Никакого общего стола здесь не было, закуски и напитки разносили слуги, которые умудрялись скользить между дворян, словно тени. Они же исполняли и роль столиков, держа в руках поднос рядом с группой аристократов. Кроме них в зале имелось и что–то похожее на резные тумбы, высотой по грудь и не очень толстые. Эдакие мини–колонны, на которые можно было поставить пару кубков или бокалов с напитками, вазочку с закусками.

— Его Величество король Астамирии Рейнр Второй! — совсем неожиданно для меня прозвучал рёв церемониймейстера. — С супругой и наследным принцем!

Невольно я посмотрел на двери, сквозь которые сам вошёл в зал час с лишним назад.

— Не туда, — толкнула меня в бок Аня. — Все в ту сторону повернулись.

Король, оказывается, появился в противоположной стороне. Да ещё как появился.

— Ого, а он любитель спецэффектов и пафоса, — совсем тихо пробормотал я, оказавшись под впечатлением от того способа, каким явил себя мой сюзерен.

Часть стены ушла вверх и вниз, а в образовавшийся проём въехала высокая платформа может, пьедестал или трибуна, на которой находились три трона. На самом большом, стоящем в центре, сидел высокий мужчина в золотых одеждах и с большой короной на голове. Практически никакого другого цвета кроме золотистого на нём не присутствовало. Даже жемчужины (подозреваю, что те самые, что я добыл из озера, или им аналогичные из других источников) имели данный цвет. Слева от него сидела женщина в роскошном платье золотистого и белого цветов. А правый трон занимал темноволосый парень примерно моего возраста. В его одежде, разумеется, наличествовало золото, но в большей степени был представлен чёрный цвет.

Все голоса смолкли, остановилось движение, притихли музыканты. Люди склонили головы, женщины дополнительно присели в реверансе. Несколько секунд стояла оглушающая тишина, а потом король поднял руки ладонями вверх и что–то произнёс. Его слов я не разобрал, но смысл их передал церемониймейстер:

— Королевский бал открыт! Его Величество желают, чтобы все веселились!

Восторженные и приветственные крики поданных слились в единый рёв, который оказался усилен акустикой зала. Все задвигались и на этот раз куда как активнее, чем ранее. Рядом с королевским возвышением возникла толчея, где люди стояли едва ли не плечо к плечу, при этом умудряясь, не касаться друг друга и свободно пить из кубков. Про ловкость слуг, что их наполняли и меняли, я умолчу, так как их мастерство в этом деле было выше моего понимания. От толпы трибуну отделяли несколько гвардейцев с гизардами. Доспехи и оружие этих воинов были золочёными, под стать одежде королевской семьи.

Незаметно для себя я оказался вовлечён во всеобщее веселье. Наша четвёрка влилась в большую компанию из десяти мужчин и женщин, баронов, виконтов, их жён и спутниц. Как и мы, они оказались с окраин королевства или имели владения далеко от столицы, что накладывало отпечаток на круг общения. Подозреваю, что не обошлось и без влияния на них образа моей жены, иначе наша четвёрка рисковала побывать в шкуре белых ворон. Плюс, алкоголь снял часть преград, моральных и статусных.

Большую часть слушали нас, чем делились с нами личными новостями. Но по–другому и быть не могло, едва наши собеседники узнали, что мы, кроме Ераны, являемся иными, сравнительно недавно попавшими в их мир.

Я уже чувствовал себя расслабленным, без зажатости и отвечал на чужие шутки и шутил сам, перестав подбирать слова, чтобы не попасть впросак, когда рядом со мной появился королевский глашатай. Местные глашатаи не столько надрывали глотки на городских площадях, сколько были эдакими фельдъегерями и службой по особым поручениям, когда требовалось найти и вызвать нужного человечка «на ковёр». Простым посыльным мог быть кто угодно, хоть мелкий дворянин, хоть слуга или паж.

— Господин виконт, вам необходимо пройти со мной, — тихо сказал он. — Это важно.

— А…

— Только вы. Супруга и ваши спутники пусть останутся здесь. С ними ничего не случится, если окажутся на полчаса предоставлены себе и гостям Его Величества.

