— Молодцы, — подал голос самый говорливый из моих товарищей. — Как запалят эту кучу, ни одна тварь не пройдет.

— Они туда столько масла напихивают, что даже здесь припекать будет. — обеспокоенно заметил его сосед. — Лучше бы о рве подумали.

— Там вода, все масло в море утечет. Его потом туда скинут.

— Если успеют.

— Разговорчики!

Спустя еще час до нашего участка добрались разносчики еды. Это событие, несмотря на всю его обыденность, как будто перевернуло некую страницу истории — сосредоточенно жевавшие сдобренную мясом кашу ополченцы перестали вспоминать об утреннем нападении, солдаты заметно расслабились, а я ощутил, что державшая меня в своих цепких когтях тревога мало-помалу отступает. Жизнь продолжалась, врагов рядом по-прежнему не было, а воспоминания о недавней схватке стремительно вытеснялись из памяти новыми ощущениями. Недосоленная каша, сладковатый компот, едва уловимый запах бензина, легкая усталость, приятная тяжесть в желудке…

— Так и воевать можно. Без жратвы совсем тоскливо было бы.

— Не каркай. Я бы сейчас поспал.

— Успеете еще поспать, — снова влез в беседу неугомонный лейтенант. — Поели, до сортира сбегали, а дальше стоять и смотреть в оба!

Думаю, мой статус позволял плюнуть на все эти распоряжения, но я предпочел не портить отношения с начальством и следующие два часа добросовестно торчал возле парапета, ощущая, как в ногах скапливается неприятная тягучая усталость. Затем до высшего командования дошло, что изматывать солдат бесконечным дежурством вовсе не обязательно и по стене разошелся приказ на отмену полной боевой готовности. Количество часовых мгновенно сократилось чуть ли не до ноля, солдаты и ополченцы с радостью побросали оружие и оккупировали уютные ящики, но тут случилась очередная напасть — из скопившихся в небе облаков стал накрапывать мелкий нудный дождик. Самый обычный, ничем нам не угрожавший, но все равно противный.

— Эй, господин лейтенант, а плащей тут не выдают?

— Плащей нет. У вас куртки есть.

— В задницу куртки. Может, навес какой-нибудь сделаем?

— Хватит баламутить воду.

С защитой от дождя нас прокатили, однако сыпавшаяся сверху морось так и не переросла во что-то более серьезное, а ближе к наступлению темноты и вовсе закончилась. Сразу после этого командование расщедрилось на еще один приказ, велев тоскующим на стене бойцам как следует отдохнуть, но не терять при этом бдительности.

— Одеяла внизу есть, — сообщил лейтенант, кивая в сторону перегораживавшей стену башенки, внутри которой находилась одна из лестниц. — Идете вниз, говорите, что с пятого участка, вам их выдадут. Только не все сразу!

Ради вожделенного одеяла пришлось отстоять целую очередь, но в конце концов я получил свой кусок воняющей псиной ткани, устроился на полюбившемся ящике и начал готовиться ко сну. В график стандартных дежурств меня не включили, однако согласно распоряжению командира во второй половине ночи я должен был перенять от него общее командование — бросать разношерстную и не очень слаженную команду без присмотра лейтенант опасался.

— Подниму вас в час после полуночи, лорд. Присмотрите тут за всем, а утром отдохнете, если что.

— Так точно.

На соседних участках происходило то же самое — люди укладывались спать, разговоры стихали, а кое-где начинали зажигаться первые факелы. Какое-то время я следил за бродившим по стене расфуфыренным аристократом и слушал тихие разговоры соседей, затем принялся считать появлявшиеся в разрывах туч звезды, а потом наконец-то заснул.

Пробуждение оказалось вполне стандартным для таких обстоятельств — когда лейтенант меня растолкал, я мгновенно ощутил весь комплекс проблем, связанных с ночевкой под открытым небом. Ноги успели замерзнуть, в горле чувствовалось неприятное першение, нос оказался заложен, а отдавленное какой-то деревяшкой ребро тоскливо ныло. Впрочем, я был готов к чему-то подобному.

— Как тут дела?

