Взгляд Ёды прояснился, он огляделся и посмотрел на меня. Посмотрел зло и оскалился, показав мелкие острые зубки. Такими можно дерево пилить, если поставить в ряд.

— Слышь, ты, джедай гребаный! — обратился я к инопланетянину. — Ты чего забыл на моей горе? Давно в морду не получал? Так я тебе сейчас уши оторву и в зад засуну. — Я не стал разводить политес и спрашивать "Как вас зовут, уважаемый?", а сразу показал малышу, кто здесь диктует правила. — Что ты мне зубы показываешь? — Я сделал страшную морду и говорил грубо, напористо, как парни с заводской окраины нашего города при встрече с парнями, что жили в микрорайонах или в центре.

На окраине стояли бараки, и это считался неблагополучный район. Случайно забредших сюда могли просто избить, а могли еще ограбить, что было чаще. Ходили ребята в трениках, растянутых на коленях, и в кедах. Они носили фуражки, и мы, пацаны, считали их очень крутыми.

— Ты знаешь, куда ты попал, малявка? — нагнетал обстановку я. — Ты попал в свой персональный ад.

Злоба и спесь стали покидать моего незадачливого Ёду. Он, может быть, и был царем и богом на своем тракторе. Но тут он оказался один на один с громилой, который расписывал ему его будущее. Вокруг вертелся маршал или, может, даже генералиссимус Рострум Великолепный и разглядывал с разных сторон сидевшего малыша. Когда Ёда его увидел, то стал серым, как старый асфальт. Вид моего главнокомандующего произвел на него даже большее впечатление, чем мои слова.

— Это мозг гразекобры, — проговорил Рострум. — Отдайте, владыка, его мне.

— Рострум, ты же не Страшила из соломы и опилок, зачем тебе чужие мозги? Хотя, конечно, у тебя их может и не быть, — ответил я и махнул рукой. — Если у этого мозга уши из задницы будут торчать, тебя это не смутит?

— Зачем мне его уши? — удивился Рострум. — Мне нужна его голова, с ушами или без них, не важно.

— Вот видишь: голова, два уха, — скорчил я страшную рожу пленнику. — Твои уши нам не нужны.

Ёда затрясся.

— Откуда ты, низший, знаешь мое имя? — проговорил он на вполне понятном языке. Только вот сказать, какой это язык, я не мог. И откуда я его знаю, я тоже не знал. Но я его понимал, а он меня.

Я засмеялся: надо же, попал в точку.

— Так оно у тебя на лбу написано. Вон голова и два уха. — Я критически оглядел механика, что покусился на мою благодать. — А за низшего ответишь. Тебя будут звать задница с ушами. Понял?! — прикрикнул я.

— Прости, Видящий сокровенное, — пролепетал пленник. — Это по недомыслию и непониманию ситуации вначале, — уточнил он. — Но теперь я склоняю голову пред твоим величием.

Я подозрительно поглядел на джедая, уж больно быстро он переменился. Может, таким образом решил поиздеваться? Тогда точно будет без ушей. Но нет, он был абсолютно серьезен, и в нем не было даже намека на то, что он шутит.

— Говори, Мозги, зачем пожаловал на нашу гору? — сурово спросил Рострум и снял треуголку.

Ёда выпучил глаза.

— Это что с твоей головой, подчиненный? — переборов страх, спросил он.

— Это он пытался не повиноваться, — ответил я за магистра.

И это было правдой. Только я не стал уточнять, что его так изувечил не я, а его бывшие подчиненные. Я понял, что клиент созрел для разговора.

— Хочу слышать правду из твоих уст, ничтожный! — наклонился к нему и подпустил ужаса в атмосферу.

Парня проняло. И не только его. Из глаз Рострума посыпались змеи и устремились к джедаю. Тот поджал ноги и заверещал, как пойманный поросенок, который понял, что сейчас его будут резать.

Рострум, зная, что это утекает его энергия, принялся шустро ловить змей и жадно пожирать их. А Головадвауха был на грани обморока.

— Рострум, погодите, еще помрет наш гость, — остановил я кровожадного командарма моей армии. — Иди лучше составляй план военной кампании.

Магистр надел свою треуголку и важно проследовал к кибуцьерам, которые теперь изображали непобедимую армию. Почему непобедимую? Да потому, что ее еще никто не побеждал.

