— То есть и Горислава здесь была, — понял Светозаров.

— Ну да, приезжала, посмотрела, как они здесь живут, для того чтобы сравнить, ну и чтобы правнучка сама выбрала: то ли в академию, где периодически прорывы демонов, или всё-таки пойти по пути домашнего быта и хранительницы очага, как настоящая женщина. Мы просто дали нашей Аде выбор. Точнее, хотели дать. А когда увидели, что тут происходит, уже было не до выбора. Дальше рванули к вам рассказывать.

— Ну, допустим, — проговорил Светозаров и прищурился. — Но я всё-таки подозреваю, что дело не только в этом.

— Ну, конечно, — хохотнул Рарогов, — ты же проницательный маг. Не зря занимаешь место главы имперской безопасности. Разумеется, не только в этом дело.

— Тогда, — Иосиф Дмитриевич вздохнул, потирая пальцами виски, и посмотрел на своего собеседника. — Рассказывай начистоту. Такая услуга, какую ты нам оказал, как понимаешь, дорогого стоит. Репутацию нам могли подмочить основательно. Поэтому благодарность и уважение. Это не всё, что я могу за это дать, но готов отплатить более серьёзной монетой.

— Дело в том, — ответил Креслав, откинувшись на спинку сиденья в экипаже, — что в этом же Институте благородных девиц обучается некая Ярослава Медведева.

— Это… — Светозаров пожевал губы, тщательно вспоминая, а потом продолжил: — Медведевы… Это не те ли, которые под воду ушли вместе с островами лет тридцать назад?

— Те, те… — кивнул несколько раз Креслав. — Я с её дедом был очень дружен. Мы на рыбалку, на охоту ходили вместе. То у них, то у нас. Ну, а потом случилось несчастье.

— Там же кто-то оставался? Я помню, молодёжь какая-то… Потом они как-то совсем пропали из виду, — проговорил Светозаров. — И, к моему стыду, я совсем упустил их из виду.

— Конечно, пропали, — пробасил Рарогов и расправил плечи. — Потому что два года назад девицу Медведевых попытались снасильничать, а двоюродного брата, который за неё заступился, и на тот момент был главой рода, отправили на каторгу, на стену, на реку Дружба.

— В смысле? — вскинулся Светозаров. — Как это снасильничать?

— Ну, — Креслав поднял руки, — официально всё было совсем не так. Остатки Медведевых путешествовали по уснувшим капищам в надежде, что какое-то отреагирует на них. Хотели дом основать у места силы, земли выкупить по возможности… И вот в одном из имений им встретилась стайка малолетних ублюдков на охоте. Была драка. Со стороны нападавших, которых потом переквалифицировали в пострадавших, были высокопоставленные родственники. А вот у Медведевых таких родственников не оказалось.

— И настолько высокопоставленные? — Светозаров уже не просто спрашивал. Было видно, что он прикидывает варианты, как можно это развернуть в пользу собеседника.

— Выше просто некуда, наверное, — хмыкнул Рарогов.

— Это что же, — напрягся Иосиф Дмитриевич, — кто-то из наших что ли, Светозаровы?

— Нет, ну не настолько высокопоставленных, — покачал головой Креслав. — Кирилл Валерьевич Чернышев, слышал такого? Дядя его в генеральном штабе. И у них всё в порядке, на местах, при хороших должностях. А вот Земовит оказался на Стене, а девочка в Институте благородных девиц, благо хоть не попорчена.

— Ты же понимаешь, — тяжело вздохнул Светозаров, — это получается, что у нас слово девицы против слова племянника начальника генштаба. Даже если мы подключим артефакты, ты сам понимаешь, мы будем просто в замешательстве.

— Да всё я понимаю, — спокойно ответил Креслав, — но дело в том, что свидетель был.

— Так, — Иосиф Дмитриевич собрался. — И что со свидетелем произошло?

— Да ничего особенного, — проговорил Рарогов. — Свидетелю заткнули рот.

— А кто свидетель-то? — продолжал настаивать начальник службы имперской безопасности.

— А вот Николай Голицын, которого ты только что лично имел возможность созерцать, — Рарогов кивнул в нужную сторону.

— Так, спокойно, — проговорил Светозаров и опустил обе руки на раскладной столик, стоявший между ним и Креславом. — Это не является какой-нибудь вендеттой в связи с последними событиями, связанными с дядей Голицыным?

