— Хорошо, согласен, — сказал Борис. — Так будет гораздо проще координировать наши действия. Все друг друга знаем, в бою уже слажены. А кто хоть назначен руководителем-то всего?

— Ты не поверишь, — ответил Паскевич.

— Ну, в смысле, я имею в виду, не конкретно по ментальной части, — уточнил Борис.

На что генерал покачал головой и закатил глаза.

— Здесь сидит восемнадцатилетняя девочка, которая соединила всю армию через рунные цепочки и держит в своих руках, или в мозгах, уж не знаю — полностью защиту всей резиденции.

Стоило ему договорить, как они почувствовали мягкое прикосновение к своему разуму и сигнал о том, что демоны выступили со стороны Усть-Баргузина.

«Готовьтесь», — пришёл им мысленный импульс.

— Вот почувствовал? — спросил Иван Фёдорович.

— Почувствовал, — кивнул Борис. — А что это было такое?

— Это система оповещения Мирославы, — ответил Паскевич. — Видишь, она говорит: на дальних подступах их засекла. И именно она будет нас прикрывать. А ещё от телепорта не все ушли под защиту стен. Ждут ещё твоего тестя.

— В смысле? А что с ним? — уточнил фон Аден.

— Так, Креслав Рарогов поехал к Морозову. И должен вот-вот вернуться. Держат телепорт, надеются на подкрепление от ледяных магов.

— Твою мать, — проговорил Борис. — Морозовы, конечно, не вовремя…

— Ну так вот, — генерал снова улыбнулся. — Пошли на эту сторону, будем их ещё пушками прикрывать.

— Понял, — кивнул Борис, затем махнул рукой Кемизову. — Пошли. Как же я Креслава и не прикрою?

Они развернулись. И Борис бросил последний взгляд на дочь Аду. Она улыбнулась ему — совсем по-доброму, так, как никогда раньше не улыбалась.

После этого в воздухе вслед за ним прочертила специальный обережный знак, чтобы отца хранила мать-земля.

У Бориса фон Адена в горле встал комок. Он понимал, что ничего не может с этим поделать.

— Не кори себя, — шепнул ему Иван Фёдорович. — Телепорт всё равно уже не работает на отправку, только на приём. Силы экономят. Так что никуда она уже не сможет деться. А вот мы с тобой, — добавил он, — ещё ой как сможем.

— А по льду? — с умирающей надеждой спросил Борис.

— А по льду последние партии уже давным-давно отправили. Всё, — развёл руками генерал.

Паскевич действительно был помешан на своих пушках. Вроде бы, казалось, обычные, не магические орудия. Но именно благодаря им он собирался косить ряды захватчиков-демонов.

Первую батарею выставили на берегу острова. Да, так что ни одна мышь не должна была прошмыгнуть. Вторую установили на подступах к резиденции.

Борис фон Аден находился у первой батареи пушек вместе с Кемизовым и Паскевичем. Разумеется, тут был не один он. Все понимали, что необходима оборона со всех сторон. И на пушках стояли другие маги, встречая демонов по кругу, организовав оборону со всех сторон.

Первое, что увидел Борис фон Аден, выйдя на берег Байкала, было то, что вместо гладких льдов вся поверхность озера превратилась в подобие ледяного ежа. Всю площадь покрывали огромные наросты высотой по три и четыре метра, как иглы, торчащие в разные стороны.

— Но это ещё не всё, — сказал ему Паскевич, проследив за взглядом Бориса. — Там ещё полно разных углублений. Куда можно скатиться, а вот выбраться будет достаточно проблематично. Потому что очень скользко.

Борис пригляделся и действительно, увидел несколько впадин: то ли каверн, то ли провалов с очень гладкими краями. Да, наверное, пока подобная яма полностью не заполнится телами демонов, выбраться из неё по скользким стенкам будет очень сложно. И всё поле было испещрено этими иглами и выемками. Часть демонов, попавших сюда, расстанется с жизнью в любом случае.

Но Борис фон Аден, в первую очередь, был военным. И как военный он оглядел раскинувшееся перед ним пространство и спросил:

— Но почему линия обороны у нас так близко? В теории мы могли бы держать их на большем расстоянии.

— Да ты подожди, — сказал Паскевич. — Сейчас орды пойдут, и ты всё поймёшь.