— Все тихо, — ответил командир, с вожделением глядя на соседние ящики. — Колдунов нет, наши бестолочи вроде не отлынивают. Но вы за ними все равно присматривайте.

— Хорошо.

— Если вдруг что — будите.

Проводив командира на боковую, я тщательно размялся, кивнул скучавшему возле баллист часовому, а затем подошел к стене и уставился вдаль. Темнота, как и раньше, не являлась для меня помехой, однако глазеть было попросту не на что — окутанные мраком холмы выглядели точно такими же пустыми, как и раньше.

— Тут спокойно, — шепотом доложил привалившийся к соседнему зубцу солдат. — Мы следим, но там никого нет.

— Это хорошо…

Остатки сна мало-помалу выветрились из моей головы и я принялся гулять по нашему участку стены, рассматривая все вокруг. За прошедшее время на небе появилось еще больше туч, долетавший с моря ветерок стал более прохладным, однако в целом погода была достаточно комфортной. Более того, я даже ощутил некую камерность всего происходящего — потрескивавшие факелы и массивные каменные укрепления вкупе с клубящейся рядом тьмой делали общую картину неправдоподобно-спокойной. Думаю, окажись рядом со мной какой-нибудь талантливый художник, ему бы удалось в полной мере оценить суровый уют этих мест, но пока что я наслаждался им в одиночестве.

— У меня время кончается, — все так же тихо сообщил часовой, когда я снова оказался рядом с ним. — Можно Феррана разбудить?

— Буди, если надо.

Смена дежурных прошла в штатном порядке и без каких-либо эксцессов. Я благожелательно улыбнулся новому соседу, потом от души зевнул и стал наблюдать за медленно скапливавшимся в низинах туманом. Память услужливо напомнила о лекциях по метеорологии, конденсирующейся из-за перепада температур влаге и других прекрасных вещах, однако я быстро выкинул все это из головы, продолжив бездумно следить за банальным, но все равно интересным природным явлением.

Дымка неспешно расползлась вдоль русла реки, прикрыла валявшийся повсюду мусор, дотянулась до городской стены, после чего на время отступила, явно испугавшись дувшего со стороны моря ветра. Впрочем, эта ретирада оказалась банальной тактической уловкой — скрывшись в складках местности, белесая пелена принялась захватывать новые плацдармы, быстро расширяясь и становясь все более плотной. Отдельные ее ручейки двинулись на штурм самых дальних холмов, затопили разбросанные между ними рощицы, вплотную подобрались к тому месту, где колдуны жгли свой костерок…

Вспомнив, что во время дневного штурма чернокнижники использовали туман в качестве маскировки, я встряхнулся, как следует прищурился и рассмотрел окрестности с помощью магического зрения. Ничего интересного передо мной не открылось, однако закравшаяся в душу тревога почему-то лишь усилилась. Чувствуя себя классическим параноиком, я сделал небольшой вояж вдоль парапета, окинул взглядом безмятежных часовых на соседних участках стены, после чего вернулся на прежнее место.

Дымка продолжала уплотняться, скрывая от моих глаз все большую часть прилегающей к городу территории.

— Эй. Посмотри вон туда.

Боровшийся с дремотой солдат испуганно встрепенулся, а затем послушно глянул в указанном направлении.

— Что там, лорд?

— Туман видишь?

— Ну… кажется.

— Блин. Ладно, забей.

— Что забить, лорд?

— Все, не обращай внимания.

Следующие несколько минут я напряженно изучал медленно колышущуюся пелену, изо всех сил пытаясь убедить себя в том, что она не представляет никакой реальной опасности. Но затем все-таки не выдержал, подошел к свернувшемуся под одеялом лейтенанту и осторожно потряс его за плечо.

— А?

— Нужно посоветоваться.

— Что случилось? — командир с трудом выпутался из своей тряпки, кое-как протер глаза и с тревогой уставился на меня. — О чем посоветоваться?

— Там очень густой туман. Я боюсь, что под его прикрытием к нам могут подобраться колдуны. Или бездушные.

Лейтенант мотнул головой, встал и подошел к насторожившемуся часовому. Окинул взглядом залитую темнотой равнину, с силой потер лоб, а затем обернулся ко мне: