— Резвый, отвлекаем! — приказал я, и снова скакун чётко понял, что я ему сказал и оглушительно заржал.

Десяток демонов резко повернули вытянутые, словно у ящериц, головы к нам и зашипели. А затем кинулись в нашу сторону. Хм, сто единиц… Это максимум пять убойных файерболов. Маловато для десятка хищных тварей. Но я же — тот, кто устроил огненный шторм в долине смерти! Я — Аден! И моя мать из Рароговых, а значит, я могу почерпнуть силу и из самого этого места.

Всё это пролетело единой мыслью, а сам я взмолился, обращаясь к капищу:

«Помоги!»

Пару секунд ничего не происходило, демоны приближались с гиканьем и шипением. Змееподобные ядовитые твари. А после я почувствовал невероятный прилив сил. Для кого-то это было мизером, для меня же вдвое большим объемом от моего резерва.

Я ударил целой серией огненных шаров, зарядив их самой убойной магией, на которую только было способно моё тело в восемнадцать лет.

Я успел увидеть, что ярких и великолепных огненных шаров полетело больше чем пять. И демонов, грозивших моим близким, сразу стало заметно меньше. Однако я всё равно получил магическое истощение и приник к гриве коня. Сил совершенно не осталось. Я и забыл, каким был слабым когда-то.

Очнулся я от того, что в меня вливалась сила. Не огня, нет, источник всё ещё вибрировал от истощения. В меня вливалась сила матери, почёрпнутая ею в капище.

— Сынок, ты как? — я услышал в её голосе не только заботу, но и потрясение, что на неё было непохоже. — Жив?

Я нехотя открыл глаза и понял, что лежу на узкой софе. Видимо, я всё-таки отключился, и меня за это время перенесли в так называемый гостевой дом. Попытался подняться, но снова, как и в прошлый раз, тело охватила боль, и пришлось снова откинуться на подушку.

— Судя по ощущениям, ещё как жив, — ответил я сквозь сцепленные зубы.

Ну ничего, боль — это лишь сигнал, стремящийся по нервам к мозгу. Если всегда помнить об этом, то можно меньше обращать на неё внимание.

— Но как⁈ — я взглянул на мать и понял, что она ещё совсем молодая, и горе не состарило её преждевременно. — Ты выдал с десяток файерболов! Я вообще в шоке! У тебя источник вдвое меньше!

— Ну как, — я решил, что сейчас не то время, когда нужно вдаваться в подробности, — за вас испугался, вот и выдал.

— Так, — мать вдруг распрямилась, упёрла руки в бока, а лицо стало серьёзным, его прорезали «морщинки для разборок», как называла их сестра. — Ты что думаешь, я тупая? Думаешь, новые дырки в твоём теле от ритуала и печать тёмных искусств я в упор не замечу?

— Мам, — начал было я, но Гориславу фон Аден было уже не остановить.

— Кто и что с тобой сделал⁈ — она уже стала похожа на разъярённую мегеру. Вот так всегда: разгон от любящей и взволнованной матери до жаждущей крови гарпии примерно ноль целых одна десятая секунды. — Признавайся быстро! Я сейчас же поеду и даже не знаю, что с ними сделаю!..

— Стоп! — окрик получился довольно резким, поэтому я вытянул вперёд правую руку, чтобы смягчить его. — Успокойся, пожалуйста.

— Ну, конечно, — произнесла мать, но уже гораздо тише, — с моим сыном кто-то ритуалы проводит, хотя я за-пре-ти-ла, — по слогам произнесла она. — А я должна успокоиться. Отвечай!

— Только давай для начала договоримся, что ты никого не будешь превращать в жаб, хорошо? — проговорил я, едва сдерживая улыбку. Я уже и забыл, какова маман в гневе. — Когда ты уехала, отец вместе с братом решили меня дотянуть до воина.

— Вот чтобы леший твоего отца задрал, я же ему говорила, что тебя нельзя трогать, потому что источник совсем закостенелый и маленький! — причём, всё это она умудрилась проговорить практически в одно слово. Когда Горислава злилась, в ней кипел такой темперамент, что слова сплавлялись между собой в единое целое. — Ты же погибнуть мог!

А вот эту фразу она произнесла совсем другим тоном, в котором чувствовалась настоящая материнская забота. Правда, сейчас я всё воспринимал иначе, нежели два десятка лет назад.

