— Почему? — Взгляд жены был суров и выражал крайнее недоумение.

— Я пять дэриков скинул за просмотр возможностей этого волшебного болта и семь за то, чтобы самому опробовать его. Не думаешь же ты, что я купил вещь, не проверив ее качество?

— Я хочу видеть, что он умеет, — не отступала мадам Левви.

— Надо дождаться утра, дорогая, болт разрядился. Я сам его опробовал и летал. Клянусь тебе!

— Хорошо, утром проверим, — согласилась Миррея. — А пока давай свое чудо мне.

Она решительно отобрала болт, прихрамывая направилась в свою комнату и заперла болт в сейфе.

На следующее утро она разбудила мужа и подала ему болт:

— Показывай свое чудо.

Взгляд ее темных глаз не предвещал Мордею ничего хорошего.

Мордей снисходительно усмехнулся, взял болт и проговорил небрежным тоном:

— Смотри, Миррея, и дивись! — Он взмахнул болтом и важно произнес: — Крибли, крабли, бумс!

Но ничего не произошло. Он удивленно посмотрел на болт и тут же радостно сообщил:

— Надо наоборот. Сначала сказать, а потом взмахнуть. Крибли, крабли, бумс! — сказал Мордей и взмахнул болтом.

Но опять ничего не произошло.

— Вот стою я и дивлюсь, Мордей. Какой же ты дурень! — покачала головой жена. — Как можно было поверить простому посцу, что это волшебный болт? Ну как? Скажи мне?

— Ничего не понимаю, — растерянно отозвался муж и, повертев болт, стал повторять на разные лады: — Крибли, крабли, бумс! Бумс, крабли, крибли…

Он менял слова, повышал голос и говорил тише. Махал болтом то в одну сторону, то в другую. Наконец, устав, обреченно проговорил:

— Как же так? Я сам летал. Я видел, как летал этот молодой посц… А-а! — вскричал он. — Парень подменил мне болт. Я сейчас же пойду и найду этого жулика, я вытрясу из него все мои деньги! — Мордей со слезами на глазах воинственно потряс болтом.

— Мордей! — властно пресекла его причитания жена. — Остановись! Ты никуда не пойдешь.

— Почему? — удивился Мордей.

— Потому, что тогда всему поселку будет известно, что тебя надурил простой посц. Потому, что тогда это станет известно Траусам! А эта парочка обязательно расскажет своему отцу, как тебя уделал простой искатель. А тот не преминет сообщить эту новость моему отцу. И тот не даст нам денег для поездки на курорт и вообще перестанет с нами общаться. Так что сиди и помалкивай.

Пораженный словами жены Мордей плюхнулся на кровать.

— Позор! Какой позор! — схватился он за голову.

— А чтобы тебе лучше стало понятно, какую глупость ты совершил, Мордей, — добила его жена, — ты два месяца не будешь ходить в свой карточный клуб. А эти деньги отработаешь и забудь про новую машину на полгода.

Я вышел из магазина, подошел к большой афише, наклеенной на столбе.

— Шиза! — воззвал я к симбионту. Она что-то затихла и не подавала признаков жизни. — Давай учи язык, иначе нам будет худо. Мы даже в денежных знаках не разбираемся.

— Я работаю над этим. Подожди, скоро скину тебе нужную базу.

Пока я стоял у афиши, пялясь на местные буквы, подкатил автомобиль с открытым верхом, как кабриолет. За рулем сидел мужчина лет сорока. Он тоже стал читать афишу.

— Видишь, — обратился он ко мне, — уездная фифа приезжает, будет давать свой сольный концерт. Кому она тут нужна? Вот скажи мне, парень. Ты пойдешь слушать классическую музыку? Да я на первой минуте усну. — Потом пригляделся ко мне повнимательней. — Ты новый работник на фермах? Недавно прибыл? Я тебя не знаю.

Меня приняли за работника одной из ферм, и я был не против.

— Да, я недавно сюда прибыл. Вот хожу, осматриваюсь, может, повозите, покажете мне здешние достопримечательные места?

— Если монеты есть, то повожу. Два дэрика за час, устроит?

— Давайте договоримся на один, — попросил я. — Я еще не заработал.

— Что, аванс прогуливаешь? — скорее утвердительно сказал он, чем спросил. — Хорошо, давай за один дэрик тебя повожу. Ну, фермы ты уже видел, поехали в центр.

