— Как только увидела его в трактире. Стоит и нагло пялится на мою грудь… А я на него. Так разозлилась, что хотела убить наглеца, чтобы освободиться. А он возьми и лизни мой сосок. Меня тряхнуло всю до кончиков волос. Стою злюсь и сама себе говорю: "Он мой, и только мой. Умру, другому не дамся".

— Как здорово! Как я тебе завидую… — мечтательно высказалась эльфарка. И уже строже добавила: — Только пороть себя не давай.

Ганга расхохоталась.

— Пороть? Ты что, он меня от смерти спас, проклятие каким-то образом вытащил и скрывает это. Думает, я не знаю. Молодой он еще, глупый, — нежно произнесла она и замолчала.

— Слышали? — шепотом спросил я орков.

Те молча кивнули. Я достал еще мешочек с золотом и протянул им:

— Забудьте.

— Уже забыли, — прошептали они.

Эх… Ганга права, рано еще любовью заниматься. Я еще не весь мир насилия разрушил… до основания. Вот разрушу до основания, а затем… Перед глазами встала Ганга, натягивающая штаны. Я даже зажмурился.

— Что затем? — спросила Шиза.

— Мы наш, мы новый мир построим, кто был никем, тот станет всем. Пошли разрушать, ваше высочество.

В полдень в ставку заявилась делегация оседлых орков. Суровые, кряжистые и более высокие орки, занимающиеся земледелием, почерневшие от южного загара, они решительно поднимались по склону холма. Я стоял у шатра, выделенного моим спутникам, и, приложив руку козырьком, смотрел на длинную вереницу неспешно идущих орков. Их остановили у внутреннего кольца охраны и пропустили дальше только пятерых. Еще через полчаса за мной пришли стражники и два шамана.

— Гаржик, — строго, но вежливо обратился ко мне старший, — тебя требуют на совет к хану.

— Ну раз требуют, то пойдем, — не стал спорить я.

Мы прошли стражу, усиленную воинами. К холму подтягивались войска рода великого хана. А это значило, что заварилась непростая каша. И еще это значило, что хан был готов к такому развитию событий. У меня засосало под ложечкой. Не к добру все это.

Вроде как под конвоем я был доставлен в ханский шатер. Обострять ситуацию не стал и зашел спиной. Повернулся и, спокойно улыбаясь, поздоровался:

— Поздорову, братья гаржики. Поздорову, великий хан.

Хан спокойно выслушал и кивком указал мне на свободное место. Оно было чуть в стороне от остальных.

"Словно подсудимый", — пришло мне в голову сравнение.

— Садись, Тох Рангор из рода Гремучих Змей, — сказал великий хан. — К тебе разговор есть.

Усевшись, я успел рассмотреть присутствующих. Сам хан спокоен. Его аура не пляшет. Правая рука тоже спокоен, даже слишком. Рядом с правой рукой сидел шаман и, полуприкрыв глаза, перебирал четки. Его аура выдавала быстрый мыслительный процесс, происходящий в голове старого интригана.

Из пятерых оседлых орков двое не самые слабые шаманы. Да они еще жрецы культа Рока! Вот оно как…

Орки смерили меня презрительными взглядами и отвернулись.

— Великий хан, — продолжил говорить один из шаманов, в отличие от кочевников крепкий, высокий орк. Одет не по-шамански, но с шаманским жезлом за поясом. — Мы прибыли гостями в твои земли, а на нас подло напали. Убиты двадцать орков, среди них два муразы и два верховных шамана племен.

Орк говорил спокойно, но в его голосе слышалась такая твердость, что я стал понимать: он не уйдет, пока не найдет виновного, и выдворить его не смогут. От него вдруг повеяло властностью, под тяжестью которой согнулись все. Я тоже не стал сопротивляться и нагнул голову. Рок дал ему часть своей власти. Надо же! Только зачем он ее так явно проявил и в самом начале? А-а! — дошло до меня, он проверял, есть тут кто из служителей или последователей Худжгарха. Мои догадки подтвердил сам шаман, он выпрямился и оглядел всех присутствующих.

"Сильный, но не умный, — размышлял я, рассматривая носки своих сапог. — Хотя противник не слабый. Интересно, что ответит хан".

Шаман убрал давление, и посеревший великий хан, сильно смущенный от осознания своего бессилия, с трудом выдавил из себя:

— Ты обвиняешь в этом меня?

— Нет, хан, но кто-то из твоей ставки пробрался к нам на правый берег и совершил это злодеяние. — Он помолчал, давая время обдумать его слова. — Мы проведем ритуал связи с духами, и они укажут на виновных. Что скажешь?