Гору снова тряхнуло, и это вернуло меня к действительности.

— Давай рассказывай, — приказал я пришедшему в себя гостю из другой реальности. — Зачем вы буравите мою горку?

— У нас договор, — быстро ответил он.

— Какой договор, с кем? Быстро мне выкладывай сумму и имена конкретных лиц, замешанных в преступлении.

— Никакого преступления нет, Видящий. С моей бригадой операторов гразекобр заключил договор на разработку этерниума ваш следящий за планетой и направил сюда.

Ага, понял я. Гразекобры — это машины, а этерниум — это моя мана.

— И сколько он вам платит?

— Ничего не платит, — ответил Ёда Головадвауха. — Он разрешил добычу. Но добраться до нее мы можем только через недра.

В это время обеспокоилась Шиза.

— Ты чего с ним беседы ведешь? Там гору роют. Забыл, что ли?

— Не забыл, детка. Хочу проверить прочность союза с чернокожей красавицей. На меня напали, а она на помощь не спешит. Непорядок. Ты знаешь, как с ней связаться?

Шиза фыркнула:

— А какие трудности? Пожелай, и образ обворожительной Беоты осчастливит вас, мой повелитель, своим присутствием.

— Так просто? — не поверил я.

— А ты проверь.

— Обворожительная Беота, — произнес я вслух, дразня Шизу. Я чувствовал, что богиня ей не нравится, и дело было не в ее подлой натуре, а во внешности. Такая, понимаете ли, женская ревность к чужой красоте. — Не могли бы вы снизойти до общения с вашим союзником?

К моему удивлению, чернокожая красавица откликнулась сразу. В образовавшемся окне появилось лицо Беоты. Надо признать, она умела держать удар. Женщина смотрела на меня с показным равнодушием, ничем не выказывая ненависти или обиды. Чтобы не заставлять ее расспрашивать, я сразу перешел к делу:

— Божественная, на меня напали и роют мою гору. Но я не вижу вашей помощи. Вы решили игнорировать наш договор?

Вот теперь ее выдержка дала трещину. На несколько мгновений маска равнодушия слетела с ее лица и обнажилась природная натура кровожадного чудовища. Удивительно, как ненависть может искажать прекрасные черты. Если от любви до ненависти один шаг, то от красоты до уродства — всего лишь миг. Но она быстро взяла себя в руки. Посмотрела из окошка на дырки в подножии горы и снова перевела взгляд на меня. В ее глазах мелькнуло торжество.

— Нападение? — сделав изумленный вид, произнесла она. — Я не вижу никакого нападения. Там только новые пещеры, и все.

— Нет, уважаемая Беота, не все, — возразил я, хотя понимал, что она не захочет помогать. — Там внутри прогрызают туннели к моему городу пять гразекобр.

— И что?

— А то, что они скоро доберутся до меня.

Я не злился. Я хотел понять, чем все это закончится. По моему представлению, она будет дожидаться, когда машины пророют туннели, потом будет делать вид, что помогает мне. Так оно и оказалось.

— Вот когда пророют, человек, тогда и зови.

В слове "человек" было столько ненависти, что я мог ею отравиться. Она закрыла окно со своей стороны и исчезла. Я перекрестился и, сплюнув три раза через левое плечо, протараторил:

— Чур меня! Чур меня! — Потом вслед крикнул, даже не надеясь, что она услышит: — Я не человек. Я — дух мщения. Не надо забывать об этом!.. Так, Головадвауха, я готов тебе дать новое имя. Хочешь?

Сам не знаю, почему я это ему сказал. Может, интуиция сработала или анализ слоев сознания поработал и дал нужный рецепт выстраивания отношений с внеземными цивилизациями, только я попал в точку.

— Хочу, Видящий. А какое? — оживился бригадир джедаев.

— Высокое. Ты будешь Ёда, что значит… — Я задумался: а что это значит? О! — Это значит "Говорящий с богами".

— О-о-о… — протянул сильно удивленный бригадир. — Высокое имя, — с большой долей благоговения произнес он, смакуя имя на слух. — Ёда. Его будешь знать только ты, Видящий.

Он с трудом поднялся и поклонился. Я добавил ему сил. Малыш выпрямился и спросил: