Понимая, что от меня ждут развернутого рассказа, рассказал почти правду. Только кое-что изменил. Придумал, как мы спасались от преследования демонов, убегая и прячась. Как шли, таясь, по ночам. Рассказчик я был неплохой, и меня слушали затаив дыхание.

В итоге меня приняли за сына и были рады встрече. Я видел, что денег у отца мало. Гобелены пообтерлись, одежда была хоть и опрятная, но заштопанная. Набеги и смерть тестя-купца сильно ударили по благополучию баронства. Я положил кошель с драгоценными камнями на столешницу. Если их продать, то можно выручить тысяч семь или даже десять золотых. Я понимал, что деньги отец от меня не возьмет, а камни, как часть добычи и преподнесенные как благодарность сына за правильное воспитание, примет.

— Что там? — нахмурился отец.

— Там драгоценные камни, отец. Часть добычи, что я взял в походе. Разграбил капище демонопоклонников. Прими во имя справедливости.

Отец протянул руку, взял мешочек, подержал в руке и открыл его. Суровые складки на лице разгладились.

— Принимаю, сын, и да сопутствует тебе удача Арпадара.

Поделиться награбленным в походе было делом обычным. Нехейцы верили, что тому, кто делится добытым в бою или набеге, всегда будет сопутствовать удача. А дар отщепенца благословен вдвойне. Если отвергнутый отпрыск поднимается в жизни благодаря своей силе или другим честным для нехейцев способом, то все хвалят отца, значит, хорошо воспитал сына. А если сын благодарит отца за правильное воспитание, такому барону на Совете выказывают особый почет.

Я угодил отцу и отдал долг Ирридару.

Ужин прошел весело. На стол я выставил вино, добытое у ректора. Музыканты из местных самоучек дули в рога и флейты, стучали в барабаны. Мясо лежало горой, вино лилось рекой. На моих коленях не слезая сидела младшая сестра, девятилетняя Юллия. Она вышла в нарядном платье, которое я купил для нее в салоне мадам Версан. И оно оказалось ей впору. Мать тоже была в новом платье и сидела очень довольная и раскрасневшаяся. Черри бросал робкие взгляды на скромно потупившуюся Мегги. Когда я рассказал родителям, что привез девушку для сватовства и хочу брата сделать бароном, отец словно стал выше ростом от этой новости, а мать обещала все устроить и просила меня положиться на нее.

Несмотря на то что Черридар был моложе меня на полтора года, он был крупнее и шире в плечах. Черные длинные волосы и аккуратно подстриженная бородка делали его старше. Он был очень похож на меня, в отличие от Орридара, мать которого была нехейка, умершая при родах.

Ганга словно попала в свою среду. Вела себя естественно. Она кинжалом отрезала куски мяса и клала себе и Торе на тарелку. Ее зубы могли перемолоть что угодно. Она поддерживала разговор, рассказывала о жизни среди орков и как познакомилась со мной, не забыв сообщить, что сначала хотела меня убить. У мужчин ее смелость вызвала восторг, а Юллия заявила, что если бы Ганга убила Ирри, то имела бы дело с ней. Все рассмеялись, хотя понимали, что девочка могла бы постараться отомстить. Если бы знала, конечно, кому мстить. Тора вежливо улыбалась и по большей части молчала. Рабэ крутилась за спиной Ганги и даже командовала слугами.

Ночью я спокойно уснул на мужской половине в гостевых покоях. На шкуре пещерного медведя. Провожая меня, подвыпивший Орридар, заикаясь, сказал, что, чтобы стать настоящим нехейцем, мне осталось добыть такого же пещерного медведя, и я ему пообещал, что утром обязательно пойду и добуду. С этим уснул.

Но среди ночи меня разбудила Шиза:

— Виктор, Демон прислал срочное сообщение, он ждет тебя в Брисвиле.

— Хорошо, — отмахнулся я и снова уснул.

Утром, вернее, еще ночью меня разбудила Юллия. Она была в походной одежде и прыгала на мне верхом.

— Вставай, Ирри, — тормошила она меня. — Ну просыпайся, ты обещал взять меня на перевал.

Я снял ее с себя и сел.

— На какой перевал? — зевая, спросил сестру.

— Как это на какой! — возмутилась девочка. — Ты вчера сказал, что поведешь лохматых зверей на перевал, и обещал взять меня с собой.

— А сколько сейчас времени? — В комнате было темно, в узком окошке виднелся кусочек неба и звезды.

— Скоро утро, — невозмутимо ответила проказница. Она понимала, что если я просплю до утра, то ее никуда не пустят. Она хотела удрать, пока родители спят. А отвечать за ее проказы придется мне. На то и был расчет маленькой хитрюги.

Делать было нечего. Кругом засада. Не возьму ее с собой — обида останется на всю жизнь, возьму — и буду иметь разговор с родителями Ирридара. Ладно, укоры отца и матери я как-нибудь выдержу.

— Иди буди Черри. Его тоже возьмем, — прогнал я сестру.

Вышли мы с рассветом. Мы на конях, тролли пешком. Хмурый, невыспавшийся Черридар не понимал, зачем я взял его с собой. Но у меня во время разговора с Юллией родился план. Раз уж пришлось дать обещание добыть медведя, надо с этим помочь и Черридару. На склонах перевала расплодилось много пещерников. Они вытеснили даже барсов и стали там хозяевами, деля гору с козлами и орлами. Но об этом я ему сообщу после того, как мы прибудем на место.

Дорога пролегала по узкой долине, по которой протекала быстрая горная речка. На пологих склонах были распаханы небольшие островки под посевы. Всего в долине было пять поселений, и самое крупное как раз рядом с нужной горой. Там была еще, как я помнил, небольшая крепостица с гарнизоном в три десятка дружинников. Тролли повеселели. Горы им нравились, и они мне это сообщили. Довольна была и Юллия. Брат молчал, я тоже не торопился начинать разговор. Пусть парень пообвыкнет, примет меня за старшего без всякого соперничества. Я помню, что он часто спорил с Ирридаром, отстаивая свою точку зрения, и даже пытался превзойти его в схватках. Но, как подсказывает та же память, всегда проигрывал. Я ехал и размышлял, что понадобилось от меня Демону. Я был его должником, и мы оба это знали. Значит, придется отдать долг. Надо выбрать время и посетить Брисвиль, тем более что у меня самого там обозначились дела.

Ехали мы, поднимаясь все время вверх, уже больше часа. Что за нами будет погоня, я не беспокоился. У нехейцев не принято опекать детей, поехали, и ладно. Вернутся, тогда и разберемся. Нет — значит, на одного глупца меньше стало. Так и ехали. Я дремал в седле, Черридар хмурился. Юллия была счастлива. Тролли топали следом.

Природа севера была не особенно скудна. Росли на склонах ели и сосны, дубы, орешник. Множество крутых скал и водопадов. На скалах плодились пчелы. Бессчетное количество горных козлов, оленей, косуль и зайцев водилось в лесах предгорья и высоко в самих горах. Небольшое население долины недостатка в мясе не знало. Били зверя на еду и на продажу. Белки и прочее меховое зверье тут тоже обитало. Орехи, ягоды, мед и воск давали неплохой доход. А вот зерновых сеяли мало. Все больше овес для скота. Зерно для хлеба привозили купцы.

Жители поселений провожали нас равнодушными взглядами и продолжали заниматься своими делами. Непрерывный, тяжелый крестьянский труд. Копать, пахать, боронить, ухаживать за скотиной, подновить ограждение пашни, чтобы ливни не смыли плодородный слой. Да много чего. Выделка шкур, охота, добыть хорошую глину для гончара…

Описать наше путешествие можно простыми словами: ехали-ехали и наконец приехали. Мы вышли к отрогам гряды Старых гор. Здесь находился высокий, но удобный для прохода перевал на ту сторону, где жили племена дикарей.

— Разбивай, Черридар, лагерь, — приказал я, не заботясь, как он воспримет мой приказ.

Но в ответ получил вопрос:

— А ты что будешь делать?

Брат был из той породы людей, которые всегда спорят. Но давать ему объяснения я не собирался. Я отвернулся и с улыбкой посмотрел на сестру:

— Помогай брату, сестренка. Когда я вернусь, должен быть готов обед. А после обеда пойдем охотиться на пещерных медведей. Обещаю, одного ты добьешь своей рукой.

Черридар презрительно фыркнул, а девочка от восторга захлопала в ладоши.

— Правда?! Правда?! — завизжала она.