Потом долго шепталась с Тори о том, как действовать дальше. Скрывала от него волнение — ведь на самом деле я очень боялась отправиться в дальний путь, возможно, преследуемая погоней, вдвоем лишь с другом детства. Я всегда смогу держать Тори на расстоянии. Я могу доверять ему… Но имею ли я право так рисковать его жизнью? Нас поймают, и меня вернут герцогу. А Тори… Тори, скорее всего, казнят. Но пусть лучше он едет со мной, чем совершает другие необдуманные поступки.

А ближе к полуночи ко мне постучался дворецкий.

— Мирри Аленор, герцог Виньялли просит вас принять его.

— Что? Так поздно? — изумилась я.

— Он настоятельно просил передать вам это.

— Хорошо, пусть спустится в библиотеку, — сказала я. Нечего герцогу делать в моей комнате. Пока он жених, вообще не должен входить в мои покои без разрешения. Это завтра все изменится, а сегодня у меня есть повод держать его на расстоянии.

Когда я вошла в библиотеку, герцог стоял, сложив руки на груди, и разглядывал коллекцию книг по ботанике.

— Мирроу герцог, вы хотели видеть меня, — я сделала легкий книксен. — Неожиданно в столь поздний час, вечером перед свадьбой.

— Называй меня Саворин, — герцог резко обернулся, и в его глазах сверкнул огонь вроде того, что я видела в фехтовальном зале. — С завтрашнего дня точно не будет никакого «мирроу герцог». Я не потерплю подобной дистанции.

— Как скажете, мирроу герцог, так и будет. С завтрашнего дня, — чуть усмехнулась я.

— Присядь на диван, Аленор, — мягко произнес он. — Я хотел поговорить с тобой. Спокойно и серьезно, если ты не возражаешь. И искренне.

— Слушаю вас, герцог Виньялли.

— Нет, Аленор, говорить будешь ты. А я задам вопрос. Твое сердце занято? У тебя есть возлюбленный?

— Вовремя же вы этим поинтересовались! — нервно рассмеялась я.

— Ответь, Аленор, — спокойно и проникновенно повторил герцог. — Мне это важно.

— Зачем вам это? — горько усмехнулась я, стрельнув на него глазами. В его лице не было ни насмешки, ни ехидства. Только серьезное внимание. — До сего момента вас это не интересовало. Вы назначили свадьбу, не заботясь, свободно ли сердце невесты, хочет ли он выходить за вас! — сейчас, в вечер перед свадьбой, мне было все равно… И я просто говорила правду. — Хотите сказать, вы отмените бракосочетание, узнав, что у меня есть избранник?

— Вряд ли, — сверкнул глазами герцог. — И все же я хотел бы знать, чтобы понимать сложность своей задачи. Если ты думаешь, что любишь кого-то, будет сложнее сделать тебя счастливой настолько, чтобы ты полюбила меня…

Он крепче сжал руки на груди и на мгновение отвернулся — мне показалось, с досадой. Потом опять посмотрел мне в лицо.

— Впрочем, Аленор, ответ ясен — возлюбленный у тебя есть, — усмехнулся герцог.

— И он живет не в замке.

Мое сердце похолодело… Что ж, не удивительно, что герцог догадался. Теперь главное… не выдать, кто именно «мой возлюбленный». Сохранить эту тайну любой ценой — я всей душой ощущала необходимость этого.

— Почему вы так решили?! — спросила я, как можно тверже и увереннее глядя на герцога.

— Это очевидно, — усмехнулся Виньялли. — К тому мальчику, что почти каждый день поджидает тебя в саду, ты явно ничего не испытываешь. А вот твои отлучки в лес… И возвращение без дичи. Не поверю, что ты ездишь туда, лишь чтобы оплакать в одиночестве свою долю. Так кто он, Аленор?

— Он охотник, — нашлась я. — Браконьер…

— Браконьер?! — насмешливо поднял брови герцог и откровенно рассмеялся мне в лицо. — То есть охотится во владениях твоего отца без разрешения? А ты, как заботливая дочь, обеспечиваешь ему возможность еще и насладиться обществом красивой графской дочки. Не слишком ли для одного браконьера? Ты ездила к нему на свидания, чтобы попрощаться? Или разработать план побега, так ведь, Аленор?

— Все может быть, герцог. Оставьте вашу иронию — вы хотели говорить спокойно и серьезно.

— Или нет, еще лучше, вернее, хуже для тебя, — рассмеялся Виньялли немного нервно. — Он исчез, не пришел на встречу, а ты тщетно ждала его в лесу каждый день… упрямая, не сдающаяся, — закончил он серьезным уважительным тоном.

