— Я уничтожу того, кто заключил сделку с Бельзияром и выпустил его наружу. Я уничтожу Максвелла, — роняя по слову, ответила девушка.

— Мы не можем рисковать защитой домена ради мести! — проговорил Азарет.

— А это не месть. Это возмездие! — с таким напором проговорила Мирослава, что даже Азарет отшатнулся, не понимая кому принадлежат эти слова: ей или местному миру, сила которого засветилась лазурным пламенем в глазах менталистки.

Ворота не открыли. Артём Муратов сам спускал подругу со стены на землю с помощью магии воздуха.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — шепнул он ей и обнял. Связь между ними после ментального клинча никуда не делась, просто стала чуть менее заметной внешне.

— Как и ты, когда искал месторождение муаса, — тихо ответила Мирослава, чуть отстраняясь.

— Мне тогда помогли. Сам я не справился бы, — напомнил Артём их совместное заточение.

— Мне тоже помогают, — хмуро откликнулась менталистка, взбираясь на парапет замковой стены.

— Кто? Тагай и Радмила держат защиту, Витя застрял где-то в божественной битве, а мы… мы бесполезны…

— Нет, Артём. Вы не бесполезны. У каждого своя роль. Ваша была — уничтожить алтарь. Моя — уничтожить Максвелла. А поможет мне этот мир, как помог Вите, как помогает Тагаю и Радмиле. Я и его дочь тоже. И он жаждет воздать по заслугам не только Бельзияру, но и существу, выпустившему безумное божество в этот мир из заточения.

— Ты же понимаешь, что если что-то пойдёт не так, мы ринемся тебя спасать от обезумевшего деда?

— Понимаю, — кивнула Мира, поочерёдно взирая на друзей. — Значит, мне надо сделать так, чтобы меня не пришлось спасать.

И не дожидаясь ответа и оттягивания неизбежного, Мирослава шагнула с парапета. Артём выругался сквозь зубы и едва успел подхватить названную сестру в воздушные объятия, мягко спуская на землю.

Она прошла пять или шесть десятков шагов, прежде чем оказалась напротив искорёженной армии Максвелла. Они стояли с дедом друг напротив друга, и первое время только смотрели.

— Я знаю, что ты сильна, — прохрипел Максвелл, — но ты не настоящий демон. Ты — полукровка. Ты — неполноценный маг. К тому же твоя покровительница мертва.

Мирослава даже не стала на это отвечать. Она просто ударила по деду максимально концентрированной силой, которую успела почерпнуть из земли, и в то же время продолжала её черпать.

Но Максвелл всё-таки успел закрыться круглым алым щитом.

Удар был чудовищным. Словно огромный молот ударил по наковальне, и от этого разошлись ментальные круги во все стороны. Демоны на стенах схватились за головы от боли, а некоторые кадавры позади Максвелла повалились на землю и развалились на куски.

— И это всё, на что ты способна? — прорычал Максвелл, и попробовал уже ударить сам.

Это было похоже на вырвавшийся из щита луч всё того же кровавого-красного света. Он должен был пронзить лоб Мирославы и заставить её замертво упасть на колени.

Вот только синий щит, выросший перед ней, не дал этого сделать. Это даже был не щит, это была целая стена, загораживающая как девушку, так и расположившуюся за ней крепость.

Затем две стены столкнулись и разошлись. А между ними осталось два потока силы: один окрашен в цвета безумия Бельзияра, второй — в цвета силы этого мира, который стремился очиститься.

И эти два этих сгустка столкнулись, пытаясь пересилить друг друга. Это чем-то напоминало одновременно и ментальный армрестлинг, и перетягивание каната, в котором практически сразу определился лидер.

Всё же Максвелл был значительно сильнее и опытнее. Он прожил на этом свете достаточно. И вот теперь он теснил и давил Мирославу. А в какой-то момент ему даже удалось набросить ей на шею аркан из струящейся алой энергии, пропитанной дрянью Бельзияра.

Когда Мира поняла, что ей банально не хватает воздуха, чтобы вдохнуть, она закрыла глаза, собралась и сконцентрировалась. Плевать на то, что дыхательное горло пережато, она продержится некоторое время.

