— Да, Садди, — она подняла на него глаза и доброжелательно улыбнулась.

— Прости, — Садди вдруг порывисто сжал ее запястье. — Прости! Я не смог найти тебя тогда! Не смог защитить! Я бежал за каретой… Но я не смог…

Ну вот, подумалось Аньис, еще один. Сначала старший брат, потом Садди… Те, кто совсем не виноват, просят прощения. Ей захотелось обнять его, прижать к себе его голову. Только вот на запястье, наверное, останутся синяки…

— Ты не виноват, Садди! — искренне ответила она, ощущая, как рука Садди перекочевала на ее ладонь и теперь порывисто мяла ее. Так путник в пустыне набрасывается на воду. Хорошо, что Кирри не видит. — Спасибо!

Парень опустил голову и разжал кисть.

— Прости… Еще, я… я хотел узнать, как он с тобой обращается… Твой господин, я имею в виду…

— Очень хорошо обращается, — искренне ответила Аньис. — Он нанял мне учителей, я изучаю кучу всего…

Садди махнул рукой, словно отмахиваясь от маловажного.

— Я слышал об этом… Я имел в виду… Господи, Аньис, ты такая нежная! Как он… Он не обижает тебя… эээ… как он себя ведет в…?

— Он вообще не… притронулся ко мне… — неожиданно для самой себя ляпнула Аньис. Садди заслуживает искренности. К тому же ей хотелось его успокоить, откровенность сама собой выскочила из нее. — Господин Эль очень благородный человек… Только не говори никому, пожалуйста, что он не… что я не…

Аньис опустила глаза, ей вдруг опять стало стыдно. Не очень понятно, за что. То ли вообще говорить о таких вещах, то ли, что господин ею пренебрегает.

— О Господи! — Вырвалось у Садди. Он громко выдохнул, плечи опустились, и он с облегчением провел рукой по глазам, как будто сметал остатки страшного наваждения. С секунду он внимательно вглядывался в лицо Аньис, потом снова взял ее за руку. На этот раз куда нежнее.

— Аньис, послушай, — прошептал он, бросив взгляд на охранника за окном. — Я… Если ты меня помнишь…

— Конечно, я помню тебя, Садди! — улыбнулась Аньис, думая на самом деле, куда бы ей деть ладонь. Не то, что бы прикосновение Садди ей не нравилось. Просто это было как-то неправильно. Вообще-то нельзя касаться чужой наложницы, за это и голову отрубить могут. Еще повезло, что Кирри пустил их внутрь и разрешил поговорить. А вырвать руку — обидеть Садди.

— Если ты тоже этого хочешь… Хочешь вернуть свободу! Я все обдумал… Мы убежим за море, — горячо продолжил Садди. — У меня есть немного денег, мы доберемся до порта и уплывем… Только скажи, что ты согласна, Аньис!

— Подожди, Садди, — Аньис вдруг поняла, что взрослее и разумнее здесь сейчас она сама. — Деньги есть у меня, это теперь не вопрос. Просто мы не можем убежать. Тебя казнят, если поймают. А моя семья будет опозорена…

— Нет, нет, Аньис, я все придумал! — заверил ее Садди. — Мы сделаем все так, словно я тебя похитил… Тогда позор не падет ни на тебя, ни на твою семью…

— Нет, Садди, пожалуйста, не говори об этом! — Аньис выдернула руку из его ладони и с мольбой посмотрела на него. — Садди, я очень хочу снова быть свободной! Но я не могу… Я боюсь опозорить семью и я… не могу предать господина Эль… он так добр ко мне!

Лицо Садди вдруг стало злым:

— Ты не нужна ему, сама ведь понимаешь! — Он крикнул это ей в лицо, но встретился с большими глазами, мокрыми от родившихся слез. Садди снова выдохнул, словно выпуская гнев и ярость из себя.

— Аньис, — мягче сказал он. — Я все продумал, мы сможем убежать. Просто подумай… Я готов плыть за море, я готов стать моряком или пиратом, чтобы быть с тобой. Бросить все… Если я тоже нужен тебе, если ты хочешь быть со мной — скажи… Подумай. Я буду очень ждать.

И снова, в третий раз, Садди взял ее за руку. Вторая рука вдруг оказалась у нее на талии, и Аньис стало страшно… Происходило что-то не то, что-то опасное. Садди притянул ее к себе, она оказалась прижатой к его худому напряженному телу. Одной рукой Садди обнимал ее, другой коснулся ее лица… Впервые Аньис была так близко к мужчине, а его прикосновение было тягучим, настойчивым… Не противным, но немного пугало, как нечто слишком неожиданное, слишком быстро происходящее.