— И что я должен понять?

— Ну как же? — усмехнулся Иван Фёдорович. Ему действительно было весело. — Это же подарочек от твоего тестя, считай.

— А подробнее? — попросил Борис.

— Ты помнишь, при обороне Горного, родовичи швырялись конструктами, которые взрывались наверху и обдавали демонов всевозможными, так сказать, «приятностями»?

— Помню, — кивнул Борис.

— Ну так вот, в этот раз мы вмуровали подобные конструкты прямо в ледяные иглы. Чтобы, когда их попытались сравнять с землёй и открыть проход к нам, всё вокруг начало детонировать. Скажем так, минное поле и дистанционная атака. В этот ледяной лес мы вмонтировали те самые конструкты на протяжении десяти, а может быть, и пятнадцати километров по кругу всего озера.

— Это сколько же понадобилось артефактов-то⁈ — проговорил Борис.

Паскевич посмотрел на него и кивнул:

— Все. Выгребли всё, что было. И вмуровали. Теперь вот ждём: сработает или не сработает. Потому что раздёргивать войско на дальность в семьдесят километров и одновременно защищать от ментального воздействия, очень сложно. И сбежать оттуда будет невероятно проблематично. Поэтому и поступили вот так.

Практически сразу после слов Паскевича они услышали.

Стоял дикий холод. Даже не просто холод — мороз. Ветра не было. Но даже без ветра холод сковывал тело. Сначала тишину нарушал лишь поскрипывающий лёд. А прочие звуки были слышны очень и очень далеко.

И вот они, стоя на берегу втроём — в одной группе, — услышали, как за несколько километров от них раздались взрывы. Сквозь них послышались визги, крики и треск, перекрывавший даже треск льда. Постепенно всё это становилось громче и громче.

Льды трещали и плавились. А кроме всего этого, Борис чувствовал, будто по голове у него бегали мурашки. Он несколько раз почёсывал голову под волосами.

Паскевич заметил это.

— Ментальная защита, — сказал он. — У всех сейчас так. Но нас предупреждали, что нечто подобное будет. Ты не чешись, это не вши.

— Но очень непривычно, — проговорил Борис.

— Конечно, непривычно, — согласился генерал. — Но гораздо хуже будет, если всё это вдруг исчезнет. Поэтому лучше пусть у меня тараканы по мозгу бегают, чем я ничего не почувствовав, вдруг окажусь подвластен нашим врагам, развернусь и начну крошить своих.

— Здесь согласен, — ответил Борис. — Стать собственным врагом — и врагу не пожелаешь.

Паскевич хохотнул, но тут же стал серьёзным.

Они все слышали, как приближаются взрывы. А затем увидели летящие по небу дирижабли. Летели они не очень высоко, но всё же выше возможностей артиллерии. И с них сбрасывали бомбы на те самые наросты, которые были подготовлены против пехоты.

Детонируя, иглы ледяных ежей взрывались, расчищая всё большее пространство. Демоны хотели, чтобы те сдетонировали раньше и не покрошили их армию. Но кроме всего прочего дирижабли ставили себе более серьёзную задачу.

Они летели прямиком на резиденцию и наверняка хотели отбомбиться ещё и по ней, чтобы убить как можно больше.

— А ну-ка, навались! — приказал Паскевич.

Один из расчётов попытался развернуть пушку, чтобы с неё достать дирижабль. Но к сожалению, высота оказалась слишком большой, достать было невозможно.

— Вот сволочи! — крикнул генерал после нескольких залпов. — Держатся достаточно высоко, и ничего ты им не сделаешь.

Но в этот момент вдруг что-то произошло над их головами. Один из дирижаблей вдруг начал гореть и падать. А буквально через несколько секунд взорвался и второй.

— Ого, — сказал Борис, — это что происходит?

— Это наши, — ответил ему Паскевич. — Несколько наших дирижаблей идут на сверхвысоких эшелонах, и там — отдельная оборона. Так сказать, пытаются поиграть в кошки-мышки с дирижаблями противника.

— Два из шести подбили, — заметил Кемизов. — Неплохие показатели.

Но на этом, судя по всему, везение обороняющихся в воздухе закончилось. Оставшиеся дирижабли вдруг ускорились, включили форсаж и начали резко разворачиваться, уходя в обратную сторону.