— На страже буду только я. Вы спите, набирайтесь сил. Они вам понадобятся.

— Почему ты? — Жюль непонимающе уставился на меня.

— Это, Жюль, простая целесообразность. Я не пропущу никого. Просто доверься мне, не хочу рисковать нашими жизнями.

Жюль спорить не стал, он нарубил еще веток своим мечом, сделал себе лежак, долго ворочался и наконец уснул. Адвокат не заморачивался спальным местом, он просто улегся на траву и захрапел. Для него все было просто — есть Изя, и он о нем позаботится. Этот здоровяк оказался наблюдательным парнем и вскоре понял, что все еще жив только благодаря Изе. Этого ему было достаточно, чтобы верить мне безоговорочно.

Ночь вступила в свои права. Огонек костра освещал небольшое пространство полянки. В зарослях джунглей ухало, стонало, иногда громко и пронзительно кричало какое-то существо. Крики то приближались, то удалялись. Сканер показывал наличие двух красных точек, которые кружили вокруг нашей ночевки. Ночная жизнь джунглей шла своим чередом, обходя наш уголок отдыха стороной, поскольку живность чувствовала сильнейший дискомфорт — периодически используя слабый магический фон, я запускал эманации страха.

Думать не хотелось. Что толку ломать голову, если нет даже намека на то, как вылезти из ямы, куда мы попали в поисках сундука. Я просто сидел и глядел на огонь.

В воздухе раздалось хлопанье крыльев, и на свет костра вылетела птица размером с большого попугая. Черная голова, как у крупного ворона, красные крылья и изумрудное брюшко. Коричневые умные глаза. Птица опустилась на землю и бочком бесстрашно прыгнула ближе к костру, где остались висеть куски мяса.

— Что, мяса хочешь? — негромко, чтобы не разбудить товарищей, спросил я.

Птица склонила голову набок, прислушиваясь к моему голосу, и вдруг повторила немного протяжно:

— Что-о… мясса-а хо-очешь?

Я тихо рассмеялся и кинул ей недоеденный кусок змеи. Помесь ворона и попугая клюнула мясо и стала жадно его поедать, отрывая большие куски и проглатывая их целиком. Скоро у ее ног ничего не осталось. Она бочком прыгнула еще ближе ко мне.

— Мало? — спросил я, и она ответила утвердительно:

— Ма-ало!

— Еду заработать надо. Сторожи и получишь еще, — рассмеялся я.

— Зарабо-отать на-адо! Сторожи-и! — повторила птица. Сердито нахохлилась и, подскочив, клюнула меня в ботинок. — Ма-ало! — каркнула она и отскочила.

Затем важно обошла меня по кругу и клюнула в ногу Жюля. Тот проснулся и схватился за место, куда его клюнули.

— Сторожи-и! — приказала птаха и отскочила от кулака Жюля.

Жюль заморгал:

— Это кто?

— Сторожи-и! — вновь крикнула птица и запрыгала к Адвокату.

Я уже был не рад, что заговорил с ней. Птица кружила около нас и повторяла то, что услышала от меня:

— Ма-ало! Зарабо-отать на-адо!

Клюнула Адвоката в руку. Тот перестал храпеть и, не открывая глаз, спросил:

— Чего тебе?

— Мясса-а хо-очешь? — спросила птица, и Адвокат сквозь сон пробормотал:

— Хочу.

— Сторожи-и!

— Заткнись! — крикнул Жюль и кинул в наглую птаху ветку. Но та подлетела и уселась вновь рядом с нами. — Чтоб ты околел, зануда! — в сердцах пробурчал Жюль и добавил: — Чтоб у тебя перья повылазили!

— Заткнись! — Птица нахохлилась и прыгнула поближе к сыну лейера.

— Дай ей мяса, Ирри, — взмолился Жюль, — иначе она нам спать не даст.

— Чтоб ты околе-ел, зану-уда! — передразнила Жюля птица, и мне стало как-то легко. Эта птаха сняла напряжение в моей душе, а заодно и в душе Жюля.

Он рассмеялся вместе со мной и, сняв с палки последний жареный кусок, кинул птице. Она замолчала и принялась за трапезу.

— Не могу уснуть, Ирри, мысли в голову лезут. — Жюль уселся и подбросил ветки в огонь, пламя взметнулось, и стало светлее. — Вот мы с тобой были на войне. Но я не понимаю ее смысла. Там нет проигравших и нет победителей. Только смерть. К чему эта война?

— Мы не поймем ее, если не поймем психологию повелителей, — неожиданно проговорил Адвокат.

Я удивленно посмотрел на него. Мне казалось, он крепко спит, но он слушал наш разговор. Наглая птица разбудила и его. По сути, он был прав. Что мы знаем о логике дэров? Ничего. Нам кажется бессмысленным топтание на месте и бесчисленные жертвы, но во всем этом была своя логика, недоступная для нашего понимания. Видимо, ум дэров устроен иначе.

Жюль тоже удивленно посмотрел на Адвоката:

— Почему ты решил, что надо разобраться в психологии дэров?

— Это не я решил. Это мой начальник сказал на призывном пункте, а он там служит уже десять лет. Он умный. — Для Адвоката такое объяснение было достаточным.

Птица съела свой кусок и, прыгая, бочком безбоязненно приблизилась ко мне, взмахнула крыльями и уселась мне на плечо. Нахохлилась и нагло произнесла:

— Сторожи-и!

Затем закрыла глаза и захрапела точно так же, как и Адвокат до этого. Жюль рассмеялся. Адвокат скривился, понимая, что та его передразнивает, и снова быстро уснул.

Красные точки на сканере исчезли. Ночь прошла спокойно, а утром птица заволновалась. Она соскочила с моего плеча и стала причитать:

— Чтоб ты околе-ел, зану-уда! Сторожи-и!

Я проверил сканер, мы по-прежнему были одни, но птица не находила себе места. От ее крика проснулись Жюль и Адвокат.

— Что случилось? — спросил Жюль.

— Не знаю, но Зануда волнуется, — показал я глазами на беспокойно прыгающую по траве птицу.

— Зану-уда волну-уется! Зану-уда волну-уется!

— Может, врагов чует? — предположил Жюль.

— Зану-уда волну-уется! Враго-ов чу-ует! — прокричала птица, и сейчас же на сканере с краю показались три красные точки. Затем они окрасились в зеленый цвет.

— Что бы это значило? — недоуменно пробормотал я.

— Ты тоже что-то чувствуешь? — переспросил Жюль.

Я не ответил, так как на полянку выпрыгнули три шверда. Они зарычали, и шерсть у них на загривках поднялась дыбом.

— Пугают, — прошептал Жюль.

— Хватит рычать! — мысленно приказал я псам, и псы, вернее, три суки от неожиданности присели на задние лапы. — Идите ко мне, пропащие. Что вы забыли в этом лесу?

Шверды взвизгнули и бросились ко мне. Жюль откатился в сторону, за прогоревший костер, Адвокат выхватил свой молекулярный меч.

— Стой! — крикнул я, и он замер с поднятым клинком.

Собаки налетели на меня с радостным повизгиванием. Ментально они кричали:

— Хозяин! Хозяин появился!

Они запрыгивали передними лапами мне на плечи, толкали друг друга, стараясь вылизать лицо, кружились около меня и были полны счастья. Бурное проявление чувств продолжалось минут пять. Затем они уселись и, подметая хвостами траву, уставились на меня.

— Нам грозит опасность! — передал я и показал образ вампира. — Они есть?

Шверды зарычали и передали мне образы четырех вампиров. Те шли следом, и с ними был высокий эр в одежде охотника. Зеленая куртка, высокие сапоги и кожаные штаны, а за спиной у него, к моему великому удивлению, висел лук.

— Далеко?

Собаки задумались и показали мне место нашей высадки. Часа четыре ходу до нас. Еще они показали группу из пяти квирсов-разведчиков, идущую параллельно нам и тоже на восток.

Зануда, как я прозвал странную птицу, успокоился и уселся на мое плечо. Поднял крыло, почесал под ним клювом. Одна из псин подпрыгнула и попыталась схватить наглеца. Но Зануда был начеку, он вспорхнул, облетел поляну и крикнул:

— Чтоб ты околе-ел, зану-уда! Сторожи-и!

Мне стало смешно, казалось, что этот птах, помесь ворона и попугая, обладает разумом, повторяя услышанные слова в нужном порядке.

— Зануду не трогать! — приказал я.

И вовремя. Наглый пернатый налетел со спины на охотницу, что пыталась его поймать, и клюнул в голову. Но не рассчитал скорость реакции других швердов. Стоявшая рядом псина мгновенно перехватила дебошира своей пастью, и я подумал, что наступил бесславный конец нашему говоруну. Но он истошно заорал:

— Зануду не трогать!