Асториан вздохнула про себя и накинула иллюзию. Величественная четырехрукая богиня гармонии и справедливости оседлала скакуна.

В этот же день она принесла новый порядок на планету Эстиарн. Первое задание Асториан было выполнено. А сотрудничество с драконом подошло к концу.

Огромный темный грот, куда Аргоах тогда впервые принес ее, встретил их синеватым светом. То место, где он проводит свои одинокие дни в драконьей ипостаси, подумалось Асториан. Место, где думает, где плетет интриги, о которых она так ничего и не узнала.

Сейчас, когда все дела были выполнены, Аргоах снова принес ее сюда.

Она с неохотой слезла с драконьей шеей. Попрощаться и идти домой. Аргоах показал ей самый быстрый и верный путь по мирам на Коралию. Сама она искала бы такой несколько часов. Да уж, у драконов удивительное чутье. И Асториан внутренне согласилась, что Аргоах ходит по мирам намного лучше ее. Впрочем, проживет она столько же, сколько он, и тоже будет ощущать миры вокруг, как собственные руки…

А на глаза просились слезы. Попрощаться, поблагодарить. И уйти. Так правильно. Так нужно. Дома ее ждет отец, она обрадует его, что задание выполнено, возможно, он предложит ей следующее. Обычно каждый из Наблюдателей имел несколько проектов.

— Прощай, принцесса, — мысленно сказал дракон. Лег и повернул огромную голову куда-то в сторону.

— Может быть, примешь вторую ипостась, пока мы прощаемся? — едва сдерживая слезы, спросила Асториан. Надо же, он даже не хочет распрощаться с ней на равных. Замкнулся в своем драконьем обличьи. Наверное, ему тоже больно…

— Как тебе угодно, принцесса, — усмехнулся голос в голове. Она сделала шаг назад, и вслед за кружением черных частичек перед ней возник Аргоах в его сногсшибательной мужской ипостаси.

— Спасибо тебе, — сказала Асториан, протянула ему руку, но мужчина с невозмутимым лицом не принял ее. Только смотрел на нее. Асториан мысленно пожала плечами и, поддавшись внутреннему порыву, резко шагнула к нему. Обняла за шею и поцеловала в щеку. — Спасибо тебе большое! Я никогда бы не справилась без твоей помощи!

Сильная горячая рука легла ей на талию, придержала на мгновение. И отпустила, когда Асториан сделала шаг назад. Дыхание срывалось — то ли от нахлынувшего смущения, то ли от горячих волн, расходящихся по телу, то ли от боли расставания.

— Справилась бы, — усмехнулся вдруг Аргоах. — Тебе пришлось бы много и трудно поработать. Продумать все много раз, может быть, совершить несколько попыток. Но все получилось бы. Я всего лишь помог тебе, облегчил задачу. Ну и… покатал на драконе, — он улыбнулся, теперь вполне доброжелательно.

— Спасибо, — тихо сказала Асториан. И вдруг не выдержала. — Почему ты на меня так смотришь? Постоянно!

— Нравишься, — усмехнулся дракон, не отрывая взгляда. — Слишком нравишься, чтобы не смотреть.

Асториан опустила глаза. Вот сейчас он подойдет к ней. Запрокинет ее голову, горячие драконьи губы коснутся нежных губ бессмертной. Невероятно, такого никогда не было в истории Вселенной. Тело качнулось ему навстречу…

Но нет, дракон стоял все там же. Спокойный, только воздух вокруг него сгущался, становился плотным и начинал звенеть от напряжения. А может быть, это ей кажется.

Асториан посмотрела ему в глаза. И вдруг необычный зрачок закрутился, превратился в черный водоворот, затягивающий в бездну.

Все вокруг стало тьмой.

Она попробовала идти на ощупь. Трогала руками черными стены и ничего не видела. «Странно, — подумалось ей, — я всегда так хорошо видела в темноте, как весь наш народ». Асториан сделала несколько шагов. Впереди забрезжил призрачный голубой свет, она побежала к нему… и натолкнулась на стену. Потерла ушибленное колено и побежала дальше — туда, где прятался, мерцал, исчезал этот свет… Так продолжалось долго, но темный лабиринт не отпускал ее.

