Придвинул столик ближе, налил стакан сока и протянул мне:

— Выпей, успокаивает.

Я залпом осушила стакан и почувствовала, как странное состояние — не ненависть, не злость, не ярость — что-то сильнее их, этому нельзя дать слово — отступает. Наверное, именно это называется «шок».

— Видишь, Аленор, иногда знать о чем-то приносит большую печаль, — сказал дракон серьезно.

— За что ты его так ненавидишь?! — сквозь зубы спросила, вернее, прошипела я.

— Как можно так ненавидеть собственного брата?!

— Очень много вопросов, ты, кстати, задолжала мне много ответов, — сказал Рокард. Сам он не сел — стоял передо мной и смотрел странным взглядом, горячим и в то же время изучающим. — Но тут как раз все просто. Можешь быть уверена — мой брат ненавидит меня не меньше. За что? Я не возьмусь ответить. Вероятно, от зависти, что я старший. Что мне повезло родиться на несколько минут раньше, и из меня хотели вырастить наследника. Уверен, завидует моей ментальной силе, куда большей, чем у него. За что ненавижу его я? А за что мне любить его, Аленор? — янтарь его взгляда запылал, словно огонь вырвался из скважины «песочных часов». — Этот мальчишка всегда стоял у меня на пути. С детства я должен был считаться с ним. Он лез в мои дела, он возомнил себя равным мне. Нет, он счел себя выше меня, счел себя достойным попрать обычаи и править! Он вечно стоял у меня на пути.

— Разве это справедливо? То, что ты говоришь! Или даже… пусть так. Пусть между вами всегда была лишь конкуренция без любви! Но разве это повод убивать брата!

— я снова вскочила на ноги. — Ты… ты вырвал его сердце! А потом…

— Думаешь, Ролар не вырвал бы мне сердце? — пламя в глазах Рокарда унялось, он улыбнулся уголком рта. — Я ничем не хуже своего брата. Впрочем, может быть, не лучше… Мальчишке просто повезло с тобой — оказаться в нужном месте в нужное время. Жаль, что я не проверил тогда, жив ли он еще. В противном случае у тебя были все шансы встретить другого дракона первым. И кто знает, Аленор, кто знает…

— Он — моя истинная пара. Ты — нет, — четко, раздельно произнесла я. И села обратно в кресло. Выдержу. Оказалась в пещере чудовища — привыкай… К тому же, если посмотреть правде в глаза, Рокард мог быть прав. Я видела ненависть, что пылала в глазах Ролара, когда он говорил о своем враге. Наверняка, мой дракон тоже мало бы сомневался, прежде чем убить его. Или запечатать в лабиринте.

— Уверена? — серьезно спросил Рокард. — Да, уверена. А у меня вот есть причины в этом сомневаться. Впрочем… об этом позже. Скажи, ты хочешь, чтобы твой мальчишка выжил?

— Глупый вопрос, — усмехнулась я. — Ты знаешь.

— Хочу услышать от тебя. А еще хочу понять, на что ты готова пойти, чтобы спасти ему жизнь.

«На все!» — подумала я. И спохватилась: дракон прочитает эту мысль, и она станет страшным оружием в его руках.

Так и оказалось.

— Что же, Аленор Грейзо, — с лукавым блеском в глазах сказал Рокард. — Тогда я предлагаю тебе еще одну сделку. Тебе нужна его жизнь. Мне, как ты понимаешь, — нет. Но эту жизнь лишь я могу ему обеспечить с полной гарантией. Ты не сможешь освободить его сама — у тебя нет магии для этого, нет сил. Никто из моих драконов тебе не поможет. А послать весть его драконам… Этого ты тоже не сможешь, не надейся, что среди моих подданных найдется предатель, который пойдет на это. Только я могу помочь тебе. Поэтому я вновь предлагаю тебе… купить у меня его жизнь. Я отпущу брата, сохраню его жизнь и даже не буду претендовать на его государство в ближайшее время. Но при одном условии.

— Каком? — почти простонала я.

