- Еще какую свинью! - воскликнул попутчик. - Еще какую! Вы-то, кстати, по каким делам тут?
- На заработки поехал, - поняв, что от мужика так просто не отвязаться, сказал Владимир.
- Понимаю, - согласился он, повторив общеизвестные истины. - Местного населения здесь практически не осталось, а стране как никогда в прежние времена нужен уголь. Много угля. Поэтому приходится платить большие деньги тем, кто согласится работать в таких условиях...
- Ага, - согласился Владимир.
- А я вот командировочный, - продолжил Андрей. - На воркутинскую мерзлотную станцию ездил.
- Что еще за станции такие? - удивился Владимир.
- Ну, если вкратце... В середине 1930-х годов в связи с масштабными планами железнодорожного строительства в районах вечной мерзлоты были созданы станции, занимавшиеся исследованием свойств вечномерзлотных грунтов. Результаты их исследований должны были помочь в проектировании и строительстве железных дорог и капитальных строений, - начал Андрей. - Собственно говоря, без этих исследований не было бы ни БАМа, ни Трансполярки... Однако после Извержения главная задача мерзлотных станций стала другая. Прежде всего, наблюдение за изменениями климата, руководствуясь которыми мы сможем дать долгосрочные прогнозы...
- И какие ж прогнозы выходят? - заинтересовался Владимир.
- Да хреновые прогнозы, - тяжело вздохнул Андрей. - Впрочем, что ледники наступают - ни для кого не секрет... Всю эту информацию в научных журналах регулярно публикуют.
- А сейчас что же, что-то новенькое нашли?
- Да как сказать... Вроде и новенькое есть - да только оно лишь подтверждает старое. Конечно, в Москве всю информацию, что мы собираем, еще на ЭВМ проверят - но тут и так все ясно. Глобальное похолодание уже никуда не денется. Земля промерзла так, что на севере прогреться за лето просто не успевает, с каждым годом охлаждаясь все больше и больше. Где еще десять лет назад была тундра - сейчас все покрыто слоем льда.
Ну да, про наступление ледников и впрямь всем известно было... За время Долгой Зимы земля успела хорошо остыть, морозами под -50 в центральной России уже никого не удивишь. А на севере начали активно образовываться ледники. Под лед ушли не только большая часть Канады и побережье Северного Ледовитого океана - досталось даже Скандинавии с половиной Карелии, Архангельской области, северным районам Якутии, Красноярского края и Тюменской области... Тот же Норильск пятнадцать лет назад окончательно ушел под лед - и теперь знаменитая Трансполярная магистраль, или Мертвая дорога, как привыкли называть ее в последние годы, стала дорогой в никуда. Примерно это Владимир и высказал попутчику.
- Начинается новая ледниковая эпоха, - согласился он. - На этот счет уже не может быть никаких сомнений. Так что вопрос уже не в этом.
- А в чем же тогда?
- Вопросов, на самом деле, три. Продолжительность, интенсивность и скорость наступления...
- И что же говорит на этот счет наука? - усмехнулся Владимир.
- Ну если говорить о предварительных данных, то вероятнее всего темпы похолодания замедляются. А вот на счет остального ничего конкретно сказать пока невозможно... Может через сто лет закончится - а может и через сто тысяч. Но точно не в ближайшие годы. Может быть, только северные районы Союза ледник накроет. А, может быть, и до Москвы дойдет, а то и южнее...
- Понятно, что ничего не понятно, - усмехнулся Владимир.
Жилых мест на севере осталось, пожалуй, гораздо меньше, чем заброшенных. Первые сутки пути поезд ехал практически без остановок, пролетая мимо выселенных и заброшенных поселков и полустанков. Большинство из них прекратило существование уже много лет назад - люди уезжали на юг, куда постепенно перетаскивали основную часть промышленности и практически все сельское хозяйство. Бросали родные дома без всяких надежд на скорое возвращение. Теперь от этих мест оставались лишь руины домов, заводов, станционных построек... Лишь изредка за окном мелькали огоньки еще обитаемых мест - но и это, чаще всего, были технические станции, единственной задачей которых было поддержание работы железной дороги. Которую, пожалуй, лет через двадцать постигнет участь все той же знаменитой Трансполярной магистрали. Инта и Ярега - шахтерские поселки, больше половины людей в котором - вахтенные. Печора и Микунь - бывшие города, а нынче крошечные поселки железнодорожников. Чиньяворык - крошечная грузовая станция. Ухта и Сосногорск - город нефтяников и поселок энергетиков. Вот и все еще не заброшенные людьми места. Более-менее обжитые места, как давно уже знал Владимир, начнутся лишь после Котласа...
