Наверное, что-то в выражении лица Летти, задумчивом и оценивающем, заставило студентку занервничать. Она оглянулась, убедившись, что у их разговора нет свидетелей, шагнула ближе и твердо добавила:

– Если считаете, что у меня не хватит денег, не переживайте. У меня собственный счет в банке, я не стану торговаться…

– Сделаю вид, что не слышала этой чуши. – Летти демонстративно прижала уши. – Договоритесь с Келлианом и приходите в воскресенье. Если сумеете правильно сварить зелье, то я, так и быть, подниму оценку на балл. Ничего особенного не потребую: всё из пройденного материала. Конспект у вас есть, я видела, как вы записывали. А сейчас прошу меня извинить, я спешу.

Она вернула Саманте табель и прошла мимо, к дверям, ловя себя на странном дежавю: в тот раз, когда ее прокляли, случился такой же спор по мелочи. И сейчас Летти ощутила, как на пальцах заклубилась магия, готовая в любое мгновение отразить удар.

Но проклинать злыми взглядами студенты пока не научились.

***

Если бы пару лет назад кто-то сказал Летти, что она будет вести практику у первокурсников, она посмеялась бы над удачной шуткой. Красноречие не было ее сильной стороной, в этом она убедилась, помогая родителям с воспитанием сестры. Касти, с которой у Летти была разница почти в семь лет, совершенно ее не слушалась, а попытки научить сестру варить зелья закончились полным провалом. Призрак гоблина, прочно поселившийся в аптеке и учивший еще ее маму, а после саму Летти, только посмеивался и заявлял, что доносить свои мысли тоже надо уметь.

Летти старалась. Но отец, с которым она проводила большую часть дня, в целом был немногословен, а когда они вместе выбирались на кладбище, лисица без пояснений понимала: среди мертвых лучше молчать, чем говорить. Мама и вовсе предпочитала работать в тишине, ей хватало брюзжания призрака над головой.

Ситуацию попыталась выправить бабушка, баронесса Рекорти, взявшись заниматься с Летти риторикой. В Крейтоне, где Летти родилась и выросла, посещение приемов стало делом привычным. И если на званых вечерах она по большей части стояла у стены или танцевала (хотя очень хотелось присоединиться к партии в вист!), то в литературном салоне леди Урсы училась правильно выражать свои мысли. Хозяйка салона придерживалась широких взглядов. Здесь много читали, а обсуждали еще больше – искусство, науку, жизнь. Права и свободы – то, о чем раньше говорить было не принято. Летти старалась запоминать, как вести диалог, как спорить, не принижая собеседника или себя, и говорить уверенно. Говорить так, чтобы быть услышанной.

– И помните, первый напарник – как первая любовь. А может, даже важнее, – закончила она свою речь, мысленно поблагодарив бабушку и леди Урсу за науку. – Есть вопросы? – Летти строго посмотрела на притихших первокурсников.

Студенты молча переглядывались, подталкивая друг друга локтями. Получасовой инструктаж о том, как надо вести себя на кладбище, чтобы тебя не съели, и почему важно прикрывать спину коллеге, произвел на них неизгладимое впечатление. Летти их понимала. Она прекрасно помнила, с каким волнением ждала своей первой настоящей практики!

– Поверьте, если что-то непонятно, то лучше спросить сейчас. Когда за вами погонится зомби, разговаривать будет некогда.

– Мисс Рекорти, а кто был вашей первой любовью? – раздался из зала дерзкий вопрос, совсем не тот, на который рассчитывала лисица.

По кабинету пронесся шепоток – студенты ожидали, что Летти засмущается и не ответит. Ну серьезно, как дети! Не на ту напали. Своей первой любовью Летти наслаждалась и гордилась.

– Мастер Фальт, – весело ответила она, с удовольствием наблюдая, как вытягиваются лица первокурсников. Представить нелюдимого злобного некроманта в роли чьей-то первой любви было трудно. К тому же он ей в отцы годился. – Без шуток. Я даже трижды приглашала его на зимний бал, мистер Велиас не даст соврать.

– Всё так и было. И трижды получала отказ, – ухмыльнулся Мирт, одной фразой пресекая возможные слухи.