А потом… Потом она уже не бежала. Просто брела в лабиринте, не в силах найти выход, без надежды. И уныние, бесконечная тоска существа, потерявшегося среди миров, отражений, темных стен и призрачного света, накатывало все больше. Она присела, посидела немного. Потом вдохнула, казалось, весь воздух, что был в этом темном лабиринте, и побрела дальше. Опустив меч — он волочился по полу… опустив голову…

Вдруг свет впереди стал синим и больше не ускользал. Аргоах. Асториан увидела дракона — в его человеческой ипостаси — стоящего перед ней.

— Я тебя отпускаю, принцесса, — сказал он. На мгновение опять сомкнулась тьма. А потом синий, приглушенный, но совершенно настоящий свет зажегся перед ней.

Напротив опять стоял Аргоах. Вокруг можно было разглядеть стены грота. И никакого лабиринта не было.

— Что?! — Асториан глубоко вздохнула. — Ты! Ты применил ко мне драконий лабиринт! — крикнула она. Рука инстинктивно потянулась назад и выхватила меч. — Как ты мог!

— Я не хотел тебя отпускать, — спокойно, с сожалением сказал дракон. — Прости.

— Как ты мог?! — из глаз потекли слезы.

Драконий лабиринт. Дракон заключает живое существо в лабиринт своего разума, и несчастный вечность ходит там, не в силах найти дорогу в реальный мир. И не в силах умереть, подпитываемый неведомой драконьей магией. Порой дракон даже забывает о своей жертве. А та все бродит и бродит по бесконечному лабиринту… Тех же, о ком дракон помнит, он порой забирает из лабиринта в реальность. И забавляется с ними, как с игрушками, пока не надоест. А потом снова возвращает их, потерявших себя, в бесконечный лабиринт.

За что? За что он с ней так?!

— Прости, принцесса, — усмехнулся дракон. — Хотел оставить тебя себе. Я ведь говорил, что ты самое интересное для меня за последние тысячелетия.

Можно было снова метать в него молнии, разить копьем льда… Но нанесенная обида была слишком сильной… Драка тут не поможет.

— Еще никто не выходил из драконьего лабиринта, — заметил Аргоах. — Но я отпускаю тебя.

Целую вечность Асториан смотрела на него. Душа обливалась кровью, захлебывалась в слезах, билась в судорогах на полу.

Асториан резко убрала меч за спину.

— Прощай, дракон! — сказала она.

И резко поменяла мир.

Когда принцесса ушла, дракон Аргоах принял первую ипостась и снова лег, отвернув голову к стене. Закрыл большие глаза. Опять остался один в своем огромном гроте. Наедине с замыслами и планами. Но не они теснились перед внутренним взором. Сомкнув веки, он видел бессмертную девочку с длинными светлыми волосами.

Вот она впервые стоит перед ним, тоненькая, очень маленькая. Крошечная сияющая звездочка посреди черной пустыни. А то непередаваемое чувство, когда она села ему на шею — едва ощутимая, но и через всю свою броню он почувствовал легкое, невесомое тепло, исходящее от хрупкого тела. И мог касаться этого буйного разума своим… Как это было… живо, даже радостно!

Дракону было больно. До слез души, не способных вылиться наружу. Ведь драконы не плачут, не умеют.

А вот она, полная гнева, с разметавшимися волосами, разит его серебристой молнией… Конечно, Аргоах немного поддался. Ему нравилось играть с ней, нравилось ловить ее бурные чувства… Или вот… идет летящей походкой в сад, чтобы искупаться, и во всей фигурке предвкушение удовольствия. И он с трудом уговаривает себя не пойти за ней.

А теперь она стоит, глядя на воду, показывает ему будущее… И все застыло. Ее тонкие плечи под его руками, прохладнее его ладоней, невыразимо прекрасный изгиб шеи, мокрые пряди, струящиеся вниз… Ее душа трепещет, сомневается, но рвется к нему…

Асториан. Принцесса.

И вот она, безвольная, пойманная в капкан его лабиринта.

Аргоах повернул голову в другую сторону. От боли хотелось совершить какое-то движение, хоть какое-то. Но боль слишком сильна, чтобы лететь, пикировать, палить… Слишком сильна, здесь не поможет отчаянный полет и разрушение.

…Безвольная, тухнущая в бесконечном лабиринте.

Конечно, он доставал бы ее оттуда каждый день. Холил бы и лелеял. Играл бы с ней в самые мягкие, самые добрые игры. Уалеолеа никогда не узнали бы, что случилось с их принцессой. А ей было бы хорошо с ним, он дал бы ей полный покой и блаженство, легкость бытия и свою глубокую страсть.