— Ну, знаешь, — ответил Креслав, — отчасти можешь считать и так. В своё время именно Чернышев продвинул Ермолова выше по карьерной лестнице, тот оказался поближе к трону и, скажем так, поближе к императрице. А за это Ермолов заткнул собственного племянника. А тому что оставалось делать? Отца нет, дядя — образец для подражания. Хотя ты знаешь, сам Голицын по морде получил прилично, защищая Медведеву. Всё потому, что та возраста его собственной младшей сестры оказалась. Кстати, она тоже здесь, в Институте благородных девиц.

Светозаров вцепился в волосы и покачал головой.

— Это какой-то змеиный клубок, какие-то конюшни с вечным дерьмом, которое никогда не вычистить. Но с виду всё выглядит прекрасно, с надушенными париками, кринолином, ананасной водой… Изнутри же прогнило до состояния невозможности.

— Ну, а что ты сделаешь с этим? — проговорил Креслав. — Так всё и устроено. Власть, знаешь ли, развращает.

— Ну да, ну да, — сказал ему Светозаров. — А абсолютная власть развращает абсолютно. Нет, не в этом дело. Просто нужно строже относиться ко многому.

— Ты знаешь, я тоже думал, что Ермоловское семя всё гнилое, а, оказывается, Голицын не пошёл в дядю, — развёл руками Рарогов. — Когда дело касается каких-то близкородственных вещей, моральных стержней, оказывается, некоторые тоже могут удивить.

— Так, ладно, — проговорил Светозаров. — Насчёт Медведевых, Голицына, Чернышёвых, я подумаю, как это сделать. Но сразу должен сказать, что оставлять всё, как есть, не собираюсь. Либо мы просто выбьем Медведеву помилование, и я понимаю, что это может не устроить молодого человека, но пока как есть. Либо попробуем сделать полную реабилитацию с отставкой Чернышева. Но пойми простую вещь. Ты, как глава огромного клана, должен это знать. Мне нужно подобрать кого-то, кто заменит его на посту в генштабе. Сделать это просто по одному щелчку я не смогу. Здесь действительно нужно смотреть, кто может справиться, кто займёт его место.

Иосиф Дмитриевич закрыл глаза и покачал головой.

— А самое главное — нужно подумать, куда убрать его племянничка. Мне необходимо будет проверить все показания под артефактом правды и этой Медведевой, и Голицына. Я хочу сам понять, что произошло, и сверить их показания. Ну и заодно вытащим Земовита со Стены для пересмотра дела. Но официально этого говорить не будем. Я лично всё это сверю. И если всё так, как ты говоришь, этот вопрос я обязательно решу.

— Хорошо, — кивнул Креслав. — Это добро. Это я поддерживаю.

— Конечно, — Светозаров глядел куда-то в одну только ему ведомую даль, но при этом говорил: — Не должно быть так, чтобы одни прикрывались другими и уничтожали целые роды. Империи на пользу такое не пойдёт. Тем более, я помню Медведевых, это был очень хороший клан на прекрасном счету: маги земли, оборотни, рудознатцы. А нам таких сейчас позарез не хватает, и это в огромной империи. Ресурсы иногда приходится закупать у иностранцев.

— Да, да, — хмыкнул Креслав. — Слышал, недавно целый остров передали империи.

— Вот-вот, в обмен на услуги наших воинов. Пришлось отдавать на отражение атак в Альпах. Да разве ж это дело? Были бы у нас свои такие руды, никто бы никуда не полез. Страна огромная, искать нужно, здесь искать. А они такие таланты уничтожают. Хрена с два им всем! Будем разбираться. И спасибо, Креслав, ещё раз.

Когда дед вернулся к нам, в экипаж Рароговых, он пристально посмотрел на меня и нахмурился, но в его глазах плясали весёлые искорки.

— Ну и замесил ты кашу, я тебе хочу сказать, — проговорил дед.

— Ну заварил, и что? Ни капли не жалею, — ответил я. — Что там Светозаров?

— Всё по плану, — ответил Креслав. — Рассказал ему ситуацию с Медведевыми, с Николаем, с Чернышёвыми. Светозаров сказал, что возьмётся лично за решение этого «треугольника говнистого». Говорит, пока ничего радикально рубить он не может. Это вы должны понимать. Но снимет со всех показания, в том числе под артефактом правды. Однако моментальных действий не жди: ни шашек наголо, ни голов с плеч. Такого не будет.