А паренек упал, потеряв сознание. Подошел распорядитель дуэлей, посмотрел на юношу и спросил:

— Он откуп предлагал?

— Да, пять тысяч.

— Какая ваша цена? — поинтересовался маг.

Ну точно, это был своеобразный базар.

— Моя цена десять.

Маг кивнул.

— Пойду передам его отцу. — Через пару минут он вернулся. — Отец согласен. Кто ваш ассистент и кому вручить чек?

Я огляделся, как-то об ассистенте я не подумал… Мне на глаза попалась Рабэ.

— Вон той девушке, — показал я кончиком клинка на демоницу.

Ко мне подходили другие защитники и предлагали помириться. Но я делал просто — сверялся со списком и говорил: "К бою!" Если он был в списке, я его тяжело ранил. Если в списках живых не значился, убивал без жалости. Выходили с амулетами, что запрещалось, и я поднимал такой амулет и показывал судьям. После этого с полным правом требовал осудить бойца и вызывал на дуэль уже члена семьи.

Скоро была предпринята попытка убить меня с помощью выстрела из арбалета. Болт летел прямо мне в лицо, и я сместился так, что у зрителей сложилось впечатление, что стрелок промахнулся. Но тут на помощь мне пришли маги гильдии. Они обездвижили стрелка, и скандал только разгорелся. Затем маги накрыли место боев щитом, после этого скамья зрителей стала пустеть, а ко мне перестали выходить защитники.

Подошел распорядитель.

— Тан, вам предлагают разрешить недоразумения другим путем.

— Я не возражаю, если это будет денежная компенсация. По двадцать тысяч золотых с каждого, кто вызвал меня на дуэль и сбежал.

Он смотрел на меня, будучи пораженным до глубины души.

— Тан, легче убить вас, чем заплатить такие деньги!

Я пожал плечами:

— Тогда пусть пробуют.

— Я передам ваши требования, — поклонился маг.

Когда все разошлись, Гронд покинул трибуну и подошел ко мне.

— Ты напугал всех, теперь никто не захочет связываться с тобой. Но постараются нанять убийц. Что потребовал с них?

— По двадцать тысяч золотом.

— Я так и предполагал, — кивнул он. — Я помогу их собрать. Тебе чеками?

— Так было бы лучше всего. И спасибо за помощь, мне не хотелось бы ходить по поместьям и убивать всех, кто мне будет мешать получить справедливое удовлетворение.

— Что там с Эрной? Отравили?

— Да, — соврал я.

— Береги своих, — сказал он и ушел.

Зато на полигон вышло с десяток воинов, и все они были нехейцы. Ко мне подошел сухопарый воин лет сорока и с улыбкой представился:

— Черридар тан Тарркаи к вашим услугам, тан Аббаи.

Его отец тоже не мучился поиском имени для сына, родился четвертым — будешь Черридар. Четвертый сын, значит. А чего с ними париться. Изгои. В пять лет отлучили от семьи, в шестнадцать выгнали из дому.

Я почтительно обнял земляка:

— Рад видеть вас, тан Черридар. Чем могу помочь?

Жесткие черты лица воина расслабились. Я принял его как родного, что приветствуется среди отверженных, и он, добродушно улыбаясь, ответил:

— Это мы пришли предложить вам, тан, услуги охраны. Вы доказали этим мягкотелым денежным мешкам, что нехейца трогать опасно. Мы слышали, что вы даже захватили тюрьму, когда вас арестовали. Поэтому мы здесь, тан. Дворяне столицы обязательно наймут местных бандитов и заплатят за вашу голову. Хорошо заплатят.

— Что вы предлагаете? — Одновременно я просчитывал возможности, открывшиеся мне с признанием моих заслуг земляками. А эти возможности даже трудно оценить. Вдруг получится сколотить дружину из нехейцев.

— Мы предлагаем на то время, какое вы пробудете в столице, стать вашей охраной.

— Ага! А если рассмотреть несколько другой вариант, тан? Я получил от короля домен на севере, в Азанарской провинции, и мне нужна дружина. Как вы и ваши товарищи посмотрите на то, чтобы пойти ко мне на службу?

Тертый нехеец долго не раздумывал.

— Начальник стражи уже есть? — спросил он.

— Есть, — улыбнулся я. — Это вы.

— Ага! — повторил он мое выражение. — Двадцать золотых корон в трик мне и десять каждому бойцу.

— Согласен. Сколько вас?

— А сколько надо?