— Я не возражаю. Если духи укажут на виновного, а у него не будет защитника, я отдам его вам для совершения правосудия.

— Мы не просто попросим духов, мы хотим получить подтверждение от стражи. Они должны были видеть, кто ночью не спал и бродил. — Шаман усмехнулся. — Чтобы потом злые языки не сказали, что это все мы придумали, чтобы умалить твое достоинство, хан. Кроме того, я вижу здесь человека с печатью ложного бога, он противник Творца, и это подозрительно. Мы хотим знать, где он был этой ночью.

Опа! Картинка у меня сложилась. Я мельком взглянул на Быр Карама и на верховного шамана. Эти два прохвоста знали, кого посылать на такое задание. Печать Худжгарха на мне, для этих шаманов это как папаха со звездой на Штирлице, идущем по Берлину. Всяк имеющий связь с духами это прекрасно видел. Вот скоты! Подставили. Только зачем? Они что, полные дурни и думали, что я им это спущу или это спустит Худжгарх? Для чего ложиться между молотом и наковальней? Или они настолько хитры и изворотливы, что мои планы попали внутрь их планов. Думай, Витя, думай.

Возникло сильное желание оказаться на горе и получить подсказку оттуда, но я вовремя себя остановил. Мне не тягаться с Роком на его поле битвы, и надо уводить его ниже, на саму землю. Там он действует через свои пешки, а пешки могут совершать ошибки. Нет, наверх я не пойду. Мой противник не шаман, а Рок. Чего он ждет от меня? Ясно чего, проявления силы Худжгарха. Тогда он сможет проявить свою и раздавить меня быстро и окончательно.

Он знал, что я отправлен в ставку? Конечно, знал, это часть его плана. Он только не мог знать, когда и как я доберусь до нее. Но подготовился заранее. Пригнал сюда свои фигуры и расставил их. А этим недотепам шаману и Быр Караму внушил идею отправить меня убить противников хана. Наверное, так. Тут приходится гадать и додумывать. Мое сознание работало с перегревом.

Но что-то слишком просто. Чего-то не хватает. Чего? Не думал же он, что я так просто попаду в ловушку. Что тогда? От пришедшей в голову догадки мои брови поползли вверх.

Ганга! Он действовал через нее. Возбудил ее, она меня, и мои мысли были заняты совсем другим. Как же хорошо он знает человеческую природу! Знать бы еще, как он воздействует на людей и разумных, внушает им что и как делать.

— Где ты был ночью, заблудший? — обратился ко мне служитель Рока, применив "слово силы", и надавил.

Я не стал сопротивляться и согнулся. Но вслух произнес:

— Пусть тебе об этом расскажут духи умерших соплеменников, шаман. Я на тебя плевать хотел.

Неожиданно печать Худжгарха вспыхнула и рассеяла силу шамана. Я выпрямился и рассмеялся ему в лицо.

— Что же ваш фальшивый творец не защитил своих слуг? — Я не боялся. Сейчас с врагом разговаривал Ирридар, так сказать, "слуга" Худжгарха со слугой Рока. Я был нагл и вызывающе агрессивен.

Хан и его советники побледнели. Они видели, что один бог схватился с другим, и хотели оказаться подальше от этого места.

Шаман оскалился, как варг, показав во всей красе свои клыки. Только меня ими не испугаешь, я на своей территории. Твердо стою на земле и черпаю уверенность из нее.

— Тебе придется пожалеть о своих словах, человек, — еле сдерживаясь, проскрипел шаман. Потом повернулся к хану: — Ритуал будем проводить на закате.

Гости с шумом поднялись и покинули шатер. Великий хан вытер вспотевшее лицо, выдул полную чашу гайрата и только после этого посмотрел на меня:

— Лекарь, ты или будешь владеть каким-нибудь королевством, или погибнешь страшной смертью и потащишь за собой других… На вершину или к смерти. — Он вдруг громко рассмеялся. — Но ты молодец. Как отбрил оседлых! — Он повернулся к старому шаману, затем к правой руке: — Вы видели? Это нам урок. Человек больше орк, чем мы! Да, он согнулся, как и мы, но мы так и остались сидеть согнутыми, а его решимость не сдаваться преодолела силу заклятия этого шамана. Я уверен, что сегодня он покажет этим гордецам, где их место. Я знаю, зачем ты прибыл, Тох Рангор. Вот камлет. Передай королю, на словах передай, как только войска империи завязнут в Вангоре, мы пойдем в набег на империю. И я верю, что воинство Худжгарха выстоит в противостоянии с отступниками. Мы поможем чем сможем.