Влад очнулся на третий день. Он понял, что с ним всё будет в порядке сразу. Его рука была загипсована, нога прикреплена к вытяжке, но она была на месте, а значит всё будет хорошо. Осталось только дождаться, когда придёт отец с мамой, тогда они вместе посмеются над ситуацией и будут жить дальше. Несколько раз заглядывала Света. Она была как-то странно бледной и озабоченной, но до перевода в обычную палату поговорить всё равно не удастся…
Перевели его через день. Просто с утра пришла медсестра, отключила датчики, стёрла спиртом остатки клея с кожи, и пара санитаров переложили парня с кровати на каталку, аккуратно отсоединив ногу из вытяжки. Далее последовала обратная процедура – его аккуратно переложили на больничную койку, с подложенной на сетку фанеркой, отчего лежать становилось жёстче, но гораздо удобнее, чем на сетке. Ноги закрепили в аппарате, после чего всех дел оставалось – это лежать и ждать. «Намучившийся» во время переезда Влад получил укольчик от медсестры и сразу уснул. Боль ушла, и парень улыбался во сне, он ждал, когда к нему придёт отец и начнёт журить его за поступок, а мать будет просто молча плакать рядом.
Неожиданно всё изменилось. Влад просто молча смотрел в потолок. Он виноват, виноват во всём. Если бы не его паршивое желание выпендриться, то всё было бы по-другому. И не случилось бы так, что утром зашёл Иван Петрович, и попросив всех, кто в состоянии покинуть палату, рассказал последние новости ошарашенному парню. Его отец, то есть дед, не выдержал переживаний и умер от разрыва аневризмы, а мать, то есть бабушка, не смогла пережить потерю, а потому у неё случился обширный инсульт. Всё это время Влад был не в себе, да и учитывая состояние сделать что-то он не мог. Петрович с трудом скрывал укор во взгляде, пообещав лишь показать могилы родителей, когда Влад сможет встать на ноги. Удар был силён. Парень ушёл в себя. степень осознания вины перед родителями была на столько высока, что он уже не мог ни есть, ни пить.
Вид умирающего Влада не делал легче соседям по палате, и его перевели в одиночную. Тут страдания Влада сильно облегчила старая знакомая, та самая Света. Она подолгу сидела с ним, разговаривала, часто ни о чём, вытаскивая из пропасти, в которую начал скатываться молодой парень, женщина ухаживала за парнем, иногда даже позволяя себе шалости, что особенно хорошо помогали прийти в себя. Началось всё с того, что однажды, протирая Влада влажным полотенцем (надо же как-то мыться), Света особенно уделила внимание его половым органам (их тоже нужно периодически мыть, учитывая невозможность ходить в туалет самостоятельно), и парень неожиданно для себя возбудился. Света не стала отказывать Владу в удовольствии, и сначала руками, а потом губами довела дело до конца. С тех пор их «беседы» приобрели несколько более романтичный характер, по крайней мере заканчивалось всё и всегда одинаково.
Через месяц сняли гипс с руки, но нога продолжала оставаться зафиксированной. Однако парочка сумела воспользоваться ситуацией, и значительно разнообразила свой досуг. Время хороший доктор, и Влад сумел выкарабкаться из лап болезни. Правда только через ещё месяц он смог встать на ноги, через ещё месяц ловко управлялся с костылями несмотря на то, что загипсована была не только нога, но и часть спины. Иначе как зафиксировать бедро? Наконец настал тот день, когда с него сняли гипсовые латы. К тому времени он уже перестал вспоминать про годы проведённые в Орканских степях и Альвийских замках. Он воспринимал это как посттравматический бред. Все мысли парня теперь были устремлены на то, как ему жить дальше? Ему ещё нет и восемнадцати, полноценную работу найти будет сложно, правда он уже и так нашёл себе приработок. После травмы он начал выкладывать в своём видеоблоге сюжеты как он лечится, что ему приписывают врачи, как он борется с недугом. Просмотры росли, появились спонсоры и рекламодатели, так что к выходу из больницы он был вполне себе обеспеченный молодой человек. Вот только теперь нужно будет искать новые сюжеты.