Сейчас попросит меня, подумалось мне. И я не смогу отказать. Потому что жизнь Ролара важнее, даже если я сама его никогда больше не увижу…

— Опять же все очень просто. Я хочу, чтобы именно ты стала моей Жемчужиной. Но эта возможность не зависит от меня целиком. Это либо произойдет, либо нет, и повлиять на это напрямую я не в силах. Но я осознаю, что притащить тебя волоком на испытание — и Жемчужиной ты с гарантией не станешь. Вся твоя энергетика будет сопротивляться этому. Поэтому… Аленор, это очень выгодная для тебя сделка. Ты добровольно придешь на испытание, сделаешь все, что необходимо. А дальше распорядится судьба. Либо ты станешь моей Жемчужиной, и тогда я освобожу Ролара, но ты останешься со мной. Либо ты Жемчужиной не станешь. И тогда я освобожу своего брата, и ты уйдешь к нему. Если захочешь… За неделю он не умрет, драконы на редкость живучи.

«Что?!» — отзвуком пронеслось у меня в голове… «И тогда я освобожу своего брата, и ты уйдешь к нему… если захочешь». Или я никогда больше не увижу Ролара, став Жемчужиной Рокарда. Но в обоих случаях Ролар будет жить.

Может быть, это и была ловушка. Наверняка. Наверняка, Рокард все просчитал неведомым мне образом. Все продумал в своих интересах.

Но отказаться было невозможно. Ведь эта сделка гарантировала жизнь моему Ролару. В любом случае. Даже, если обрекала меня на разлуку с ним.

— Поклянись яйцом своей матери, что все будет именно так, — сказала я, вспомнив, как герцог потребовал гарантий от прилетевшего дракона.

— Умная, — усмехнулся Рокард. — Впрочем, я и не собирался тебя обманывать

Он поклялся яйцом своей матери, как обещал. Он все сделал, как обещал. Открыл мне разум, и я увидела, что предложение искреннее. Что Рокард действительно готов освободить Ролара, если я добровольно пойду на испытание.

А у меня просто не осталось сил, чтоб еще как-то оценивать и анализировать ситуацию. Я знала, что поступаю правильно. Но знала и то, что это — коварная ловушка коварного дракона.

Знала даже в чем суть его игры. Он был прав, я неплохо его понимала. Видела его мотивы, могла в какой-то степени понять его игру.

Рокард был уверен, что Жемчужиной стану я. А дальше… Ему не жаль отпустить Ролара. Ведь жизнь со знанием, что твоя истинная пара принадлежит врагу, — куда хуже, чем честная смерть. По крайней мере, похоже, дракон так думает.

Нет, Ролар, мы не сдадимся, сдерживая слезы то ли бессилия, то ли в какой-то степени облегчения, шептала я про себя. Мы не сдадимся. Даже если Рокард прав и я стану его Жемчужиной, мы найдем способ быть вместе. Принадлежать другому дракону — это не столь непоправимо! Не верю, что ты откажешься от меня, если я стану его Жемчужиной!

А пока я должна сделать все возможное, чтобы Жемчужиной не стать.

— Хорошо, — сказала я, прежде чем окончательно согласиться. — Но у меня есть еще одно условие, Рокард. На испытании я должна быть последней. Все остальные девушки должны пройти его раньше меня.

«И дай Бог, одна из них станет Жемчужиной, прежде чем очередь дойдет до Аленор Грейзо».

— Весьма умно, Аленор. Логично, — краем губ улыбнулся Рокард. — Я согласен, потому что ни одна из… жемчужин не конкурентка тебе. Моя… ипостась будет ждать тебя… А знаешь, — он удобно устроился в кресле напротив меня, подпер подбородок двумя пальцами. — Ты восхищаешь всегда. И сейчас, когда ты загнана в угол, когда любая твоя мысль прочитывается сразу, ты находишь решения и успеваешь сориентироваться в ситуации. Если бы не горячность и желание выцарапать мне глаза — заодно с сердцем — из тебя мог бы получиться отличный политик, Аленор.

— Да? — усмехнулась я. — Возможно, герцог оценил то же самое… Кстати, ты собирался рассказать мне о нем…

— Стоп, Аленор! — Рокард со смехом поднял руку, останавливая меня. — Ты и так задала много вопросов и получила на них ответы. Об этом я расскажу тебе завтра, если спросишь. Теперь моя очередь — ты не забыла наш первый договор?

— Ты не позволишь забыть, — усмехнулась я. — Ты помнишь обо всем, что выгодно тебе помнить. Итак, твой первый вопрос, милорд Рокард? Хотя не представляю, какой полезной тебе информацией я могу владеть.

— Аленор, скажи… — задумчиво протянул дракон. — Какой у тебя любимый цвет?

— Что? — переспросила я. Он с ума сошел, этот дракон? Или это такое утонченное издевательство. — Зачем тебе это? Все о моих вкусах ты можешь прочитать в моей голове…