О нападении она пока не думала. Все её мысли были направлены на то, чтобы стать защитой — непробиваемой бронёй на пути демона.

В этот момент она, благодаря своим способностям, почувствовала, как с нескольких сторон, из-за горизонта, к ним приближается вал тумана. Это была чужая сила. Если свою она видела, как искрящийся серебряный купол, то с той стороны на них наступал разреженный туман, наплывающий клубами или клоками.

И лишь отследив его, она поняла, что засекла приближающийся авангард демонов. Нападение началось.

Она мгновенно передала информацию в штаб по ментальной связи: «Они выдвинулись. Идут по льду. Ждём».

Борис фон Аден вместе с Кемизовым прибыли одними из последних телепортом и попали сразу в гущу событий.

Обстановка в резиденции Молчащих больше всего напоминала хаос. Казалось бы, организовать три тысячи человек — достаточно просто: провести с ними подготовку к военным действиям. Но поскольку все они прибывали с разных сторон империи, их нужно было разделять и перенаправлять.

Каждый должен был находиться в своей сфере обороны и поступать под чьё-то управление, под защиту менталистов. При этом все были примерно равных рангов, и с подчинением иногда возникали некоторые сложности, особенно когда нужно было всех разделить и переподчинить кого-то кому-то.

Впрочем, к моменту их прибытия главы кланов уже по большей части нащупали стратегию и поняли, как именно это сделать.

В самой резиденции в этот момент уже шла раздача дополнительной алхимии. Борис поймал себя на мысли, что у него яркое ощущение дежавю: точно так же Рароговы вручали им алхимию перед защитой Горного. И также рассказывали, что и в каких количествах можно употребить, что восстанавливает резерв, а что только придаёт сил. В каких пропорциях, что можно употреблять, а чего больше определённого количества принимать не стоит.

Обернувшись, он увидел понимающую улыбку Кемизова, который, судя по всему, тоже поймал себя на мысли, что в этом есть что-то схожее.

Но вдруг у Бориса фон Адена слегка сменилось выражение лица.

Перед ним, на раздаче алхимии шла постоянная ротация: кто-то забирал комплекты, уходил, подходили следующие. И вот, когда толпа перед ним немного поредела, он увидел, кто именно раздаёт эту алхимию.

А комплекты выдавала не кто иная, как его дочь — Ада. Он практически растолкал всех, кто стоял перед ним, и, перегнувшись через столы с установленными на них комплектами алхимии, прошипел:

— Что ты здесь делаешь? — он не хотел кричать на всё помещение, но голос его иногда срывался. — Тебе срочно нужно домой! Здесь скоро будет ад!

Но когда дочь подняла на него глаза, он даже не узнал её взгляда. Она слишком сильно повзрослела с тех пор, как он видел её в последний раз.

Спокойно, без скандала, без истерики, она заявила:

— Я никуда не пойду.

— Ты — моя дочь, — возразил ей Борис. — Ты несовершеннолетняя и обязана меня слушаться. Я сейчас тебя свяжу и отправлю телепортом в Горный — к матери.

— Пап, — спокойно ответила Ада, — ничего у тебя не выйдет. Я уже не фон Аден.

— Что? — Борис чуть было не потерял дар речи. — Это вообще как? Ты что, замуж, что ли, выйти успела, пока нас не было?

— Ну, не совсем замуж, — покачала головой Ада, продолжая выдавать подходящим людям комплекты алхимии. — Но можно и так сказать.

— В каком смысле? — не понял её слова отец.

— Дело в том, что, нежданно-негаданно для себя, я стала проводником капища. Это означает, что я перехожу, так сказать, под юрисдикцию Рароговых. Именно поэтому я здесь. И делаю то, что должна. И вообще, отец, если вы с Димой решили идти сюда и воевать, то я не буду отсиживаться в такой момент где-то дома. Более того, если вернётся Витя — а он вернётся, я уверена, — то он явится сюда. Здесь сейчас нужны все основные силы. Я не собираюсь отсиживаться в такой момент где-то на периферии. Тем более — тут я действительно могу помочь. У меня уже совершенно другой уровень сил. Поэтому извини, пап, — закончила она, — но ты ничего не можешь мне сделать.