- Да, вымер Север, - проезжая мимо очередной заброшенной и ликвидированной станции, произнес Андрей.
- Ага, - согласился Андрей. - Лет через пятьдесят уж и не вспомнит никто, что здесь целые города с поселками Владимир.
Первыми признаками приближения к Котласу стали протянувшиеся на некотором отдалении от дороги гигантские тепличные комплексы для выращивания овощей. Практически неизменный элемент пейзажа окрестностей любого более-менее крупного населенного пункта не только севера, но и средней полосы. Хоть, казалось бы, Долгая Зима давно и окончилась, но тепличные комплексы никуда не делись. Зачем уничтожать то, что можно использовать по назначению и в новых условиях? Те же гидропонные фермы до сих пор продолжали действовать - хотя многие и считали их убыточными, но гарантированный, не зависящий от капризов природы, результат был важнее...
По пути Владимир еще несколько раз общался с попутчиком, но больше ничего особенно интересного Андрей не сказал. Традиционно вспоминали, с соответствующими комментариями, Катастрофу и ее последствия, вспоминали про тех, кто не смог пережить Катастрофу. Как ни крути, но только в СССР за те годы умерло без малого пять миллионов человек. Кто-то погиб в результате наводнения, которое буквально стерло с лица Земли города и поселки Курильских островов и тихоокеанского побережья Камчатки, кто-то в результате разрушений от начавшихся вскоре после начала извержения массовых землетрясений, кто-то замерз в бураны Долгой зимы... А кто-то и помер от голода в самую тяжелую вторую зиму - когда запасы с урожая 1966 года уже подходили к концу, а тепличные комплексы и гидропонные фермы еще производили недостаточно еды для полноценного обеспечения населения, а потому нормы выдачи продовольствия пришлось сильно урезать... Особенно тяжело тогда было в заполярных городках и поселках Восточной Сибири, добраться до которых оказалось практически невозможно...
И это в СССР, где все время привыкли готовиться к худшему. Прежде всего, правда, к потенциальной ядерной войне с НАТО. По сравнению с этим зима, пусть и необычайно долгая и холодная, была событием пусть и неприятным, но все же не катастрофическим... А вот в остальном мире все было еще печальнее. Что уж тут говорить, если прежних государств в мире не осталось почти ни одного...
Спустя почти двое суток Владимир приехал в Москву, где предстояло пересесть на поезд до Саратова. Столица встречала хмурыми облаками и сильным холодным ветром - словно и не август месяц... Выйдя из вагона и оглядевшись, он первым делом направился в метро. Жетоны у него заранее были, так что даже покупать не придется. Уже спускаясь под землю, Владимир обратил заметил, что что-то в метро неуловимо изменилось, однако, пройдясь вдоль станции, так и не заметил ничего. Все те же колонны, те же люстры. Так же смотрят с мозаик портреты военачальников прошлого, так же смотрят с трибуны Мавзолея советские руководители середины 40-х годов. И все также вручает гвардейское знамя советский Вождь. Да, в те годы, когда строилась станция, никому бы, и в голову не пришло, что совсем скоро по историческим меркам главным врагом СССР станут вовсе не вражеские страны, не люди, а самая что ни на есть природа... Пусть и не без 'помощи' американцев.
И лишь уже вскочив в вагон подъехавшего поезда, Владимир вдруг догадался, что же поменялось. Освещение. Привычный желтоватый свет сменился более ярким и белым, словно на улице в солнечный день. И причину этих изменений он понял быстро. Светодиодные лампы. С год назад, помнится, по телевизору показывали про них в новостях. Какой-то ученый, вспомнить фамилию которого сейчас никак не удавалось, говорил еще, что очень скоро новые лампы полностью заменят традиционные 'лампы Ильича'. Будущее, дескать, именно за светодиодными лампами.
