— Мистер Изборски, почти семь десятков решили сами на себя работать, включая десяток охранников из «Вэллс Фарго». Почти треть от всех имеющихся, а приструнить по сути некому, — жалуется золотопромышленник, рассказывая о случившемся.

К тому моменту общая добыча достигла уже 200 тысяч унций, но начался сказываться дефицит надёжных кадров. Тем не менее, за сентябрь, благодаря амальгамации, «урожай» составил ещё 100 тысяч унций, хотя мог бы быть больше. Дикие-то лишь намывали золото, не применяя технологические новинки. В общем, сложился в конце концов «худой мир», так и не перешедший в «добрую ссору». Все зависели от продовольствия на складах, да и мятежники отвлекались всё-таки на охоту. Меняли излишки мяса на муку и бобы, кое-что докупали за своё золото.

— Повезло, что отношения с индейцами хотя бы к миру свелись, но они нам ни золота, ни мехов не приносили. Ваш Олбани считался хорошим бледнолицым, а наши неправильными.

Поразительно, но неудачливые «дикие» переходили на работу в компанию, а некоторые работники, как раз-таки, перебирались на вольные хлеба. Кто-то натыкался на «золотые карманы», пусть и изредка, но шуму на всю ивановскую в таких случаях разносилось вдосталь.

— Сейчас на компанию работает лишь сто двадцать четыре человека, все остальные стали вольными старателями. Хопкинс предлагает отправить карательную экспедицию, но не хочется грех на душу брать, что думаете?

— Мистер Ричардсон, каратели, добравшись, сначала ограбят ваши же склады, а потом сами займутся вольным старательством. Вы послали людей с психологическими понятиями Дикого Запада, а у меня всё-таки почти все были послушными дисциплинированными квакерами. В них с младых ногтей вбита нелюбовь к искушениям Маммоны.

— Эндрю, но у вас же полно своих безопасников. Хопкинс готов заплатить за вашу помощь, если порядок наведёте. А если своих квакеров пришлёте работниками, то им хорошее жалованье положим.

Странный человек, им с банкиром привезли под миллион унций золота в итоге. Можно уже плюнуть на Клондайк и не тратить нервы на разборки, а он никак не угомонится. Неужели так сложно преодолеть собственную жабу, чтобы просто пожить в своё удовольствие?

— Друг мой, ни первое, ни второе мне не подходит. Мои люди нужны мне в других делах. Если бы я был владелцем Клондайка, то тогда бы расстарался, а просто заработать деньги мне не интересно больше. Тем более, что я их сам печатаю и чеканю.

— Да, сэр, как я вас понимаю. Как вы думаете, а может мне тоже купить страну для себя? Это же наверно интересно начинать её с нуля? Денег, как я понимаю, вполне хватит, всё-таки заработал на Клондайке десять миллионов для себя. А Хопкинс пусть подавится дополнительными прибылями.

Мы ещё побеседовали насчёт «личного владения Фарнхэма» для промышленника, после чего он вернулся к своим баранам, а я засел очередную думу думать. Мои-то со дня на день тоже весточки пришлют надеюсь.

Не зря надеялся — через четыре дня сам Олбани прибыл на каникулы с докладом, отчётами и чтобы просто отдохнуть от мирских забот. Его имя, кстати, вошло в Историю и даже Географию по предложению тамошних трудящихся. Народ упорно называет посёлок по имени его непосредственного основателя — Олбани. Ни «форт», ни «таун», ни «сити», а просто имя. Так тоже бывает.

— Как у вас здесь всё обстоит? Готовы ли товары, продовольствие, цех и химикалии для амальгамации, и самое главное всё что нужно для доменной печи? А то мы у себя на речке золото нашли, правда не настолько богатое, как на Клондайке, но вполне выгодное. Моем потихоньку, хотя понимаем, что в отсыпные пески многое уходит.

— Всё готово, мистер Олбани, и даже два парохода можем отправить, если имеет смысл. И дополнительных людей, коли нужно, так как из Филадельфии новые квакеры перебрались к нам на проживание.

— Всё нужно, даже дополнительные безопасники. Там наплыв идёт в сторону Клондайка, так что пришлось всех вооружить на всякий случай. Чужаков к себе не берём и даже Клондайк-Сити помощь не оказываем, чтобы самим голыми не остаться. А золото для нас индейцы трёх племён уже добывают.

Во так прикол! Откуда очередные дровишки в нашу поленницу? Всё оказалось просто, как ситцевые трусы. Уже три племени считают хорошими только «бледнолицых Олбани и вождя Андрэ», а всех других белокожих определяют, как «ни то, ни сё», а то и «неправильными» (клондайкцев, например). И никуда от этой сегрегации не деться, тем более что мы, как раз, снабдили наших хэньцев стальными наконечниками для стрел и копий, а также более качественными луками прошлым летом. И мне плевать, если небольшая инновация принесёт смерть тем белокожим которые наглеют в наших патриархальных краях. Веди себя прилично и с уважением к местному населению относись — останешься цел. А «долг белого человека» местным навязывать не нужно.

— Тутчоны, которые к востоку от хэньцев, нашли жёлтый металл на реке Стюарт и поручили женщинам и детям собирать самородки разной величины. Даже заставляют их в песке копаться, а не только с поверхности брать. В итоге почти десять тысяч унций обменяли через хэньцев, а те нам принесли. В этом сезоне они также будут действовать. Заодно и шкуры своих бобров передают, а уголь прямо по Юкону к нам возят.

Приятно, шайтан раздери, вот как наше доброе отношение к индейцам сторицей окупается. Так, глядишь, станем положительной легендой и покажем пример другим белым.

— Ещё один сюрприз случился к северу от наших краснокожих. Через них северяне нам меха поставляли, а потом узнали о выгодности обмена жёлтого металла. Так их охотники прошлой осенью нашли какое-то озеро возле одной из гор. Очень далеко и добраться будет сложно. Там, прямо возле горы, откуда какие-то ручьи в озеро впадают, индейцы-кучины нашли на дне множество самородков.

— Неужели легендарное Золотое озеро?

— Не знаю, Эндрю, таких легенд не слышал, но они уже второй год нам передают через хэньцев найденное. Около тридцати тысяч унций получилось и говорят, что там ещё столько же осталось.

Я у Лондона читал об этом озере, и у Буссенара вроде подобное было, но кто его знает нашли ли столь ценное месторождение в реале? Мы, кстати, тоже не сами нашли. В любом случае, лишним не будет. Сколько кучины соберут — пусть столько и будет, нечего им экологию портить нашей химией.

— А как у самих хэнцев дела обстоят?

— Эти всех своих напрягли, чтобы остатки золота собрать на своих землях. В результате ещё ручьи нашли и теперь их очищают. От них, кстати, тоже тридцать тысяч унций прибыло на сегодняшний день. Эндрю, неужели в тех краях столько золота, что самородки десятками тысяч унций приносят?

— Не удивлюсь, если это последнее золото кусками. Остальное или намывать, или вообще амальгамировать придётся. Мы с Ричардсоном уже отправили специалистов в Южную Африку. Там самородков почти нет, зато есть хорошие золотоносные пласты, тянущиеся на мили. Даже часть земель у буров на двадцать лет в аренду взяли. Так в тех местах прекрасно сельское хозяйство развито, а значит нет проблем с продовольствием. Его всегда можно купить у тамошних фермеров.

Для Олбани все изменения выглядят как-то неожиданно. Он целый год отсутствовал, а теперь совсем новый микрорайон увидел. Да и всё остальное тоже впечатлят. Тем не менее доклад продолжился.

— Когда только прибыли, я сразу отправил три небольшие партии по притокам нашей реки. Они нашли два ручья с нормальным содержанием и мы там потихоньку мыли золото. Других забот хватало, особенно строительство городка. Ну и меховая торговля с индейцами. Опять несколько сотен бобровых шкур привезли, боюсь что они скоро вообще без бобров останутся.

— Ну это хорошо, главное, что толком обустроились. Всё, что нужно до следуюшего лета, приготовлено. Можем два парохода отправить, чтобы было чем меняться. Тут у нас уже лихорадка началась, но мы заранее успели закупиться.

Общий итог этого сезона неплох, хотя по золоту вскоре индейская помощь по-видимому закончится. Сливки собраны и нет смысла ожидать больших поступлений в будущем. С учётом того, что люди Олбани намыли практически десять тысяч унций, общий объём принёс более полутора миллионов долларов из которых мне достанется половина. Таким образом выхожу на общий личный капитал в шесть лямов. И это без учёта привезённых мехов получается.