Сказать, что Борис фон Аден был в шоке, — ничего не сказать. Ребёнку шестнадцать лет. А перед ним — уже совершенно взрослый человек, который сам отвечает за свою жизнь. Но он никак не мог с этим смириться.

— Неужели ты не понимаешь? — сказал он. — Я оставил Диму в Горном, чтобы он присматривал за вами с мамой, чтобы в случае чего он вас эвакуировал к прадеду Даррену.

— Я всё понимаю, — кивнула Ада. — Но ты же знаешь, что я теперь никуда не уйду от своего капища? Точно так же, как и вы в своё время никуда не ушли от границы Тохарской империи. Я буду с капищем до конца. Даже если демоны прорвутся, погибать я буду возле своего капища, защищая его. Или в крайнем случае, просто на своей земле.

Тут Борис фон Аден понял, что это всё не шутки. Не его воображение. Ребёнок действительно повзрослел, и он — отец — ничего не может с этим сделать.

Все остальные, конечно, наблюдали за этим разговором между двумя родственниками, но очень осторожно и по большей части делали вид, что ничего этого не слышат. Дали возможность поговорить.

— А ты с кем? — спросила его Ада, как будто решила немного перевести тему.

— С Кемизовым, — ответил Борис, не совсем ещё понимая, к чему этот вопрос.

Тогда она выдала ему два рюкзака и проговорила:

— Ты знаешь, как пользоваться алхимией. А мне нужно продолжать работать, — добавила она, взяла следующий рюкзак, передала магу, стоящему за Борисом, и начала проводить краткий инструктаж.

Мужчина даже сказать ничего не мог.

В этот момент к нему подошёл генерал Паскевич и похлопал по плечу. А увидев ошарашенный взгляд Бориса, он проговорил:

— Сейчас такое время, когда дети не просто взрослеют невероятно быстро. Но и учатся делать свой выбор. Это её выбор. Ты ничего не можешь с этим сделать. Считай, что через неё говорит сила родной земли. Твоя дочь, если ты не знал, вообще спасла капище от смерти. Здесь уже все об этом говорят. Ты просто ещё не в курсе.

— Конечно, не в курсе, — ответил Борис фон Аден. — А что случилось?

Иван Фёдорович Паскевич коротко пересказал ему информацию, которую знал сам, про попытку убийства капища, про то, что девочка была готова пожертвовать собственными силами, что, видимо, и произошло. Но капище отреагировало иначе: приняло жертву и избрало её своим проводником.

— Поэтому ты ничего не сможешь сделать, — подвёл итог Паскевич. — Как она тебе сказала, она уже не принадлежит к фон Аденам. Она — Рарогова и проводник капища до мозга костей. А это совсем другой уровень ответственности и понимания.

— Вижу, — ответил Борис. — Но пока не принимаю. И мне с этим тяжело смириться.

— Прекрасно тебя понимаю, — ухмыльнулся генерал Паскевич. — Именно поэтому я так и не завёл семьи и детей. Потому что, по крайней мере, буду уверен: когда умру, не оставлю никого за своей спиной.

И тут фон Аден понял, что ему срочно нужно перевести тему разговора.

— А ты как здесь? Уже нашёл своё место?

— Ну конечно, — расплылся в улыбке Иван Фёдорович. — Куда же я дену свои любимые пушечки, дорогие? Я тут, знаешь, посшибал немного по складам. Они у меня, правда, все немагические тут, — Паскевич криво усмехнулся. — Однако я так подумал и склады немного обчистил. Не столичные, а региональные, но вот теперь у нас есть целых две батареи. Ими я и буду командовать. Эх, Димку бы мне с твоего сюда, — вздохнул он. — Но понимаю, что ты его оставил там. Ты теперь вместо Димки, да?

— Теперь я, — кивнул Борис, вспоминая жребий.

— Ну вот теперь крутись, как хочешь, — состроив совершенно демоническую физиономию, сказал генерал, — но будешь мне заменять его.

— Понял, — с улыбкой кивнул Борис.

— Смотри, какая ситуация, — продолжал Паскевич. — Неодарённых тут нет. Если хотите, можете перейти ко мне под начало, и будем все вместе. Ну, понятно, что я по пушкам бегать буду и между батареями. А можем просто взять с вами вместе сектор.