С приглашением дурацкая вышла затея. Перед зимними каникулами на втором курсе кто-то из соседок оставил на столе любовный роман, Летти от скуки прочитала, прониклась и решила найти своего единственного. Загадочного мужчину с ладной фигурой и холодным взглядом, только притворяющегося суровым. Однокурсники отпадали – загадок в них не было ни на гант, за исключением разве что Мирта. Но Мирта девушки интересовали куда меньше, чем некромантия, а потерять друга Летти боялась куда больше, чем жаждала обрести возлюбленного. Оставшихся кандидатов она проверила за пару дней: у одного преподавателя оказалась невеста, а второй десять лет как состоял в счастливом браке. Так и вышло, что выбор пал на Фальта.

Если верить той же книжке, счастье некроманта было безгранично! А вот выдержки хватило всего на две недели осады: поначалу он недоумевал, видя попытки студентки флиртовать, затем отчаянно избегал ее, а после как-то узнал подоплеку истории и разозлился. После третьего предложения стать ее кавалером на балу он безжалостно выставил Летти на кухню, и за чисткой картофеля романтика сошла на нет.

– Еще вопросы? Но лучше ближе к теме, – уточнила она, стараясь сдержать улыбку. Несмотря на наказание, дни погони за Фальтом были веселыми.

– А мистер Велиас пойдет с нами? – робко спросили с задних рядов.

За спиной Летти раздался едва слышный смешок. Давать другу подзатыльник при целом потоке студентов было бы некультурно и непедагогично, и Летти ограничилась тем, что ударила его пушистым хвостом по ногам. За кафедрой другие не заметят, а ей хоть какая-то отдушина.

– Обязательно. Я же говорила, на практике должны присутствовать минимум два взрослых мага.

– Чтобы суметь нас защитить?

Летти наконец обнаружила говорившего: мистер Гринт, худенький мальчишка, до жути напоминающий Ашера. Разве что не хлопался в обморок от каждого мертвеца. Зато на зельях показывал хорошие результаты. Определенно, ему стоило учиться на кафедре теоретической магии, а не пытаться стать грозным некромантом.

– Чтобы не так тяжело было таскать трупы, – цинично ответил Мирт и получил хвостом еще раз. Она его помогать позвала или запугивать студентов? Хотя именно запугивать они и собирались…

– Итак, если вопросов больше нет, позвольте продемонстрировать, с чем вам придется иметь дело.

Летти расчистила поверхность стола, достала мелок и нарисовала простенькую пентаграмму. Заострять внимание на форме пентаграммы не стала: формулы призыва проходили первые полгода и к зимним экзаменам рисовали пентаграммы с закрытыми глазами. Но, как показывала практика, одно дело вызывать духа в кабинете, и совсем другое – ночью на кладбище. Даже самые натренированные и смелые нет-нет, да и пасовали перед призывом.

Когда Летти дочертила схему, Мирт достал полученный на складе знакомый череп нетопыря и положил его на стол, в центр пентаграммы. О том, как он выпросил его у Асфирь, распространяться не стал и скорчил такое выражение лица, что расспрашивать Летти не рискнула.

– Вашим заданием на практике будет призвать призрака, задать ему нужный один-единственный вопрос и отпустить. Список вопросов составит полиция, – объявил Мирт и передал слово подруге.

– Что надо помнить, когда вызываешь дух? – обратилась Летти к аудитории.

Она невольно копировала манеру Фальта и начинала закидывать студентов вопросами, но ей не хватало опыта, чтобы одним монологом приковать к себе внимание.

– Огородить место призыва.

– Не отвлекаться.

– Не верить обещаниям призрака!

– А чей это череп?

Ответы и вопросы посыпались со всех сторон. Летти позволила детишкам пошуметь, сбрасывая пар, а затем резко хлопнула в ладоши.

– Череп нетопыря. А вот дух в нем заключен совсем необычный. Слышали о знаменитом заклинателе Шонтарру?

Согласный гул стал ответом. Несколько студентов даже привстали, чтобы рассмотреть клыкастый череп, но на этот раз лисица не дала продолжить гвалт. Флакон из кармана перекочевал в руку, и она открыла пробку.