Я сел рядом с ним. Мне повезло, можно сказать. Во все времена таксисты и извозчики были самыми информированными и болтливыми людьми.

— В город ведут четыре дороги. Три из зоны через фермы и одна связывает наш поселок с главным городом нашего уезда — Хай Долом. Мы тут выращиваем много винограда, фруктов и делаем вино. Ну это ты уже, наверное, сам знаешь. Меня Вен зовут, — представился таксист. — А тебя?

— Ирри.

— Так вот, Ирри, раньше поселок звался Виноградные Холмы, но после того, как рядом появилась зона, его назвали тупиком. Теперь это Виноградный Тупик. Как сам видишь, поселок почти как город. Мы, можно сказать, неплохо живем. Туристов много, искателей приключений на свою задницу еще больше. Так что работы хватает. Правда, сейчас еще не сезон. Весна. Вот летом тут будет не протолкнуться. Это центральная улица, — рассказывал он, выруливая на широкую дорогу, залитую бетоном. — Вон то большое здание с часами на куполе — местная управа. Напротив театр. Дальше будем проезжать ресторанчики, гостиницы и дома богатеев. Есть две фабрики: консервная и винодельческая. Имеется отделение государственного банка, — с гордостью сообщил он.

— А не страшно жить рядом с зоной? Говорят, там аномалии и мутанты. Может, люди пропадают?

— Враки это все, — пренебрежительно ответил Вен. — Скажешь тоже, пропадают. Наслушался сказок о том, что ночью приходят вампиры и воруют людей. А на самом деле те, кто пропал, отсюда уезжают. В основном кто пропал? — спросил он и сам же ответил: — Молодые бабы. Не хотят работать, цепляются за туристов и уезжают с ними, а отцы треплют, что это вампиры их похитили. Тьфу! Стыд дочерей прикрывают. Я тут сорок лет живу и ни одного вампира не видел. Моя жена тоже вышла однажды вечером. Сказала, что хлеб в ночной лавке купить пошла, и не вернулась. Потом соседка ее видела на автовокзале с хахалем. — Сказав это, Вен сильно разозлился. Остановил машину и приказал: — Вылазь, бездельник, душу только разбередил своими вопросами. И не суй мне свои деньги.

Я вылез из машины, а он с места рванул и уехал.

"Вампиры, говоришь? — подумал я, глядя ему вслед. — Нет их тут больше".

Я осмотрелся и, заметив старичка, идущего мимо, спросил его:

— Уважаемый! Не подскажете, где находится ресторан "Веселый искатель"?

Благообразный старикан остановился и посмотрел на меня как на идиота.

— Ты что, совсем ослеп или читать разучился. Вон же он! — показал он своей клюкой в сторону здания через дорогу напротив меня. И, не слушая моих оправданий, пробурчал: — Понаехали, понимаешь, тут всякие. Проходу не дают. Денег нет, а все по ресторанам шляются. Пранавар для пранаварцев! — почти прокричал он, потрясая клюкой, и медленно побрел прочь.

Надо же! Вселенная другая, а лозунги те же. Германия для немцев. Италия для итальянцев. Ничего лучшего не придумав, я крикнул ему вслед:

— Родина или смерть!

Старик остановился и, обернувшись, негромко проговорил:

— Чтоб ты сдох, паскудник! И твой Роомшталь сгорел вместе с тобой.

Развернулся и зашкандылял шаркающей походкой дальше.

Хм… Удивительно, он тоже принял меня за выходца с планеты Роомшталь.

— Шиза, базы готовы? А то я в ресторан зайти хочу. Не шляться же мне по городу в ожидании приглашения от Жюля.

— Готовы, мой патриот, присядь на лавку, я их запущу.

Я перешел дорогу, уступая машинам, и уселся на лавку. В то же мгновение я погрузился в темноту. Мне показалось, что я сразу проснулся, но когда огляделся, то с удивлением обнаружил, что лежу на скамье, и самое интересное, за большой решеткой в рост человека. Рядом притулился грязный мужик в потрепанной одежде. Я поднялся:

— Это мы где, товарищ?

— В кутузке, — неохотно ответил он. — В полицейском участке.

— Вот как? И за что тебя посадили? — спросил я, совсем не понимая, как оказался здесь. Последнее, что я помнил, это то, что я сел на лавку и отключился.

— За бродяжничество.

— А я за что попал сюда? — Я спросил просто так, даже не думая, что он знает. Но бродяжка, как оказалось, был сведущ в этом вопросе.