— Никогда! — возмутилась Аньис. — Я готова кидаться в стену, куда угодно, но не в тебя, господин мой!

— Мне ничего не будет, даже если попадешь, — рассмеялся он. — Дело не в моей магии. А в том, что чужая магия на меня не действует. Это еще одно свойство Древних, моего народа. И большая часть того, за что в Альбене я считаюсь великим магом — это всего лишь неуязвимость для чужой магии и хорошее умение использовать силу противника против него самого. Кстати, посмотри, как это делается… Кинь в меня шарик!

Аньис создала еще один голубой шар и неуверенно, преодолевая внутреннее сомнение, отправила в Рональда.

— Нужно быстрее, ты все равно мне не навредишь, — он поймал шар рукой, несколько раз подкинул над головой. А затем запустил в сторону от Аньис. Шар врезался в стену и рассыпался искорками. — Можно кинуть обратно в противника… Тебе для этого всего лишь нужно поставить защиту на руки, сейчас научу как…

…А потом Аньис увлеклась, как забавной игрой. Создавала шары один за другим, со смехом кидала их в Рональда, а он ловил их и жонглировал, как циркач. Иногда он медленно запускал один из шаров в нее. Тогда она тоже должна была поймать, быстро защитив свои руки охранной магией, и снова кинуть ему. Как игра в мяч. В конце он слепил из шаров один большой и заставил его взорваться. Получился небольшой фейерверк.

— Думаю, ты понимаешь, будь на моем месте был другой, не обладающий особыми свойствами, он был бы уже мертв… У тебя удивительно хорошо получается. Пойдем, ты устала, да и пообедать не мешает… А завтра научу тебя метать молнии! — рассмеялся он.

Он научил ее многому. Создавать вокруг себя искрящуюся паутину, не позволяющую приблизиться. Кидать в противника серебристые молнии, вызывающие ожог или «удар током», как говорил сам Рональд. Напускать на врага «пресс», придавливающий к земле… Ему самому все это было нипочем, он упорно отрабатывал у Аньис рефлексы, чтобы, в случае чего, она автоматически защитила себя магией. Несколько раз в качестве партнера для Аньис в тренировках принимал участие Кирри — опытный, но не очень сильный маг.

— Я ведь ухожу иногда по делам, а Кирри не со всем может справиться… Надеюсь, такого никогда не произойдет, но если что, я хотел бы, чтобы ты могла защитить себя, — говорил Рональд.

Аньис соглашалась и преодолевала свое природное отвращение к разрушению и насилию.

…А иногда она думала об Эдоре… Самым страшным в ее жизни было то горение в драконьем пламене, мучительное, выжигающее душу и тело. Пытка, забыть которую она не могла. С тех пор, как они были с Рональдом, в его обволакивающей нежности и всепроникающей заботе, страшные воспоминания посещали совсем редко. Но все же…

Все же она боялась Эдора. И ей было обидно, очень обидно… Она старалась понять, почему он не мог устоять. Но до конца не понимала. Ей казалось, что, если бы он испытывал к ней настоящее тепло, то сумел бы сдержать себя. Ведь он знал, что убьет ее, если не сдержится! Это было больно, как предательство. Ведь когда-то она считала Эдора другом. Все годы после расставания он жил у нее в душе, и она с благодарностью вспоминала его внимание, как весело и хорошо им было общаться. А потом был бездушный дракон, идущий к ней, чтобы убить…

Она с ужасом вспоминала свою собственную реакцию на него. То свое странное желание отдаться ему, соединиться, управлявшее ее волей, когда Эдор приблизился. Неуправляемое стремление слиться с ним и обрести какое-то потустороннее, немыслимое наслаждение. Что ж… если Эдор постоянно ощущал нечто подобное, то его можно понять, думалось ей. Но в ее случае это чувство, по сути, было стремлением смерти, ведь и сгорая от влечения к нему, в те странные мгновения, она знала, что будет сожжена по-настоящему. Ощущала это…

А еще Аньис хорошо понимала, что на свете есть сила, которая снова может прийти за ее жизнью. Но об этом можно не думать. Потому что между ней и Эдором стоит Рональд и кольцо драконов, чей приказ он не может нарушить.

