Я задумался и машинально углубился в свое сознание. Я видел как был доволен Дракон.

— Детка, Скажи этому дуралею, (это он про меня), чтобы побольше выпил живой воды Создателя — Творца. — Лиан плевал на червяка и сосредоточенно нанизывал извивающийся тельце на крючок. Видимо решил половить рыбы в пруду, в котором опять начала появляться вода.

— Я наполнил половину пруда и такая благодать от туда прет, я прямо не могу. — просюсюкал он.

Я же удивился, что он смог найти червяка для рыбалки. Раньше у него это не получалось. Лиан толстыми пальцами мучил червя пытаясь насадить на крючок. Я лениво смотрел как он все таки сумел справиться, насадил червя на крючок и забросил леску в воду.

— Откуда там рыбе взяться? — подумал я и замер. Из воды показалась огромная голова. Потом тело. Я не поверил своим глазам. Это червяк Лиана разбух в размерах и став над водой как пережравший питон, покачиваясь, он водил свой башкой из стороны в сторону. Наверное искал своего мучителя. — мелькнула у меня мысль

Лиан выронил удочку и разинул пасть. Видимо он никак не ожидал вытащить такую рыбку. Но надо отдать ему должное. Инстинкт самосохранения у него работал идеально, но впрочем не очень быстро. Дракон вскочил и бросился удирать. Но тут червь заметил движение и молниеносно среагировал. Метнулся вперед и придавил Дракона к песку.

Началась схватка не на жизнь, а насмерть. Червь сжимал дракона кольцами, тот орал и кусал его своими зубами, разрывал плоть. Захлебывался коричневой жижей, текущей из червя и пытался лапами разжать объятия мутирующего существа. Мгновение и я выдернутый странной силой со своего места, оказался возле них и черными руками разорвал червя по палам. Увидел бегущую к нам Шизу в шортиках и маечке по пупок. Увидел в ее руках сковородку и усмехнулся. — Тоже мне помощница! — Но чтобы не дразнить ее насмешками, отвернулся и стал помогать Лиану подняться. Сдвоенный удар в живот от Лиана лапой и по затылку сковородкой, я пропустил. Как всегда я слишком хорошо думал о своих иждивенцах, потому и не ожидал от них вместо благодарности такой подлянки.

Мгновенно вернулся в себя и увидел, как надо мной склонились трое братцев с камнями в руках. Я еще успел заметить краем глаза, что Авангура добивали остальные, охаживая моего сержанта его же дубиной.

— Ага бунт на корабле! — отстраненно подумал я. Меня больше занимало другое. — Это ж сколько я пролежал, вырвавшись из реальности? Но в это время камень опустился мне на голову и я взорвался яростью. Последней моей мыслью было. — Предатели! Ну ничего. Сейчас придет возмездие!

Я стал черный как ночь. В глазах моих вспыхнул огонь ярости и свет погас в моем сознании. А когда я стал способен видеть и осознавать, то сам ужаснулся тому, что сотворил. На дороге лежали разбросанные тела соискателей с травмами различной тяжести со сломанными руками и ногами а на земле между орущими и плачущими детьми божьими, ползал Авангур. Ему эти сволочи вырвали глаза и он искал их, ощупывая пыль дороги. Дети божьи орали как стадо мамонтов попавших в ловушку.

Я закрыл глаза, — это сон, — подумал я и когда открыл их, понял что это явь. Поискал на дороге глаза Авангура и подхватив их вместе с песком засунул в глазницы моего сержанта.

— Что теперь делать? — произнес я вслух.

— Их надо в колодец. — просипел Авангур, — или тут оставить навечно. Я бы так и сделал. Ну или дождаться Рохлю с ведром воды.

Крики вскоре умолкли и появился Рохля. Он увидев то, что лежало на дороге и чуть не выронил ведро.

Когда излеченные дурни стояли в строю, я спросил. — Вы же дали слово не нападать на меня. Не враждовать. Как это понимать?

За всех ответил Авангур. — Здесь можно. Они не вошли еще в свое призвание. А там в открытом мире будет совсем по другому.

— По другому это как? — спросил я прищурившись.

— Я не знаю точно. Но судья их строго накажет или даже не позволит напасть, или навредить.

— Кто вам такое сказал бестолочи?

— Мы знаем законы, — буркнул Торн. — Здесь мы неподсудны. Это песочница.

— Что здесь?

— Здесь место, где мы должны созреть к служению. — Вновь за всех ответил Авангур.

— Так значит! — Я скрестил руки на груди. Ну стало быть процесс созревания ускорим. — я плотоядно улыбнулся и лица… Да что там лица! Просто морды соискателей побледнели как меловая бумага.

Сколько я учил незадачливых соискателей, трудно представить, а пересказывать не интересно. Кратко это труд, пот, раны и еще раз труд. Рохля, счастливый, что учеба его не касается, раза четыре бегал за живой водой. Кроме этого "стучал" на всех. — А Торн ругается, командор и обещает вырвать Вам яйца… Мебус подговаривает остальных убежать… А Велес…

Все заговорщики были наказаны мной и коллективом. Я пользовался не мной придуманной системой — разделяй и властвуй. За-то отделение "сынов божьих" прошло курс молодого бойца в полном объеме. Они выучили устав сочиненный мной тут же. Вернее его первую главу. Там вообще было два параграфа. Первый говорил, что я великий и ужасный, и всегда прав. А второй говорила о последствиях не выполнения моих распоряжений и отсылала к пункту первому.

Кроме тактических занятий у нас была еще политинформация. Будущие покровители смертных слушали мой рассказ как устроен мир и кто в нем правит. Узнав что Рок захватил всю власть на планете они зло оскалились. Про Беоту скабрезно ухмыльнулись. Про Кураму несказанно удивились. Про Худжгарха, которому они не будут вредить, чуть не кланялись.

Красавчика Бартоломео разморило, он задремал, склонил голову посапывая и я тихо, но так чтобы все услышали приказал. — Кто спит встать!

Вскочил один покровитель художников, музыкантов и скульпторов. Но остальные за его сон, вновь маршировали и пели, пару раз пройдя по телу Бортоломея.

С песней "Дили, дили. трали, вали", мы подошли к пещере. Ее черный зев пугал моих спутников, они жались в кучку и прятались за моей спиной. А я почему-то не испытывал страха.

— Ждите здесь! — приказал я и направился к пещере. От туда быстро выбежал огромный паук размером с грузовик. Она остановилась в метре от меня и приготовилась к прыжку. Подался назад и присел на задние лапы.

— Так вот какая ты, матушка Шелкопряд? — произнес я. — Если прыгнешь, — я тебе лапы оторву и засуну их в твой зад. Я стал черным и паучиха в нерешительности замерла. Она стала ощупывать мой разум и я увидел ее ауру. До этого здесь я ауры ни у кого не видел.

Как только наши ауры соприкоснулись и она попыталась влезть мне в мозги, я ее отправил в пустыню на пустой слой сознания. А красный шарик, что болтался в моей ауре подтолкнул рукой. Он свободно пролетел мембрану и угнездился у паучихи.

Та сразу почувствовала беспокойство. Разорвала контакт и вдруг взбесилась. Она прыгала, сверкала словно новогодняя елка и в какой-то момент превратилась в огненный шар. Вспыхнула и рассыпалась пеплом.

— Я даже не знал, что так можно… пробормотал за моей спиной Авангур. — Хотя где я здесь возьму интурию.

Я удивился! Сильно удивился, тому что он видел все что проходило, но не подал вида. По пораженным взглядам остальных, я понял что они тоже в курсе.

— Пошли дальше. — Махнул я рукой.

У паутины перекрывающей проход долго не стояли. Я порвал ее в одном месте у стены и сделал проход.

Но вот у обрыва с разрушенным мостом мы остановились. А куда идти? Назад? Там мы уже были. Вперед? Так там обрыв.

— Нам нужно принести жертву. — произнес за моей спиной Торн. — Одного из соискателей нужно скормить бездне. Я обернулся. Все молча посмотрели на меня, потом на Рохлю с ведром. И тот спрятался за мою спину.

— Давай тебя, Торн, принесем в жертву. — предложил я. Я предложил это ради шутки, так как считал, что выход есть, но его нужно было найти.

Логика моя была проста и понятна человеку, у которого мозги "не набекрень". Создатель не монстр, получающий удовольствие от мук своих созданий. И если он дал этим ребятам пройти путь познания самих себя. А я именно так понял смысл прохождения этого пути. То обязательно должен был быть смысл и этому провалу. Еще я понял, что дойти сюда они могли лишь объединившись. Но каждый из них, я это тоже понял, чувствовал внутри себя природу бога и хотел быть тем единственным, кто им станет. Создатель или Творец понимал трудности, с которыми столкнуться его создания. Жажда безграничной власти манит к себе как магнит. Ни один из них не устоял пред таким соблазном… ну может быть кроме того старичка, который не пути боялся, а страшился, что не справиться с искушением и потому сидел привратником у входа.