- А у нас оно как?
- Ну наша 'Орбита' по ряду узлов унифицирована с последней модификацией 'Москвича-412'. Даже двигатель тот же, хоть его и разрабатывали специально под 'Орбиту'. Но уж больно долгим оказался ее путь к конвейеру...
- Ну сам знаешь... Не до того было...
- Да я это прекрасно понимаю, - согласился министр. - Только констатирую сам факт... Однако в целом можно считать, что наша 'Орбита' современнее... Хотя в свете последних достижений их автопрома это вряд ли имеет какое-то значение.
- И что предлагаешь?
- А что тут предложить? Машина-то у нас хорошая получилась, пусть и несколько устаревшая по их меркам. Разрабатывать с нуля и запускать в производство принципиально новую модель не будем, слишком долго и дорого. Одних только штампов и оснастки наделать в копеечку выйдет. А мы под 'Орбиту' целую поточную линию новую разработали и построили. И уже вторую делаем... И что, все это в металлолом отправить? Так что возьмем ее за основу и будем постепенно модернизировать. Инжектор поставим, электронику. Подвеску, может быть, переработаем, если потребуется. Салон посовременнее сделаем, если понадобится. Может быть, у них документацию на 'Оду' купим... В отличие от современных моделей, ее они недорого оценили. Даже часть оснастки продать готовы, что еще сохранилось... А там и 'универсал' этот, и еще несколько модификаций разрабатывали. Нам бы оно прилично времени и денег на разработку сэкономило. В плане безопасности, опять же, у них доработки были. Хоть и не пошедшие в серию.
- Согласен, - согласился генсек. - Мы все ж не буржуи какие чтобы ресурсы просто так переводить. Просто потому, что что-то не в моде стало. А вот московский автозавод пусть займется ее переднеприводной версией... Кузов и двигатель - те же самые. А уфимскому моторному заводу поручить разработать инжекторную версию их мотора... Электронику-то сделать к нему мы осилим. Можете привлечь к этому делу авиастроителей, у них такой опыт уже есть.
Дальше стояли уже более современные автомашины... ВАЗовские 'десятки' и 'двенашки', 'Калины' и 'Приоры', 'Гранты' и 'Весты' в различных модификациях. Впрочем, их осмотр затянулся ненадолго. Что их не будут копировать - и так было понятно. Да и не лучшим образом о них отзывались проводившие предварительный осмотр конструктора завода. Тонкий металл, слишком большое количество пластика, низкая ремонтопригодность. Это лишь из того, что с ходу было выявлено. Даже поменять лампочку в фаре было непростым делом. А уж к некоторым другим агрегатам и вовсе подлезть было практически невозможно. То, что на советских автомашинах можно было отремонтировать буквально за полчаса, здесь превратилось бы в многочасовой ремонт с демонтажем целого ряда других агрегатов. Ну и что за идиотизм такой? Кто так машины проектирует-то? Нет уж, в Союзе так делать точно не станут... Какие-то технические решения, конечно, можно перенять. Но делать это предстоит с умом...
***
'Стратегический атомный разведчик' Тоня не видала прежде никогда, несмотря на работу на авиазаводе. Его, впрочем, не видел почти никто во всем Союзе... Даже фотографий его не было ни в энциклопедии, ни в популярном среди интересующихся авиацией людей журнале 'Крылья Страны Советов'.
Но в последний месяц в стране начались странные события... Производство пассажирских самолетов у них на заводе оказалось практически прекращено. Заготовленные фюзеляжи вытаскивали из цехов и бросали прямо на улице, лишь прикрыв тентами от дождя. А в цеха затаскивали старенькие, давно находившиеся на консервации, Ту-95А. А по телевизору шли сплошные новости о запусках спутников связи. По два запуска в неделю! Когда такое бывало-то?
И вот два дня назад к ним вдруг прилетели они - два самых знаменитых и, в то же самое время, самых неизвестных самолета СССР. ТУ-САР - стратегические атомные разведчики. Самолеты, про существование которых знал каждый ребенок. Но при этом практически никто не знал их характеристик... А кто знал - тот молчал. Вот и сейчас с каждого работника завода, вплоть до грузчиков и уборщиц, взяли подписку о неразглашении. Чего? Да чего угодно, что может случайно стать известно...