— Не погиб же, — ответил я, поднимаясь на кровати и усаживаясь удобнее. — Ты на отца с братом сильно не ругайся. Видишь же, что в плюс пошло. Да и я сам чувствую перестройку источника. Так что не сразу, но результат от ритуала будет. Это пока он не понятен, но не всё сразу.

— И всё же это было очень опасно! — пыл матери заметно поостыл, и она уже ругалась для порядка. — Я просто обязана буду высказать всё твоему отцу. Он не имел права, но… — тут она оборвала сама себя, а затем тяжело вздохнув продолжила. — Но нельзя не признать, что появился ты очень вовремя. Мы уж не знали, как отбиваться будем.

— Вот видишь, — улыбнулся я и увидел ответную на губах Гориславы. — Нет худа без добра.

Но моя родительница лишь махнула рукой в сердцах.

— Лучше скажи, по ёмкости твои десять файеров — это же уже не новик, так? — она прищурилась, явно предвкушая мой ответ.

— Да, это уже воин, — ответил я, кивнув. — Но истощение всё-таки получил.

— Ничего-ничего, — мама вновь стала абсолютно деловым человеком, как будто не собиралась пять минут назад поубивать всех, кто попадётся ей под руку. — Я тебе всё сделаю для укрепления ядра, так что в следующий раз уже истощения не будет. Чем займёшься-то с новыми силами?

«Буду вас спасать», — мог бы ответить я, но разговор с отцом уже дал мне необходимый опыт.

— В академию поступлю, — проговорил я, видя, что точно угадал с ответом. — Как брат. А то, что это: все — боевые паладины, а я — какой-то бедный рыцарь! Нет, я ничем не хуже остальных!

Пока мы разговаривали, вся тяжесть и боль из организма улетучились. Это мать незаметно для меня влила немного собственной жизненной силы. Её энергия не похожа на магию в обычном смысле этого слова. У неё нет рангов или определённых единиц. И всё-таки это тоже сила, которая может поддерживать, если надо.

Мать ушла командовать сборами в обратный путь, а я встал, оделся и пошёл на улицу. Первым, что я увидел, выйдя за дверь, был громадный костёр, в котором нашли своё последнее пристанище демоны. Горели они ярко, но дым и запах уходили вертикально вверх, чтобы вонь не доносилась до людей.

Но это меня не заинтересовало. Почему-то я обошёл гостиницу и двинулся в направлении чашеобразного камня, стоящего без какого-то видимого основания. Но из маминых рассказов я помнил, что сдвинуть его невозможно никакими способами.

Вообще меня не должно было интересовать капище. Просто по той простой причине, что у родовичей способности передавались либо по женской линии, либо по мужской. То есть от женщины только к дочерям, а от мужчины только к сыновьям. У меня же семья была смешанная: папа — наполовину тохар, а мать — из родовичей. Соответственно и сил последних я унаследовать не мог.

Правда, я всё равно помнил, что для своего огненного шторма в долине использовал далеко не только свой источник. Мне в тот момент показалось, что я выкачивал энергию из самого ближайшего ко мне разлома.

Ещё не дойдя до капища, я замер.

«Вот этого я точно не должен был увидеть!»

Это очень похоже на то, как нагретый воздух видится над горячим песком в пустыне, создавая впечатление зыбкости реальности.

Я подошёл ближе, почти вплотную, и, не задумываясь о том, что делаю, протянул руку, коснувшись пальцами марева.

— Хи-хи, — раздался нежный голос, больше похожий на звон колокольчиков. — Щекотно.

Отдёрнув руку, я захлопал глазами. Никогда не слышал, чтобы в разговорах о капище упоминались духи дев или что-то подобное. Демоны тоже не стали бы хихикать и говорить, что им щекотно, а попытались бы отхватить руку по плечо, а желательно заглотить целиком.

— Ты кто? — спросил я, чувствуя странное волнение в груди, которое было вызвано не магией, наполняющей источник, а силой иного плана, хоть в чём-то и похожей на привычную силу огня.

— Много будешь знать, скоро состаришься, — хихикнул в ответ голос, а затем стал чуть более серьёзным. — Хотя ты и так гораздо старше, чем выглядишь, хи-хи. Но ты можешь ко мне приходить, раз такой любопытный, — голос стал немного заискивающим, а ещё в нём зазвучали нотки соблазнения. — Посмотрим, чего ты стоишь.