Затем я пожал руку Аркви. И мы с Агносом отправились на край площадки, откуда можно было переместиться в сторону Байкала.

Придя в сознание после приземления, я понял, что Агнос не только не преувеличил моё состояние, но даже слегка приуменьшил. Получив сигналы ото всех своих органов, я осознал, что горит у меня не только задница.

Горит у меня вообще всё. Вплоть до того, что сама кожа оказалась настолько раскалена, что со стороны я выглядел словно огненный человек.

— Ты говорил, что будет гореть только задница, — сказал я Агносу в своём сознании, потому что говорить вслух я вообще не мог.

— Подумаешь, — ответил тот. — Слегка не рассчитал мощность. Но зато, зато приземлились не только эффектно, но и эффективно.

Только теперь я обратил внимание на то, что творится вокруг меня. А надо сказать, что подо мной, да и вообще со всех сторон стоял жуткий треск. Но больше всего меня заботило то, что трещало прямо под ногами.

— Я же тебе говорил, что мощность разлёта в несколько километров, — произнёс Агнос. — Вот мы с тобой в лёд и шарахнулись.

Внизу, прямо под нами, сплошная корка льда, сковавшая Байкал, не выдержала и всё-таки разошлась, открывая холодную воду. И Агнос закричал:

— Всё, валим, валим, валим! А то тут вода ледяная! Она сейчас… Ох, нас и сверху ещё льдом сейчас накроет, и мы вообще с тобой хрен отсюда вылезем! Всё, летим отсюда нафиг!

Я держался за его своеобразный воротник. И вместе мы взлетели ввысь, оставляя внизу огромную дыру, которую пробили во льду. От неё во все стороны расползались тёмные трещины, которые расширялись на глазах.

Но что больше всего меня радовало, демоны валились в эти трещины буквально пачками.

— О, — сказал Агнос, глядя на дело наших рук, точнее, тел, — однако неплохо получилось.

— Да уж, неплохо, — согласился я, с удовольствием оглядывая тысячи барахтающихся фигурок. — Слушай, а как ты относишься к ухе из низших?

— Кажется, когда маман пересобирала тебе голову, она что-то где-то ошиблась, — задумчиво проговорил мой спутник.

— В смысле? — уточнил я.

— Это — нездоровая фигня. Ладно бы просто побеждал своих врагов, ты ещё из них еду собрался варить?

— У нас же на реке Дружбе с Зарой получилось очень даже неплохо, — парировал я.

— Слушай, то — река, — возразил Агнос, — а не лужа огромная. Давай использовать мои божественные ресурсы как-то более адекватно.

— Давай тогда сверху им огоньком добавим, — предложил я.

— А вот это — другое дело. А то нафига кипятить озеро, тем более оно такое глубокое?

— Всё, ладно, ладно, я понял.

Но в целом и общем, мне нравилось это общение с богом. Мы оба были на общей волне, с одним градусом иронии.

Мы снова взлетели, но теперь не улетали куда-то далеко, а просто начали носиться огненным болидом над армией демонов и поливать их пламенем. И это не было размеренным полётом, а именно истребительно молниеносной расправой.

— А хочешь интересный факт? — сказал вдруг Агнос.

— Говори уж, конспиратор — ответил я, продолжая сжигать очередную толпу низших.

— Где-то здесь, кроме самого разлома Байкала, есть ещё муас.

— Кстати, я тоже что-то такое почувствовал, — ответил я. — Думал, наши привезли из Горячего Ключа.

— Да вот в том-то и дело, что нет. И фонит минералом не от резиденции, а с другой стороны. И при этом фонит гораздо сильнее, чем из разлома, — Агнос делал вид, что принюхивается.

— Это получается, что демоны наступают исключительно при поддержке муаса, — понял я. — Вот почему они решились на столь масштабную и мощную атаку.

— Ни один менталист не в состоянии постоянно удерживать такое количество низших, слишком много легионов, — согласился Агнос. — Ну, разве что, кроме Максвелла. А так — да, слишком много демонов, плюс ещё маги.

Мы с моим подручным богом увидели, что крепость на Ольхоне взята в плотное кольцо.