— Понял, — кивнул я, потом посмотрел на Аню с друзьями и пожал плечами. Интуиция, которой я в последнее время уделяю особое внимание, молчала, а значит, с большой долей вероятности опасность мне не угрожает.

Через несколько минут глашатай привёл меня в большую комнату, где находилось трое мужчин. Ни на одном не было дворянских знаков различия, зато хватало украшений и то ли брошей, то ли иных мне незнакомых знаков.

— Я сенешаль Манфик, — чопорно представился самый старший из троицы. Выглядел он как Боярский в роли гасконского задиры лет в сорок пять или пятьдесят. Те же усы, те же чёрные длинные кудри до плеч, слегка разбавленные сединой, такое же худое лицо и карие глаза. Вот только выражение на этом лице было холодным, которое пришлось бы под стать Снежной королеве, пардон, королю. — Его Величество поручил мне ознакомить вас с церемонией награждения, чтобы вы не нанесли урон королевской чести и достоинству своим незнанием.

«А на мои честь и достоинство, типа, наплевать», — мысленно недовольно скривился я, а вслух сказал, — Я всё понимаю и постараюсь сделать всё от меня зависящее.

Вот так–то тебе, сенешаль, получи в лоб намёком. Теперь думай про то, что любая оплошность от меня будет значить, что это не я такой тупой, а ты не сумел донести нужное. И свидетели подтвердят.

Судя по тому, как собеседник слегка поморщился, скрытый смысл моих слов до него дошёл.

— Не будем терять время. Приступим, — холодно произнёс он.

Я‑то думал, что придётся заучивать нечто вроде присяги и комплекса танцевальных па из полусотни движений. В реальности же от меня требовалось в основном молчать, кланяться и поворачиваться. Всех слов — несколько коротких фраз. Уже через десять минут я без ошибок выполнял требуемое.

— Пожалуй, вы готовы, — сухо подвёл итоги учёбы сенешаль. — Можете возвращаться к своим спутникам. Вас проводят к ним прямо сейчас. И мой совет: пока воздержитесь от обильного употребления вина.

Глашатай знакомым путём вернул меня в торжественную залу и без особых проблем проводил к Ане с ребятами. Мне бы с такой задачей — отыскать в многосотенной толпе нескольких человек — удалось бы справиться с куда большим трудом.

— Что от тебя хотели? — озвучила вопрос Анюта, который читался на лицах всех окружающих.

— Ничего особенного, этикет разучивал, — улыбнулся я.

Показалось или нет, но пара человек из новых знакомых лишь изобразили свой интерес и разочарование после слов. Словно они знали или догадывались о причине моего недолгого отсутствия. Или они специально приставлены ко мне, например, чтобы сглаживать острые моменты, которые могут возникнуть из–за нашего невежества и незнания местного этикета. Или они что–то знают о моих отношениях с королём и тихой сапой желают втереться в доверие, чтобы потом получить какие–либо дивиденды от нашего знакомства? Впрочем, была и третья версия: просто разыгралась моя паранойя, и я вижу то, чего нет на самом деле.

Впрочем, никто заострять внимание на моей отлучке не стал, и всё скоро вернулось на круги своя.

— Что не пьёшь? — спросил меня Маанс, барон из новых знакомых. — Это молодое тирское, оно лучше многих многолетних вин.

— У меня ещё старое не выпито, — я качнул кубком, показывая собеседнику, что сосуд на треть полон. — Хочу насладиться букетом, смаковать глотками. Как вкус забью, вот тогда и новое попробую.

— А-а, ну так–то тогда да, правильно, — глубокомысленно покивал тот и отстал.

И, наконец, я дождался церемонии награждения. Началась она уже в сумерках, когда многие гости оказались изрядно подшофе, кто–то исчез, кто–то устал стоять и с удобством устроился на диванчиках и кушетках с резными спинками и ножками, что стояли вдоль стен за стеной растительности.

— Герцог Десткар приглашается Его Величеством! — впервые за несколько последних часов вновь раздался зычный голос церемониймейстера. От дверей он переместился к тронам королевской четы.