— Он еще смеется, поганец! — возмутился низкий и ударил эльфара кулаком в лицо.

Юный эльфар упал на спину. Не торопясь поднялся и растер запястьем кровь с разбитых губ. Он нагло усмехнулся и получил новый удар, сильнее прежнего. Радзи-ил вновь с улыбкой поднялся и встал, опустив руки вдоль тела. Упорство эльфара привело молодых орков в ярость.

— Убью! — взорвался низкий.

Его били долго, но он неизменно поднимался и смеялся в лицо взбешенным оркам. На шум вышел из своего шатра хромой Башык. Уселся на брошенном у костра бревне и стал наблюдать. Каждый раз, когда молодые орки наносили удар, его рожа презрительно кривилась, но когда он смотрел на поднимающегося эльфара, в его глазах мелькал одобрительный огонек. Наконец ему надоело, и он гортанно прикрикнул на орков, остановив избиение.

— Хватит! Бить не умеете. — Подошел и одним ударом отправил эльфара в беспамятство.

Очнулся Радзи-ил у Агарьи. Та заботливо обложила его примочками. Увидев, что юноша пришел в себя, приподняла голову и подложила под голову еще одну подушку.

Шатер Агарьи был богаче шатра Лариссы. Здесь были даже вытертые ковры и подушки. Ей прислуживал мальчик-раб, который злобно поглядел на эльфара и отвел глаза.

— Малыш, зачем ты злишь сыновей гаржика? Теперь они будут тебя бить каждый день, пока не покалечат или пока ты не станешь просить пощады.

Она подала ему чашу с отваром. Юноша принял из ее рук горячий напиток и стал пить мелкими глотками. Выпив половину, ответил:

— Я хотел умереть, но мне не дали.

— Глупый, кто же будет убивать свой скот? Ты лакомая добыча. Тебя сломают, покалечат, но оставят как производителя. Ты хочешь такой жизни? — Она поменяла примочки. — Мой тебе совет, не усложняй себе жизнь. Покорись этим двоим, и они от тебя отстанут. Натешатся и отстанут.

Радзи-ил понимал правоту женщины, но ничего не мог с собой поделать. Он хотел, чтобы его убили.

На следующий вечер повторилось все в точности, как было вчера. Его били, он вставал и смеялся в лицо врагам. Эти двое стали для него не господами, а настоящими врагами. Ему было больно, но он терпел. Ненависть и желание умереть давали ему силы переносить побои. В темноту забытья его вновь отправил Башык, которому наскучило смотреть, как эльфар поднимался с земли.

На третий день его встречали трое. Между орками стояла с опущенными глазами Керти.

— Ну что, бледный глист? — глумливо спросил низкий, имени его Радзи-ил так и не узнал. — Хочешь посмотреть, как мы девку портить будем? — Он по-хозяйски засунул руку за пазуху девочки. — Позабавимся, Грум?

— Можно, — флегматично ответил высокий.

Он задрал подол платья девочки и толкнул ее в спину. Керти упала на колени и, увидев, как дернулся эльфар, не пряча слез, отрицательно покачала головой. Низкий стал развязывать веревку на штанах.

Радзи-ил посмотрел на низкого и безжизненным голосом проговорил:

— Я буду драться с вами двумя сразу.

Низкий остановился:

— Брат, эта падаль что-то произнесла?

— Да, брат, — ответил Грум, — он хочет подраться.

Низкий крутил концы завязок своих штанов и иронично смотрел на эльфара.

— Ты хочешь показать, что умеешь, бледнолицый?

— Я буду сражаться с вами, если оставите девочку в покое, — не обращая внимания на слова орка, ответил эльфар.

— А если нет? — спросил низкий.

Радзи-ил промолчал, он смотрел на девочку и улыбался ей.

— Брат, зачем нам эта замарашка? — сказал Грум. — Мы можем по-настоящему подраться, это ли не забава. Дадим ему обещание и пойдем драться.

Низкий задумался.

— Хорошо, брат, как скажешь. Но если мы победим, ты, глист, при нас съешь полную лопату дерьма. Победишь — мы не тронем девчонку.

Он завязал веревку на штанах, подтянул их и приказал:

— Пошли.