— Надо бы, вообще-то, помочь нашим, — сказал я.

— Согласен, — ответил Агнос, — но с другой стороны, если мы выбьем муас из лап атакующих, — это будет самая лучшая помощь. Потому что тогда всё это окружение захлебнётся и рассеется.

— Хорошо, — я бросил последний взгляд на крепость, и мы полетели к тылу противника, выискивая минерал, поддерживающий демонов. — Ты сможешь его найти? — спросил я.

— Да, я стараюсь его чувствовать. Есть у меня некоторый локатор на магию, прямо носом чую.

Я тоже попробовал настроиться на муас. Но в этот момент меня по мыслесвязи вызвал радостный Тагай. Мы перекинулись с ним несколькими фразами, и я сказал, что собираюсь делать. Он пожелал мне успехов, но для меня главным было то, что я слышал воодушевление в его словах. Им он сможет заразить и остальных.

— Нам всего-то и нужно, — сказал я, уже обращаясь к Агносу, — отыскать и просто забрать этот муас. И всё остальное будет уже гораздо проще.

— Да, заберём, — согласился Агнос. — И закинем к нашим в крепость. Это будет ещё и дополнительная помощь. Расклад сил мгновенно изменится в нашу сторону.

Определившись с задачами, мы продолжали исследовать тыл армии.

И в то же время я увидел, что лёдники со стороны Ольхона подхватили нашу идею и начали переворачивать пласты льда, чтобы просто утопить большинство наступающих демонов.

— Ну вот, видишь, — проговорил мне Агнос. — И без тебя справляются. А ты сразу — кипятить, кипятить. Только посмотри, как хорошо мальчики и девочки управляются льдинами. И льдины крутятся, как продажные женщины на шесте. Красота.

Я покачал головой. И всё-таки сосредоточился на том, куда мы летим. И в одной из точек под нами вдруг заметил, как начал вспухать, распускаться бутон портала. Значит, наступающие вызвали подкрепление.

— Твою мать, — проговорил я.

— Что? Что такое? — спохватился Агнос и тут тоже заметил портал.

— Мы не должны дать ему уйти, — ответил я.

И мы рванули вниз.

Тагай вместе с Радмилой держали оборону.

Сложность была лишь в том, что система, выстроенная Мирославой, была очень странной: с этими рунными цепочками и перекрестиями. И она оказалась мало знакома ребятам. Но в целом они быстро разобрались.

Это было всё равно что держать вокруг себя огромную паутину, от которой разными секторами расходилась защита по всей резиденции. Надо было стараться перенаправлять энергию из тех секторов, где её было с избытком, туда, где её не хватало. Иногда приходилось ткать новые ментальные нити там, где они лопались, перекрывая в необходимых местах защиту.

Если где-то выбывал тот или иной менталист, а такое случалось, либо просто проваливался целый сектор, они с Радмилой чувствовали это и восстанавливали нити. Да, сначала они очень удивились конструкции оборонной системы. Но с другой стороны, чего можно было ожидать, если их общая покровительница была Паучихой? В конце концов, Мирослава создала как раз-таки почти идеальную ментальную конструкцию защиты.

Потому что паутина не могла порваться вся сразу из-за огромного количества перекрестий. В том месте, где прорывалось то или иное звено, проще было создать новую перемычку, рассредоточив оборону на нескольких других исполнителей.

И Тагай с Радмилой по факту тоже стали пауками-ткачами. Они непрерывно ткали, меняя рисунок этой самой паутины, чтобы не дать обвалиться фронту. И занимались они этим самозабвенно, полностью отрешившись от всего остального.

Но в какой-то момент Тагай вдруг почувствовал, что нечто странное происходит в самом штабе. Пришлось часть своих собственных мощностей перенаправить на то, чтобы считать ментальный фон в том месте, где собрались главы кланов.

И тогда он понял, что там всё очень похоже на настроение покорности и жертвенности. А ментальный фон в том месте буквально забил нос запахом огромного количества крови, если можно так выразиться.

— Погодите, — проговорил он, связываясь с теми, кто находился на совете. — Погодите, что происходит?