Сердце замерло. Что еще он знает? Может быть, знает совершенно все и издевается надо мной сейчас, не говоря открыто о драконе? Но… нет, я ощущала, что герцог поверил в «охотника». И нужно сейчас ему «подыграть», чтобы не усомнился.

— Это не смешно, герцог! Если ваши люди схватили его… — я вскочила на ноги для убедительности.

— Тише, тише, Аленор, — герцог положил руку мне на плечо, призывая сесть. В его лице появилось даже удовольствие. Мои ответы его явно порадовали. Я опустилась обратно в кресло. — Мои люди и даже люди твоего отца не поймали ни одного браконьера в последнее время. Но мне жаль, что тебе пришлось пережить это разочарование. Мужчины иногда… пропадают, так бывает, Аленор. Если, конечно, нет соглашения, подписанного кровью… Я не пропаду, ты понимаешь, Аленор? Не подведу, не исчезну?!

Не знаю уж, о чем он хотел говорить, после того как выяснил, «свободно ли мое сердце», но теперь глаза полыхали похлеще, чем в фехтовальном зале. И мне стало страшно… Даже показалось, что его собранная фигура дрожит от внутреннего напряжения, способного вырваться в любой момент.

— Я не знаю, что ответить герцог, — очень тихо и спокойно ответила я. — Вы понимаете, я не об этом мечтала…

— Понимаю, Аленор. Но, послушай, девочка, — герцог резко вдруг выдернул что-то из-за пазухи. И я увидела, что это старый пожелтевший лист бумаги, украшенный размашистой подписью.

— Это же!? — воскликнула я.

— Да, это договор, подписанный твоим отцом, — ответил герцог. — Если просто сжечь его, проклятие не остановится. Если убить меня — тоже… А вот если я сам сейчас добровольно… уничтожу его, проклятие исчезнет навсегда. Итак, Аленор, — герцог покрутил у меня перед носом бумагой. — Я сделаю это, а ты… завтра добровольно пойдешь за меня. Не из-за проклятия — его больше не будет… Добровольно.

Мгновение я смотрела на него, потом расхохоталась — бесшабашно, издевательски.

— Вы понятия не имеете о добровольности, Саворин! О свободной воле, о том, что значит «свободно» и «без принуждения»! Проклятие исчезнет само завтра, когда я выйду за вас. Ваше нынешнее предложение не меняет сути. Ведь, согласись я, дай вам слово добровольно выйти за вас завтра, добровольности тоже будет не на грош! Ведь я сделаю это лишь потому, что дам вам обещание. А… — я ехидно посмотрела на герцога, — то небольшое преимущество, что дает мне ваше предложение — не думаю, что вы его не просчитали — я не смогу использовать. Ведь как только я выйду из библиотеки, вы свяжете меня слежкой, обычной и магической… Разве что не сами будете держать меня за руку до утра!

И невидимость не поможет, с горькой усмешкой подумала я. Ведь это просто провокация. А я не настолько глупа, чтобы поверить ей.

— За руку? До утра? — герцог быстро свернул бумагу и убрал обратно себе за пазуху. — Неплохая идея. Ты хотела бы этого, Аленор?! Впрочем, — он усмехнулся.

— Ты права… Связать твою молодую глупую честь обещанием — тоже не верх добровольности. А какой добровольности ты бы хотела?

— Вы знаете, какой, — ответила я твердо. — Чтобы всего это не было. Чтобы не было проклятия, чтобы не было нашей свадьбы и подписи кровью. Чтобы я могла сама выбрать, за кого и когда мне выходить замуж… Герцог, Виньялли… — у меня внутри появилась решимость, вместе с осознанием безнадежности ситуации. — Я снова прошу вас об этом. Вы говорили, что я нравлюсь вам счастливой и свободной. Так дайте мне это — прошу вас. Дайте мне свободный выбор.

С полминуты герцог молчал, словно боролся внутри с самим собой — по худым щекам ходили желваки. Одной рукой сжал локоть другой, и я увидела, как побелели костяшки пальцев. А потом вдруг в его бледное лицо бросилась краска.

— Как же ты не понимаешь, девочка! Я не могу так поступить по одной единственной причине! Ты ни за что не выберешь меня! Выберешь своего охотника, или гвардейца… — Мгновение — и герцог оказался рядом, одной рукой притянул меня к себе — уверенно, жестко, бескомпромиссно. Так, что я ощутила — начни я сопротивляться, и все равно никуда не денусь. Беззащитная в руках хищника, который только из желания поиграть до сих пор не съел меня… Или еще из какого- то желания.