Но да, пожалуй, владеть боевой магией не помешает… Просто на всякий случай… Ясно, что с самим Эдором или другим драконом, ей не справиться. Но все же…

В течение четырех месяцев до свадьбы они трижды съездили за границу. Два раза по соседству, в вассальный Альбене Аль-Касл и самостоятельную страну Пизар. А один раз — за море, в Карлию и Тирмеррэ. И если в соседних странах все напоминало Альбене — похожая архитектура, традиции, то же самое рабство и не лучшее положение женщин, то за морем все было по-другому.

— Когда поедем в свадебное путешествие, — сказал Рональд, — прокатимся на корабле. А сейчас срежем, чтобы сэкономить время… — он взял ее за руку и повел по мирам — два шага по высокой траве одного мира, потом еще три по полоске песка в другом… Раньше Аньис недоумевала, как ее хозяин так быстро перемещается везде. По расчетам никак не получалось, что можно за два часа добраться из другой страны в столицу. Теперь она знала, что он использует свою способность ходить по другим мирам. Он объяснял, что миры извиваются в пространстве Вселенной. Можно пройти два шага по другому миру так, что выйдешь в свой мир в сотнях миль от точки отправления.

И они оказались в Карлии.

Да, за морем все было не так. Прекрасные особняки, элегантные экипажи, более упорядоченное и спокойное движение по улицам… Как она и думала, все здесь было изящнее, красивее.

— Это очень свободная страна, — улыбнулся Рональд. — Пойдем, у нас снят номер в отеле. А вечером прием у королевы, думаю, тебе понравится здесь.

И Аньис понравилось. Больше всего понравилось то, что женщины здесь были почти на равных с мужчинами. Нет, конечно, и тут было невозможно встретить женщину-военную, да и в палате министров была лишь одна дама… Но никто не требовал от женщин безоговорочного послушания мужчинам. Не было никаких наложниц, только законные жены или свободные женщины, богатые или работающие (то есть такие, как сама Аньис)… Можно было завести свое дело или владеть имением, управлять им… В общем, все было, как она читала в книгах и так, как рассказывала госпожа Тиарна.

Аньис думалось, что, если бы не любимый Рональд, она с удовольствием переехала бы сюда… Впрочем, у нее ведь еще ателье, и родные, о которых она не забывала заботиться.

На приеме у королевы Аньис произвела фурор. Одета она была в голубое струящееся платье по собственному проекту, прическу сделала необычную — не карлийскую и не альбенийскую. С множеством вьющихся прядей вдоль одной щеки и гладко зачесанную с другой. На фоне всеобщей симметрии, модной в Карлии, это смотрелось интересно и смело для незнакомого места, но Аньис не боялась выделяться внешностью и нарядами.

И, конечно, когда по залу пронеслись их имена «первый советник короля Альбене Ахтиона Великого лорд Рональд Эль и леди Аньис Вербайя», зал стих и устремил взгляды на невероятно красивую пару у входа. И ведь никто не спросил о ее происхождении, даже назвали «леди» — так называли здесь женщин-аристократок. Никто не спросил и о ее статусе относительно Рональда, впрочем, он наклонился к ней и прошептал:

— Я предупредил, что буду с воспитанницей. Так что, если я тебе надоел, можешь найти себе пару женихов… Вон, смотри, те двое таращатся на тебя круглыми глазами…

Аньис незаметно ущипнула его и тихонько рассмеялась:

— Мне не нравятся такие юнцы, я предпочитаю зрелых мужчин с опытом и загадкой, ты же знаешь… Лучше взгляни на тех дам, похоже, они потеряли дар речи, когда ты вошел…

Да, они оба производили впечатление. Но Рональд умел непринужденно ускользать от внимания светских дам. А Аньис… Пожалуй, более популярной девушки в зале не было, каждому местному щеголю нужно было отметиться и выразить ей почтение. Рональд усмехнулся и обещал избавить ее от навязчивого внимания, если надоест. Но в его взгляде, брошенном на нее, когда он отошел переговорить с каким-то старым лордом, а она осталась в окружении нескольких дам и молодых людей, — было нечто странное. Пристальное внимание и немного горечи.