Вот это по мне. Четко и по-военному. Люблю таких. Не то что у гражданских: "А еда за чей счет? А переезд? А выходные и отпуск? А уход в декрет оплачивается?" И прочие радости.

— И переезд за ваш счет, — вернул меня на землю мой новый начальник стражи.

— Конечно. А людей мне нужно минимум три десятка.

— Наберем. А сейчас я оставлю с вами, милорд, троих и пойду собирать остальных. — Он признал меня лордом.

— Коней не берите! — крикнул я ему вслед, вспомнив, как дорого обходится переброска животины. — На месте дам своих.

Я вернулся в гильдию и навестил больную. Эрна уже пришла в себя, я сидел рядом и думал, как начать разговор. Дело это для меня было непростое, учитывая ранее скрытые от меня черты характера девушки. Тут мне не хотелось грубо дергать тонкие струны ее чувств, которые притянулись ко мне. А объясниться надо. Был бы на ее месте парень, я бы хлопнул его по плечу… Стоп! Хрень какая-то в голову лезет. На ее месте парень никак не мог быть, что-то меня занесло.

У нас сложилась ситуация, когда Эрна знала, что спала со мной, и я знал, что спал с ней, а вот признаться в этом и поговорить не хватало духа. Весь вопрос заключался в том, как быть дальше. Она как бы передает на время свое тело Шизе, чтобы та могла ощутить полноту жизни. Моего симбионта можно было понять: иметь разум, душу, но не иметь своего тела — это как заключение в тюрьме или сродни жизни калеки. Видеть, слышать, но не иметь возможности полноценно жить, это может быть чревато последствиями. Но создатели этого чуда предусмотрели и такое. Она могла перемещать свое сознание в другого и ощущать то, что ощущает тот другой. Но только если, так сказать, носитель подходит по ментальному восприятию. При этом я понял, что от такого союза выигрывают обе. Но весь вопрос заключался в том, как дальше строить отношения с Эрной. Кем она стала мне после всего? Нужна была правильная, выверенная позиция в наших отношениях. А ее я не находил.

У меня есть невеста, она мне верна, и мне тоже надо хранить верность. Или не надо? Вот главное. Надо или не надо? Надо или не надо? — спрашивал я себя. Поступай с другими так, как ты хочешь, чтобы поступали с тобой. Так учила бабушка. Спасибо, конечно. Но лучше бы научила самогон варить. А теперь вот мучаюсь морально. Чем мучаюсь? Я не хочу, чтобы мне изменяли, значит, не должен изменять и сам. А Шиза — это измена? Новый вопрос. А королева? Как тут быть? А может, это не измена! Может, это… это… э-э-э… что это? Блин! Блин! Блин! Запутался. Да что же это такое! Я мужик или не мужик, в конце концов! В унисон своим мыслям я вздыхал, поднимал глаза к потолку, ища там ответ. Морщил лоб и гримасничал. Рядом лежала молодая девушка, с радостью отдававшая мне свои чувства и тело, готовая угодить мне во всем и отдать за меня жизнь не задумываясь. Единственное, что она хотела, это быть рядом и быть нужной. А я решал вопрос — быть или не быть… Сексу! Или не сексу? Можно назвать то, что между нами происходило, близостью? Ведь я все время был с Шизой у самого себя в гостях. Дурдом! Я замотал головой, не в силах распутать клубок мыслей, роящихся в моей голове.

Эрна смотрела на меня, и ее выражение лица менялось вместе с моими мыслями. Наверное, мои метания отчетливо отражались на лице.

— Вы, милорд, думаете, как быть? — огорошила она меня. — Я рада служить вам и Шизе в любом качестве. Женой стать не стремлюсь, верю, что вы найдете мне достойного мужа. Ваши тайны умрут вместе со мной. — Она мило улыбнулась. — Что-то я проголодалась. — Девушка потянулась, показав обнаженную грудь, встала и, что-то весело напевая, стала одеваться.

Что мне оставалось делать? Окинуть взглядом ее красивую гибкую фигурку и выйти.

Девушки все решили за меня. Эрна знает о Шизе и готова служить и ей, а это значит… А что это значит? И что она знает о Шизе? Вот гадство! Опять вопросы. Как же я запутался с ними, с бабами. Нет, не с бабами, с женщинами. А какая разница? Не знаю. Женщина — это баба, а баба — это женщина. Нет, если женщина добрая и нежная, это определенно женщина, если злая, и сварливая, и вечно недовольная — это баба. Вот так будет правильнее.