К проходу меня тащили со стонами, руганью и упоминанием моей тохарской родословной едва ли не до седьмого колена. У меня из жалости снова возникли мысли «проснуться» и пойти своим ходом, но подобная инициатива могла закончиться чем угодно, вплоть до моего полёта вниз, а мне это было совершенно не нужно. Пусть делают, что хотят.

А дальше время потянулось ровно и томительно. Меня тащили по узким коридорам то вверх, то вниз. Менялись только тохарки, тащившие меня, и слова, которыми они материли свою собственную придумку.

— Нет, но надо же было учудить такое! — проговорила Шами в тот момент, когда сама несла меня со стороны головы. — Можно же было просто поговорить с человеком да попросить сходить с нами. Нет, придумали усыпить, отнести. Это он с виду подтянутый, а вот сколько весит-то!

— Вот-вот, — откликнулась та, которую звали Мату. — Те, которые с мышцами, они все тяжёлые. Я знаю: жирные — не очень увесистые, а мускулистые ребята — они прям тяжёлые. Никакой магии не хватит, чтобы их утащить к себе в пещеру.

— Так, может, дайте его сейчас разбудим, и дальше он своим ходом пойдёт?

Поинтересовалась самая воинственная из девчонок, по имени, кажется, Венье или Венья. Одним словом, что-то такое.

— Ага, — кивнула ей Шами. — А как мы ему объясним, где он находится, где все его спутники и почему мы его вообще куда-то тащили?

— Ну да, — сказала на это Венье. — Вопросов будет много.

— Вот-вот, — согласилась с ней Мату. — Гораздо больше, чем ответов.

— Так что нет уж, — проговорила Шами, собравшись. — Давайте уже дотащим его, и дело с концом. Но больше мы таких глупостей не делаем. Это я вам обещаю.

На дорогу ушло больше пятнадцати часов. Хотя я уверен, что если бы я шёл своими ногами, то весь путь занял бы не больше десяти. Меня притащили не то в какую-то келью, не то в маленькую обитаемую пещеру и положили на носилках прямо на пол. Но при этом развязали.

Шами ушла, а оставшиеся тохарки остались меня караулить. Затем пришла Шами и сказала:

— Он рад, что мы вернулись, и ждёт того, кто назвал себя Аденизом.

Меня взяли ещё раз и занесли в другую, скажем так, келью, находящуюся поблизости. И только за девушками закрылась дверь, как я встал и посмотрел, к кому меня принесли.

На меня смотрел угрюмый, лохматый старик. Его взгляд был не менее изучающим, чем мой собственный, возможно, даже более.

Но в глаза мне бросилось сперва совсем другое.

Во-первых, волосы его, хоть и были во многих местах уже седыми, всё равно перебивались красными — не рыжими, а именно красными тохарскими прядями. С этим цветом ошибиться было нельзя. Мои волосы за последнее время тоже покраснели, но они всё равно не отдавали тем красным оттенком, который был у этого старика. Я подумал, что, видимо, его кровь ещё была не настолько разбавлена, как, например, уже моя.

Возможно, вот примерно такой же цвет волос был у Аркви до того, как он поседел окончательно, но, конечно, сравнить мне было не с чем. Однако по большей части это не требовалось: достаточно было глянуть на резкие черты лица. Его кожа была словно изрезана морщинами, но всё равно легко угадывались родовые черты Аденизов.

В его лице было что-то присущее моему отцу, брату, Аркви, да и мне самому.

Судя по всему, глядя на меня, этот Адениз приходил примерно к тем же выводам.

И всё же я понимал, что передо мной человек с куда более чистой кровью, чем я. А мы, несмотря на то, что связали свою жизнь с Рароговыми, которые тоже маги огня, всё равно сильно разбавились. Впрочем, это не так уж и важно, но всё-таки.

После довольно продолжительного молчания я сделал шаг вперёд и протянул руку.

— Виктор фон Аден, — сказал я. — Или же Адениз.

При последней фамилии старик сдвинул кустистые брови.

— Интересно, — проговорил он. — А ты случайно не родня Борису Адену?

Тут меня немножко, мягко говоря, прошило. «Вот значит, как, — подумал я. — Ты знаешь Бориса фон Адена?»

Но вслух сказал:

— Вообще-то, это мой отец.

При этом я всеми силами пытался скрыть своё удивление.

— Последний раз, — проговорил старик глухим, каким-то надтреснутым голосом, — я его видел, когда тому не исполнилось и двух лет.

Некий пазл сложился в моей голове окончательно.

— Вы — Даррен Аден? — спросил я напрямик. — Тот самый, который считался пропавшим без вести на боевом задании?

Я не хотел это говорить с подковыркой, но сарказм сам откуда-то выскочил в моём голосе.

— Да, — старик едва заметно кивнул головой, — тот самый.

— Ну, с учётом того, что я вижу вас живым, — проговорил я, — у меня возникает резонный вопрос: почему вы не вернулись?

— Причин было достаточно много, на самом деле, — ответил на это старик. — Но это вопросы жизни многих людей. Лучше скажите, что вы вдруг забыли в этих горах?

— Полагаю, что вопрос этот излишний, — ответил я, и Даррен стрельнул в меня глазами. — Уверен, что Шами вам уже всё доложила.

— Твоя правда, — проговорил я. — Она сказала, что вы якобы получили земли от императрицы, — он скривился при этом слове, — Российской империи на Горячем Ключе.

— Именно так, — кивнул я. — Всё так и есть. Это достаточный ответ на вопрос, что мы тут делаем?

Но, как я понял, разговор-то на этом только начался.

— А ничего, что это тохарские земли? — прорычал Даррен. — Как она может раздавать эти земли, когда они ей не принадлежат? Что это за вероломство?

— А ничего, — сказал я, — что Тохарской империи более не существует? А вот Российская ещё держится.

— Это наши земли! — продолжал рычать Даррен.

— Да, вот такими хитроумными манёврами, — сказал я, — нас возвращают на наши же земли, но присоединяют их к Российской империи.

— Ну да, хитры, хитры северяне, — проговорил Даррен. — Ничего не скажешь. Наши же кровью политые земли возвращают как подачку, но присоединяют их к другой стране.

— Ну, вообще-то, — сказал я, — вас, наверное, не это должно интересовать. По большому счёту, вы же оттуда сбежали, а нам для того, чтобы заново возвращаться и потихоньку частями отвоёвывать империю, нужны ресурсы.

Я прожигал его взглядом.

— Нам нужно централизованное снабжение, нам нужна та же сильная армия. При любом раскладе с остатками тохаров, которые у нас сейчас есть, мы ничего сделать не сможем. Мы не сможем очистить наши земли и воевать против такого количества демонов, которые здесь сейчас есть. Тем более что они совершенствуются постоянно.

Я повысил голос.

— Я уже каких только не встречал. И летающих, и шерстяных, и плавающих амфибий видел. Это просто неописуемо! Самые обычные демоны — это мелочь, они скоро вымрут. А вот кто придёт им на смену — большой вопрос, потому что высшие демоны сейчас выводят демонов-магов, низших, но магически одарённых. Да, способности у них пока слабые, но это неважно. Они могут и развиться. Плюс ко всему этому ими управляют менталисты. Вы понимаете, Даррен, что это значит?

— Что? — буркнул тот.

— А это означает, что против нас не какая-то орда оголтелая, не скопище несплочённых друг с другом демонов, а целенаправленно сбитое против людей войско. И как мы сами сможем против него бороться? Российская империя нам в этом сейчас помогает, а вы переживаете насчёт земель. Нам, наоборот, выгодно, что империя стоит за нашей спиной, даёт в том числе и подъёмные, и прочее ресурсы. Это не то же самое, что мы одни своими жалкими силами будем противостоять сплочённой менталистами армии.

— Всё равно мне всё это не нравится, — ответил Даррен. — Я понимаю твою логику. Но и ты пойми мою.

— Для того, чтобы понять вашу логику, — ответил я, — мне нужно понять ответ на один вопрос. Вы же служили в той самой Российской империи, вы давали клятву. Почему вы в итоге не вернулись?

— Тебе этого не понять, мальчишка, — рявкнул на меня Даррен.

И вот тут внутри меня уже полыхнуло пламя.

— Это мне-то не понять? — холодно проговорил я. — Я вообще-то после смерти вернулся спасать свою семью, а вы не смогли вернуться к своей семье, чтобы защищать её. Так что мне всё очень даже понятно, кроме одного: почему вы бросили свой род на произвол судьбы?