После выхода из больницы Влад несколько раз посещал кладбище, справил могилки родителям. Свою биологическую мать он так и не видел ни разу. Она приезжала на похороны, но Влад был дез сознания, а дожидаться пока «любимый» сыночек придёт в себя мамаше было некогда. Правда позже он её всё-таки встретил, правда в зале суда. Молодой человек жил, не задумываясь о том, кто и кем на самом деле ему приходится. Мама и папа, как он называл бабушку и дедушку, умирать не торопились, иначе давно бы все имущественные дела уладили, а тут вышло так, как вышло. Дом Игната стоял в очень выгодном месте, и пусть Озёрск город не большой, но и тут есть выгодные и дорогие места. А тут и прямой выход в озеро Иртяш, лес вокруг дома, ему давно предлагали неплохие деньги за дом и участок, не маленький, скажем так, участок, но старику зачем деньги? А дом он считал своим гнездом и уезжать совсем не собирался.
Ларису Игнатьевну заинтересованные нашли в столице и предложили неплохие деньги, оставалось только получить наследство, за тем и появилась дамочка в родном городе. Владислав, как проживающий и зарегистрированный в доме тоже был на суде, но там милая и вкусно пахнущая дамочка, представившаяся мамой парня, пообещала не бросать молодого человека и всячески ему помогать, как же, родная кровиночка, сынок, как же она его оставит? Судья вздохнул и принял решение в соответствии с законом, Лариса проводила сына до дома, посмотрела отеческие хоромы, вспомнила свою жизнь, к ней даже зашли её старые подружки. Хорошо посидели, выпили недорого вина, купленного в местном магазине, а потом дорогого коньяка, привезённого Ларисой из Москвы. Хороший получился вечер, вот только рано утром такси увезло новую маму в аэропорт, а Вадима разбудили совсем другие люди. Без злобы. Не мы такие, жизнь такая. Дали ему неделю на поиск жилья. Теперь жизнь парня должна будет идти совсем по-другому.
Забирать что-то из дома он не стал. Только свою аппаратуру, кое-какие сбережения из нычки Игната и пару недочитанных книг, не считая своих штанов и свитеров, коих не великое множество то и было, не баба чай… За не большие деньги удалось снять маленькую квартирку на набережной. Единственное что в ней было хорошего – это вид на озеро. Теперь Влад только и делал что занимался спортом, вёл свой блог и рекламировал спортивные товары и питание. Нельзя сказать, что всё было хорошо, вовсе нет, мысли то из головы не выкинешь. Друзей парень не заводил, жил сам по себе, можно сказать, что замкнулся. Начавшийся было бурный роман со Светочкой как-то плавно утих, после событий в суде. Влад потерял веру в людей. Но люди про него не забыли, да не простые люди, а самые что ни на есть военные. Так сам того не ожидая Влад попал под весенний призыв.
Сие обстоятельство нисколько не расстроило парня. Распихав пожитки по двум сумкам и закинув остатки налички на счёт в банке, Влад с чистой совестью отправился отдавать долг родине. Подумаешь – поживёт год в казарме, считай за вонючую квартиру не платить, а потом он что-нибудь придумает, может передерётся в Питер, давно уже обдумывал этот вариант. А пока потянулись армейские будни. Сон по уставу, еда по уставу, обучение по уставу, в общем благоденствие. Влад с полной отдачей отдавался службе, старался бегать быстрее, прыгать выше, стрелять точнее, а оттого достаточно быстро стал сержантом, правда младшим. Это сильно воодушевило парня, и он начал стараться ещё сильнее, начал подгонять отстающих, наводить больше порядка в поведении и быту в своём отделении, отчего скоро стал сразу старшим сержантом, и всё бы хорошо, но тут его расстроило известие о скором окончании срока службы. Год пролетел незаметно.
Влад не думал долго, и подал рапорт о поступлении на контрактную службу. Дома его никто не ждал, переживать было не за кого, а впереди только свобода (относительная), может и мир сможет посмотреть, правда в пешем строю, но это не важно! Рапорт приняли, контракт открыли, но служить Владу предстояло не в родной челябинской области, а аж в Мурманске, там как раз начинали разворачивать арктические войска…