И вот, задержав дыхание, она быстро-быстро начала отрисовывать вокруг себя руны, прямо в воздухе. Старания её не пропадали даром. Каждое движение: быстрое, точное и правильное, оставляло свой след.

Уже через несколько секунд всё пространство перед ней заполнили горящие синим пламенем знаки силы, которые усилили мощь Мирославы.

И вдруг вся пелена, защищавшая девушку и до того бледно-голубая, засияла таким концентрированным синим светом, что всем, кто смотрел на неё, резануло по глазам.

Алую удавку на шее Мирославы разорвало, а Максвелла просто оттолкнуло.

Он сделал несколько шагов назад, пытаясь удержать равновесие, а Мирослава в это время применила самый простой, но действенный и максимально усиленный конструкт: ментальный таран.

Максвелл не успел сориентироваться. И его ударило с такой силой, что он отлетел на несколько десятков метров к чёртовой матери. Когда он упал на мостовую площади, раздался треск. Причём раздался он практически в гробовой тишине.

И все, даже на парапете крепости, увидели, как череп Максвелла треснул ровно пополам между рогов, из него к небу поднялся тонкий алый дымок.

Мирослава в этот момент осознала, что стоит одна против огромной толпы кадавров. Она не собиралась бежать. Она была готова к решающей схватке.

А вот кадавры оказались к ней не готовы. Повинуясь какому-то приказу или инстинкту, они просто развернулись, и унеслись в обратную сторону. Причём целыми осталась лишь треть пришедших изначально. Остальные по частям оседали площадь.

Мира почувствовала, как её тело поднимается в воздух. Воздушная подушка подрагивала под её ногами.

«Дурак! Это твоя предельная дальность! Ножками бы дошла», — передала она по мыслесвязи Муратову.

«Не одни вы напитались силой этого мира, — послышался спокойный ответ от названного брата. — И если бы тебя не забрал я, то к тебе бы пошёл Костя. А у меня такой грузоподъёмности нет».

Ещё некоторое время после того, как Виктор растворился, Горислава сидела в кресле, не в силах даже вздохнуть. Какое-то оцепенение от ужаса происходящего овладело всем её существом. Только спустя долгую минуту она нашла в себе силы, повернулась к дочери, а та посмотрела на неё расширенными от страха глазами.

— Ты тоже это видела? — прошептала Горислава.

— Да, мама, — ответила Ада. — Витя в беде.

И вот тут Горислава вмиг стряхнула с себя всё, что мешало ей двигаться, подскочила с кресла, бросила маленькую одежонку куда-то на стоящий у стены стул и рванулась к гардеробу.

— Ада, мы сейчас же едем на капище!

Ада, всё понимая, ни слова не говоря, тоже оделась, и буквально через считанные минуты они уже были возле телепорта. Затем перенеслись в Горный и ошарашенно уставились на лошадей, которых привели с собой Борис и Дмитрий.

— Вы как здесь?.. — Горислава глазам своим не верила. Она знала, что муж и сын должны были дежурить на Стене. Но вместо этого они ждали их у телепортационной площадки с оседланными лошадьми.

— Он к вам тоже приходил? — без каких-либо объяснений спросил Борис у Гориславы. — Вы же на капище сейчас?

— Да, — коротко ответила она сразу на оба вопроса. Муж слишком хорошо её знал и понимал, что она никогда бы не стала сидеть сложа руки, если кому-либо из их семьи угрожала опасность. А помочь ей могло только капище.

— Мы можем чем-то ему помочь? — указала супруг на себя с сыном.

— Только молиться, — едва ли не шёпотом ответила женщина.

— Хорошо. Тогда мы с вами, — ответил на это Борис и кивнул Дмитрию.

— У вас же нет огня родовичей, — всплеснула руками Горислава.

— Да какая разница, — ответил на это её старший сын. — Во мне есть кровь родовичей. И в отце тоже. Мы всё равно его семья. И мы готовы молиться кому угодно, лишь бы ему помочь.

Бешеная скачка по городу и за его пределами вызывала у прохожих оторопь. Тохарские скакуны практически не сменили ипостась на демоническую, неся своих всадников к ближайшему капищу.