— Стой, Садди! — она уперлась обеими руками ему в грудь. — Если Кирри увидит…

— Не увидит, — прошептал Садди, наклоняясь к ней.

— Да нет же! Садди, тогда я больше не смогу прийти к тебе! — воскликнула Аньис и изо всех сил рванулась из его рук. Садди со вздохом выпустил ее. И отвернулся.

— Да, конечно, я не должен касаться наложницы самого господина Эль, — с горечью сказал он. — И я даже не знаю, когда он передумает и оценит твою прелесть… Аньис, пожалуйста, — Садди обернулся к ней, в лице, во всей его тонкой фигуре читалась мольба. — Пожалуйста, подумай о том, что я сказал… Через три недели управляющий господина Эль заказывает строительство новой деревянной веранды в саду. Я наймусь в команду мастеров… окажусь в его доме, и мы убежим… Ты ведь хочешь быть свободной, я знаю!

— Хорошо-хорошо, Садди, я подумаю, — быстро ответила Аньис, заметив, что дверь открывается. На пороге стоял Кирри.

— Нам пора, Аньис, — сказал он. Она кивнула Садди и под его молящим взглядом вышла вслед за охранником.

— Не нравится мне этот мальчик, — сказал Кирри, когда смятенная и задумчивая Аньис шла к дому Марши. — Он слишком сильно хочет тебя и слишком плохо соображает. Такие юнцы опасны. Он тебя не обижал, не предлагал что-нибудь опасное или плохое?

Аньис отрицательно покачала головой.

Садди предложил ей самое вожделенное, самое важное — свободу. Но она не может. И главное даже не позор семьи, которого она боялась. Она не может предать господина Рональда, который так много для нее делает! И вообще она не может убежать, ведь тогда больше не увидит его…

Но в тот же вечер она встретила его в коридоре. Сердце радостно забилось, на мгновение показалось, что он очень внимательно и тепло смотрит на нее, сейчас заговорит, что-нибудь спросит… Но он лишь доброжелательно кивнул и быстро пошел по своим делам. Аньис бросилась в свою комнату, упала на кровать и зарыдала.

Неужели так сложно хотя бы поговорить с ней? Прошло уже почти три недели с того вечера, когда они играли в парти, а потом любовались звездами в саду. И он был такой великодушный, такой внимательный… С тех пор как он коснулся ее руки, помог ей встать… Что это было? Простая жалость.

Что-то с хрустом разломилось внутри.

Никогда она не станет для господина Рональда большим, чем еще один обитатель дворца. Одна из тех, кто существует непонятно зачем, живет своей жизнью. Кем он интересуется в лучшем случае раз в месяц. А Садди любит ее и хочет ее. Он готов бросить привычную жизнь и уплыть с ней в неизвестность. И подарить ей свободу. Да, так она не получит блестящего образования, не станет знатной дамой… Но…

Но она ведь и должна была выйти замуж за Садди. Ее жизнь была расписана на десятилетия вперед. Муж, дети, хозяйство… Неинтересно, но привычно и понятно. И только один взгляд Ансьера сломал этот план. А сейчас она может вернуть все на круги своя. Пусть это больно, пусть ей не хочется, но так будет лучше! Никто не может вернуть ей свободу и ее собственную, простую и понятную судьбу. Только она сама.

В ту ночь, утирая слезы, Аньис поняла, что иногда нужно поступать вопреки своим чувствам и желаниями. Ее душа хотела остаться здесь. Ей было интересно учиться, она привязалась к Тиарне, к девочкам Кьясе и Аббе. Она хотела видеть господина Эль. Но этой же душе было слишком больно от его невнимания. От того, что она для него лишь еще один элемент интерьера. Она может выучиться, стать образованной, умной, стать еще красивее. Но это ничего не изменит. Лучше прожить жизнь с человеком, который любит тебя. А не гнаться за тем, что недоступно.

В следующий раз по пути к Марше она специально пошла по улице, где жил Садди. Кирри вздохнул, но не стал ее ограничивать. Видимо, у него было распоряжение не вмешиваться без крайней необходимости.

— Я согласна, — решительно сказала она Садди, войдя в мастерскую. Садди бросился к ней и снова крепко сжал ее руку. Аньис показалось, что сейчас он расплачется.