Орки стояли напротив него. Они не стали брать эльфара в клещи, и Радзи-ил, оценивая их стойку, понял, что как бойцы они слабее его. А вот гонора много. Он стоял в обманчиво покорной позе, полностью расслабленный и готовый действовать в любой момент, он был в своей стихии. Первым с криком на него бросился низкий. Радзи-ил немного отклонился и сделал полшага в сторону. Его кулак встретил прыгнувшего орка и врезался справа в челюсть. Орк еще продолжал свой прыжок, но уже потеряв сознание. Он упал у ног эльфара. Грум был медлительнее брата. Кулак Радзи-ила попал ему в подбородок. Орк клацнул клыками и улетел. Враги были повержены буквально за несколько секунд. Радзи-ил равнодушно смотрел на поверженных врагов. Теперь он их не боялся. На бой смотрел, скрестив руки на груди, хромой Башык.

— Ты быстр, как сквоч, бледнолицый, но глуп, как лягушка. Ты заслужил новое имя, сквоч, но не усвоил главный урок. Поднимать руку на хозяина нельзя. — Он схватил эльфара за шею и бросил на землю. — Я преподам тебе еще один урок, сквоч. Ты показал свое слабое место, вступившись за девочку, и обрек ее на гораздо худшее.

А дальше он стал плетью избивать эльфара. На пятом ударе Радзи-ил потерял сознание.

Провинция Азанар. Замок Тох Рангор

Лианора, как и остальные девушки, в ужасе смотрела на незнакомку. Та была в оборванной ночной окровавленной рубашке. Из ее многочисленных ран сочилась кровь, стекала по телу и капала в медный таз, стоявший у подножия креста. Голова несчастной была бессильно опущена на грудь, и спутанные длинные густые волосы прикрывали лицо. Но вот девушка подняла голову, посмотрела на Лианору и улыбнулась. Лианора выпучила глаза. Рот девушки был разрезан до ушей. Затем девушка захохотала. Дверь с шумом захлопнулась, и все услышали, как внутри стал проворачиваться ключ. Девушки очнулись и с криком понеслись по коридору, влетели в покои молодого графа и столпились у двери.

Хозяин замка сидел за столом, положив ноги в сапогах на столешницу. Повернулся на крики и с удивлением спросил:

— Вы что, устроили конкурс, кто кого перекричит?

Ганга, прерывисто дыша, так что ее грудь ходила как волны в шторм, выступила вперед и, пытаясь что-то сказать, показывала рукой и махала ею в сторону коридора.

— Там… там… та-ам… такое… — И снова махала рукой, словно подбитая чайка крылом.

Нехеец поднялся и направился к девушкам. Ганга в ужасе отпрянула назад, выхватила тонкий кинжал и, выставив перед собой, срывая голос, запищала:

— Не подходи-и-и!

Следуя ее примеру, все остальные тоже вытащили ножики и ощетинились ими, при этом вопя нечто невразумительное.

— Понятно. — Граф остановился на полпути. — Общее помешательство на почве нездорового желания иметь много драгоценностей. — Он отступил и, показывая рукой, разрешил: — Вон они, на столе, разбирайте.

— Хозяин, — пробралась вперед дворфа, — там в вашем кабинете висит девушка на кресте…

— Да ты что! — засмеялся граф. — А бабы-яги там нет?

— Баба есть, хозяин, а яги нет. — Дворфа даже не думала смеяться.

Ирридар тоже стал серьезным.

— И что эта баба делает на кресте? — спросил он.

— Висит, хозяин… вся в крови…

— Ну раз вся в крови, пойдемте поможем бедняжке, — вздохнул граф. — Мия, жди здесь, сторожи цацки. — Он направился к девушкам, а те отступали, выставив кинжалы. — Вы думаете, что можете меня заколоть этим? — Он показал на клинки. — И почему вы их достали?

— Там… там… девушка… — повторила Ганга.

— И что? — Нехеец остановился. — Почему вы на меня наставили свои ножики?

— Там девственница, и там собирается кровь, — сумела найти в себе силы и ответить Тора.

— Она сама это вам сказала? — удивился Ирридар. — Что она девственница и что она собирает кровь?

Девушки замялись и переглянулись.

— Мы, друг, — заговорила Чернушка, — искали девственниц, у которых ты выпиваешь кровь, и там нашли девушку, вот.

— Понятно, — нахмурился нехеец. — И я там, как упырь, пил ее кровь — это тоже видели?

— Нет, Ирридар, этого не видели. — Ганга была сильно смущена и вертела в руках кинжал, не зная, что с ним делать.

— Так, может быть, это висит Рабэ, а ее повесила туда Лия из ревности?