Она видела самолет лишь мельком, когда его затаскивали в цех... Самолет был красив - вот только это была какая-то хищная, стремительная красота. Не сравнить со 'старичком' Ту-95, живым памятником Холодной войны. Своими очертаниями он скорее походил на какой-нибудь космический челнок будущего из космической фантастики, а не на обычный внутриатмосферный самолет.
Нет, никакой это не стратегический разведчик. В этом на заводе уже все были уверены - это стратегический бомбардировщик... Вот почему, видно, и нет нигде его фотографий. Тоня-то, пожалуй, этого бы и не поняла, но специалисты по авиации быстро выяснили бы истинное назначение этого самолета. Были на нем и бомболюки, и кронштейны под внешнюю подвеску крылатых ракет. Какое же вооружение ты должен нести? Химию? Или атом? В то, что такой самолет предназначен для сброса обычных бомб, как-то не верилось... И что же за секретное оборудование на них сейчас устанавливают?
Возвращалась домой девушка в отвратительном настроении... Как назло вспомнилось и недавнее ядерное испытание - первое со времен Долгой зимы... Нет, войны в Советском Союзе не боялись - да и кто в мире сможет противостоять мощи советской армии? У кого еще есть межконтинентальные ракеты или стратегические бомбардировщики? Вот только не радовала нисколько такая перспектива... Война - это всегда кровь, горе и разруха. А ведь куда-то туда, по-видимому, отправили и ее любимого...
Тоня, или Солнцева Антонина Алексеевна по паспорту, родилась в городе Саратове, в семье обычных советских работяг. Отец ее работал зуборезчиком на станкостроительном заводе, мать - там же на заводе поваром в столовой. Она была третьим ребенком в семье, когда она родилась - старший брат уже ходил во второй класс, а старшая сестра сидела с год назад вышедшей на пенсию бабушкой. К которой после того, как вышла из декрета ее мама, присоединилась и Тоня.
И если ее мама с папой времена Долгой зимы практически не помнили и могли рассказать о них лишь с чужих слов, то дед с бабушкой пережили все это на собственном опыте. Так что еще с самого детства Тоня наслышалась много историй как про времена Долгой зимы, как и про то, что было до нее. Про практически забытую всеми Холодную войну, когда все жили в ожидании Третьей мировой войны с США и странами Западной Европы. Про Катастрофу и ее последствия, про Чрезвычайное Сообщение конца ноября 1966 года, про эвакуацию сельского населения северо-восточных областей СССР, про трудовую мобилизацию и ударные стройки тепличных комплексов и, позднее, цехов БВК...
Позднее, уже в школе, узнала она и про то, про что маленькой девочке старались не говорить. Про чрезвычайное положение и особые трибуналы, про казни бандитов, мародеров и нацистских недобитков. Про Зимнюю войну и про бои с басмачами в Средней Азии... Про то, как после переворота в Ираке советские бомбардировщики залили химией, а затем дотла спалили, Багдад в ответ на зверское убийство персонала советского посольства. Про то, к какой бойне в остальном мире привела Долгая зима. Когда воевали все против всех - страны со странами, племена с племенами и чуть ли не деревни с деревнями. Воевали, не стесняясь в выборе средств и методов, включая активное применение химического оружия и ковровых бомбардировок. Не за землю, власть или еще что. За запасы продовольствия. За склад тушенки или элеватор зерна... За мешок муки или картошки... Впрочем, что уж говорить, если выжило по самым оптимистическим данным около 20% населения Земли? И это еще с учетом практически не пострадавших стран...
Поэтому, как и любому советскому человеку, Тоне хотелось, чтобы больше не было ни войн, ни Катастроф, ни Долгой зимы... Не хотелось, чтобы советскому народу вновь пришлось пережить то, что пришлось пережить в годы Долгой зимы или, тем более, еще более давней Великой Отечественной войны. Хотя и была уверенность, что если что - они не оплошают. Нет во всем мире такой силы, что смогла бы задушить, уничтожить Советский Союз. И никогда не будет... Только все равно было страшно. Не за себя - ну что может угрожать тут, в далеком тылу? За того, кого она полюбила... Она-то точно была уверена, что это именно любовь... Чай не школьница уже давно, научилась в своих чувствах разбираться...
