Она приоткрыла глаза, глядя на него с огненным туманом желания.   Гастор навис, дразня своим мечом страсти ее жаркие складки.

— Давай, дракон…! Возьми меня! Я больше не могу…  — хрипло простонала она, и Гастор резко вошел в нее. Игры и изощрения потом, когда она уже один раз расплавится в его руках.

Сейчас он просто возьмет ее так, как она хочет – резкими, рваными тычками, заставляющими ее кричать с дикой страстью женщины, подчинившейся мужскому напору. Заставит ее сжиматься от оргазмов, пока ее строптивость не станет расслабленной покорностью, пока она совсем  не ослабнет в его руках. Потом -  самому с ревом упасть на нее, улететь, извергаясь в жаркое лоно.

***

Когда первый барьер был сломан, оказалось, что воительница хороша во всем. Она была и прекрасной "наездницей", и нежной принимающей женщиной.

Гастор давно не чувствовал подобного.

Это женщина была всего лишь человеком, но предавалась страсти наравне с драконом.  Казалось ей все время также не хватает, как ему, также хочется пойти еще дальше даже, когда дальше пойти уже невозможно.

Спустя много часов, Гастор сделал то, что делал лишь с теми из женщин, кого давно держал при себе. Кто немного проник в его душу и оставил след легкой, ненавязчивой привязанности. Он уложил ее голову себе на грудь и ласково расчесывал пальцами длинные блестящие волосы, поглаживал ее плечо. И получал от этого почти такое же удовольствие, как когда неистово врывался в это упрямое упругое тело.

Дикая тигрица лежала на его груди, вроде бы укрощенная, но он порой слышал ее странные вздохи, словно ее что-то тревожило.

А ее действительно что-то тревожило. Гастор ощущал в ее энергетике, что она удовлетворена не полностью. Не физически, это ее дух, ее вихри энергии, словно не могут успокоиться.

И все же он спросил с несвойственной ему прямотой.

—  Полетишь со мной в Золотой город? Будешь со мной?

Девушка отстранилась и привстала на локтях, упираясь в его каменную грудь.

—  Зачем? —  спросила она.

—  Быть со мной, пока мы оба хотим этого.

Она чуть улыбнулась, искоса посмотрев на него:

—  А если ты расхочешь раньше, чем я, что тогда? Я не наложница, которую можно передать другому, когда надоест.

Гастор не стал лукавить, обещать вечной страсти. Воительница зацепила его сильно, но он понимал, что эта привязанность закончится. Рано или поздно он познает самую глубинную точку ее существа, и тогда ему придется прогнать ее.

—  Ты талантливый воин. Ты сможешь поступить в школу высоких стражей. А потом стать одним из них, войти в гвардию Золотого змея. Я помогу тебе. Это лучше, чем вечно скитаться по степи.

—  Думаешь? —  рассмеялась Камира, но Гастор прекрасно видел, что это наигранное веселье. Ей было больно внутри. И... странно. Ему хотелось избавить ее от этой боли.

Она отсмеялась и вновь опустила голову ему на грудь. Тихо и твердо сказала:

—  Нет. У меня есть незаконченные дела.

Гастор приподнял ее, перевалил на спину и взял в руки ее лицо.

—  Что тебя тревожит, воительница Камира?

На мгновение ее взгляд стал беззащитным, как у юной девочки. А Гастору это неожиданно показалось трогательным, хоть и не вязалось с образом сильного воина и страстной опытной женщины. Потом в ее лице мелькнуло сомнение. Она пожевала губы, раздумывая. Видимо, понимала, что соврать дракону не удастся.

—  Наш вождь изменился в последние дни, —  осторожно произнесла она. —  Меня тревожит это. Я беспокоюсь за него и за племя Мэй.

—  И в чем же дело? —  мягко спросил Гастор.

—  Женщина, —  отведя глаза в сторону, ответила Камира. —  Ему подарили наложницу, девственницу из Гортама. И он сам не свой. Он даже подарил ей браслет избранной наложницы...

Теперь она посмотрела на него прямо.

—  Ах, вот в чем дело... —  сказал Гастор и отпустил ее с невольной брезгливостью.  —  Ты хочешь, чтобы я избавил тебя от соперницы? Так, Камира?!

Непривычное гневное чувство ударило его в серде, и он схватил девушку за подбородок.

—  Ответь прямо! 

Глава 12

Внутри Гастора мелькнула огненная драконья ярость. Он и сам не ожидал, что его так заденет "неверность" этой женщины.

Теперь он полностью ощущал то, что было в Камире на этот счет. Неразделённая страсть, может быть, даже влюблённость. Неоправдавшиеся мечты и амбиции. И все это связано с Гором.