— Сворачивай операцию, — кратко приказал он. — Думаю, дело не в девушке, а в правой руке великого хана. Этот орк смог раскрыть сеть агентов Кирсана-ола и изгнать их из племен. Он нам четко дал понять: мы не лезем к ним, он не полезет к нам. А то, что у него есть возможности перебросить войска сразу в лес, он нам показал на примере своих врагов муйага. И их наказал, и нас предупредил.

— Быр Карам — сторонник равновесия, — ответил разведчик. — Только желание брата нашего князя выпрыгнуть из штанов и быть над всеми создало эту неприятную ситуацию. — Они были друзьями и не боялись говорить то, что думают. — Не полез бы он в степь, не было бы этой войны с орками, — вздохнул начальник разведки.

— М-да! — как бы согласился команир. — Но не нам судить о делах высокого дома. Тела уничтожить, о происшедшем не распространяться, — приказал он.

— Что делать с иномирцем?

— То же самое, мы ничего не знаем и ничего не видели. — Лгови-ил выбросил из головы происшествие и удалился. Для него все было ясно.

Азанар

В Азанар я въехал с Гангой, ее новой служанкой и Гради-илом. Эльфар всю дорогу ехал молча, не донимая меня вопросами, только орчанка извертелась.

— А куда мы едем?

Я посмотрел на нее и отвел глаза.

— В Азанар.

— А где я буду жить?

Я снова посмотрел на нее.

— Там, где поселю.

— А где поселишь?

— У себя на постоялом дворе. — Мне не хотелось разговаривать, и я отвечал кратко.

— У тебя есть постоялый двор?

— Есть.

— А ты приходить будешь?

— Буду.

— А что я там буду делать?

— Следить за противником.

— А кто наш противник?

— Покажу.

— Ты на меня обиделся?

— Нет.

— А почему не разговариваешь?

— Думаю.

— А о чем думаешь?

— О том, как нам с тобой выжить.

— Нам угрожают? — Орчанка подобралась.

— Да.

— Кто?

— Многие.

— Что надо делать?

— Помолчать и не мешать мне думать.

— Я хочу помочь!

— Поможешь. Но потом. А сейчас мешаешь.

Она обиженно засопела носом и тихо прошептала:

— Чурбан неблагодарный.

Гради-ил искоса посмотрел на девушку, легкая улыбка мелькнула на его губах и сразу исчезла. Рабэ сидела как положено вышколенной служанке, не вмешиваясь. Только в черных глазах демоницы скакали чертики, и по ним можно было понять, что наш разговор ее забавляет.

Трактир встретил нас разноголосым шумом. За стойкой стоял толстый жених Цинеи, дочери Изъякиля.

В это время жених увидел меня, его толстая рожа, до этого барственно-высокомерная, теперь выражала крайний испуг. Он юркнул в дверь за спиной, и сразу же оттуда показался идриш. Он увидел меня и бросился навстречу.

— Ваша милость! Ваша милость! Радость-то какая! — причитал он. Подбежал и поклонился. — Мы вас так ждали, так ждали! — Он был действительно рад. — Пройдемте в зал для особых гостей, ваша милость.

Я огляделся. За время моего отсутствия кабак преобразился, везде чувствовалась рука Мии. Это был уже, можно сказать, ресторан — с картинами, эстрадой и девушками-подавальщицами. Кроме того, появился еще один зал, для благородных.

Мы прошли туда и расселись в креслах. Только Рабэ скромно осталась стоять за спиной своей новой госпожи. Сразу же за нами в зале нарисовался Уж. Его рот был растянут до ушей.

— Вы позволите, босс? — солидно спросил он.

— Присаживайся, — махнул я рукой. Посмотрел на притихших гостей и спросил: — А где Циня?

— Ах, не рвите мое сердце, босс, оно и так разорвано, — скорбно ответил идриш и чуть не заплакал.

— Что случилось, Изя? — Я удивленно посмотрел на него. Он приложил платок к уголкам глаз, промокнул их и со вздохом ответил: — Циня сделала папу сиротой, ваша милость.

Я откинулся на спинку кресла.

— Она что, умерла?

— Хуже, ваша милость — он махнул платком, — она вышла замуж. — И он снова промокнул глаза. — Теперь свою заботу она отдает этому счастливчику, а папа… а папа один.

— Изя, но я видел его за стойкой, думаю, что он и живет здесь… — Я смотрел на него, улыбаясь.

— А что вы хотите, босс, родственникам надо помогать, — совершенно искренне ответил идриш. Теперь это был не согнутый ударом судьбы старик, а живой идриш-прохвост.

Глядя на него, я вспомнил гуляющий здесь анекдот про идришей. Умерли богатый человек и богатый идриш и попали на суд к Творцу. Тот посмотрел на них и недолго думая приказал: обоих в преисподнюю. В преисподней ямы кипят, магма оттуда вытекает, булькает. Старый демон поучает молодого:

— Человека в мелкую яму помести и можешь не закрывать. А вот идриша засунь поглубже и яму держи закрытой.

— А почему так? — спрашивает молодой.

— Да потому, что человек не сможет вылезти, его другие не пустят, из зависти. А идриш если вылезет, то и остальных за собой потащит.

Вот и Изя набрал идришей в обслугу.

— Этот, по крайней мере, воровать будет и нести в семью, и моя Цинечка не останется голодной, — снова пустил слезу Изъякиль.

Я прикрыл глаза и покачал головой, идришей не исправить, у них все, что в семью, то на благо, даже если ворует сам у себя.

— Изъякиль, хочу представить вам Гангу тану Тох Рангор. Мою будущую невесту. Она будет жить здесь и присматривать за тем, чтобы ваши родственники не растащили мой трактир. Это ее служанка Рабэ, она специалист по отрубанию рук ворам, также она хорошо их ловит. Вы будете иметь возможность в этом убедиться. — И, не давая опомниться идришу, который превратил мой трактир в свою вотчину и сидел как громом пришибленный после моих слов, я сказал: — Покажите апартаменты для госпожи и ее служанки.

Изъякиль поднялся на трясущихся ногах. Во время этого разговора я понял, что Ирридар взял в свои руки процесс приведения в чувство зарвавшегося старого Изи. Нас проводили в мои покои из трех комнат, обставленных несколько вычурно, на мой вкус.

— Оставьте нас троих, — приказал я и, дождавшись, когда все уйдут, показал Ганге и Рабэ глазами на кресла. — Присядьте, нам надо поговорить. Ганга, ничему не удивляйся и выслушай меня спокойно.

Орчанка настороженно посмотрела на меня и присела на краешек кресла. Я показал на Рабэ:

— Это не просто служанка, она шпионка, убийца, соблазнительница и твоя охранница. Надо будет, она за тебя умрет.

Глаза девушки стали похожи на блюдца. Она посмотрела на спокойно сидящую служанку, потом вопросительно на меня.

— Рабэ, прими свой истинный облик, — приказал я и тут же вышел в боевой режим, не давая Ганге пошевелиться и закричать, а то, что сейчас будет крик на всю улицу, я уже понял по тому, как она выхватила жезл и раскрыла рот. Я обхватил ее руками и зажал рот ладонью. После этого вышел из ускорения.

Она несколько раз пыталась безрезультатно прокусить мне руку и вырваться. Наконец после минутной борьбы она сдалась и прогундела:

— Мыгну ым.

— Будешь сидеть спокойно? — поинтересовался я.

— Угу.

Я осторожно стал ее отпускать. Усадил к себе на колени. Девушка повозилась, и я понял, что такое сиденье ей пришлось по нраву.

— Теперь я объясню тебе, кто это, — показал я рукой на демоницу. — Это тот демон, о котором вам рассказывал Фома в Бродомире. Она должна была тебя захватить и доставить в лес к эльфарам. — Я еле успел зажать ей рот и снова обхватил рукой, лишая ее возможности пошевелиться. Посопротивлявшись с полминуты, Ганга притихла, но на ее глазах навернулись слезы. Не отпуская ее, я стал говорить: — Ты думаешь, что я сейчас отдам тебя демону и он утащит тебя в лес. А я избавлюсь от необходимости жениться. Так?

Ганга только шмыгнула носом.

— Я объясню тебе, почему я в ближайшие годы не буду жениться. Так уж получилось, что я перешел дорогу брату князя Вечного леса, и на меня объявлена охота. Все, кто близок ко мне, подвергаются смертельной опасности. Я не смогу усмотреть за всеми и всем помочь.

Девушка успокоилась, глаза ее просохли, она дернула плечиком, и я отпустил ее.