Луминьян посмотрел на меня, на то, какое впечатление произвели на меня его слова, и махнул рукой.

— Ну да. Кому я это говорю? Тому, у кого шило в заднице? — Этими словами и тяжелым вздохом он подвел итог нашего разговора. Достал свою тарелку и подал Фоме. — Накладывай, шаман.

Больше за вечер он не проронил ни слова. Я просидел до полуночи, рассматривая звезды, и, вздохнув, так как ничего не придумал, пошел спать.

Утро меня разбудило тревожным грохотом барабанов и криками варгов:

— Тревога! К оружию!

Не до конца проснувшись, я был уже в боевом режиме. Выскочил из повозки и взлетел метров на пять в вышину.

Со всех сторон к стоянке двигались орки, окружив посольство. По моим подсчетам, их было сотен пять, и над ними возвышались родовые тотемы племени муйага. Я вернулся на землю и вышел из боевого режима. В лагере царила несусветная суета, все куда-то бежали, что-то орали, и за этой бестолковой толкотней с воплями командиров слышно не было. Пока посольство готовилось к обороне, к лагерю направились три орка на больших лорхах. Они держали зеленую веточку над головой как знак переговоров. Я пробрался поближе к месту встречи парламентеров и, растолкав зевак, пристроился рядом с графом.

Орки неспешно приблизились, и на их клыкастых мордах явственно виделось то презрение, которое они испытывали к людям. Крайний слева, что держал ветку, отмахивался ею от надоедливых мошек.

— Мы не причиним вам вреда, люди, — громко прокричал тот, кто был в середине. — Оставьте здесь орчанку и ее жениха, а сами следуйте дальше.

Справа от него ухмылялся молодой орк, который не стал со мной сражаться. Он нашел меня глазами и откровенно скалился.

Граф нерешительно огляделся, ища у кого-нибудь поддержку и совет, но увидел меня и побелел от гнева.

— Опять ты, студент! Видишь? По твою душу прибыли. Вот ты и решай свои проблемы! — с явным облегчением решил он. — А я за тебя класть в степи людей не буду. Договорились! — крикнул он оркам. — Мы уходим, оставляем женщину и мужчину. Вы нас пропускаете. А с ними решаете после того, как мы скроемся из виду.

— Я согласен, посол. Пусть будет так. Мы не приблизимся к их лорхам, пока вы не уедете. Нам так даже лучше. — Орк развернул ездового быка и направился к своему отряду.

Около меня сразу образовалось пустое пространство. Люди стали расходиться, хваля графа за разумное решение, радостные, что не придется сражаться с орками. Они прятали глаза, стараясь не обращать на меня внимания. В их понимании я уже был покойником. С тяжелым сердцем я вернулся к своей повозке. Там стояли готовые к сражению Гради-ил и Фома. На лице эльфара была решимость умереть. Морда Фомы вообще ничего не выражала. Он был спокоен и невозмутим. С ним был его Худжгарх, способный уничтожить всех своих врагов. Потом у него в голове что-то щелкнуло, и он неожиданно громогласно предостерег меня:

— Берегите свое яйцо, учитель.

Я и Гради-ил посмотрели на него с удивлением. А парнишка, не обращая на меня внимания, ответил на немой вопрос эльфара, который прочитал в его глазах:

— Учителя просто так не убьешь. У него смерть в яйце. Вот его нам с тобой надо будет охранять.

Я тихо застонал, а за спиной раздался не менее удивленный голос Ленеи. Она же небесная невеста, она же Ганга, она же Тох Рангор, она же тана Аббаи из рода Гремучих Змей.

— Какие новости я слышу! Теперь понятно, почему ты такой наглый и живучий. Это у всех нехейцев так?

— Моя смерть в яйце, яйцо в сундуке, сундук на дубе. Дуб на острове Буяне. — Я повернулся к ней и раздельно, менторским тоном произнес всю эту ахинею. Оправдываться и объяснять, что это была шутка во спасение, я не стал. Пусть думают что хотят.

Орчанка нахмурила бровки и с заминкой спросила:

— А второе?

— Что второе? — не понял я. Вроде бы в моей речи не было перечисления — первое, второе, третье.

— Ну второе… яичко… на месте? — сильно краснея и преодолевая смущение, спросила девушка.

Мои глаза стали как у филина днем, я вылупился и не мигал. Вот. Это. Я. Попал! Теперь все будут обсуждать мою анатомию и гадать… Как так-то? Если не спросят в глаза, будут судачить за спиной. Вместо Кощея Бессмертного я превратился в Кощея без… того самого.

Не зная, как выкрутиться из положения, я строго спросил:

— Ты считаешь, что сейчас самое время это обсуждать?

— Нет, но… понимаешь… странно такое слышать. И потом… ты мой жених, и для меня это важно.

Я готов был провалиться сквозь землю. Но тут же ко мне пришло озарение Точно, сквозь землю! Вот он — выход из ситуации. Мне нужен элементаль!

— Ганга, выводи повозки из круга и собирай их вместе, — стал я раздавать указания. — Фома, нашу повозку ставь рядом. Мессир Луминьян, не надо жертв, не надо оставаться с нами. Уезжайте с посольством. Потом встретимся, — сказал я, увидев, как маг открыл свой сундучок и надевал кожаную броньку.

— Ты считаешь, что потом может наступить? — не разгибаясь, спросил он.

— Обязательно, мастер. Мы встретимся с вами.

— Ну если только учитывать твое яйцо, — с сомнением проговорил он, укладывая обратно снаряжение. — Тебе точно не нужна помощь?

— Точно, уезжайте! — Я начинал злиться на Фому из-за его длинного языка, но считал, что виноват сам, не предупредил его, чтобы молчал.

Посольство быстро и суетно собиралось. Не как обычно, с раскачкой, с ленцой и неизменной руганью. Я же, не мешкая, сел на землю и от всего отрешился. Мне нужен был элементаль, и я стал настраиваться на его поиски. Я усилил ментальный посыл и волнами, словно кругами, разбегающимися по воде, стал отправлять зов. Скоро я почувствовал сразу троих. Они кружились вокруг места, где я сидел, испытывая любопытство и страх. Уже лучше, подумал я. Не ослабляя зова, продолжал их приманивать, мысленно рисуя лакомство и желание поиграть. Но элементали земли осторожничали, продолжая накручивать круги на том же расстоянии, не приближаясь. Эти были уже взрослые особи и просто так на уловки не поддавались, но я продолжал звать, подавая больше энергии в свой зов. И наконец мимо этих "электронов", не желающих сходить со своей орбиты, пронесся со скоростью экспресса маленький энергетический сгусток. Он весело закружил вокруг меня, поднимая кучу пыли, и стал посылать мне эманации радости.

Вот так дела! Я был поражен. Да это мой малыш с соседнего континента. Как он тут очутился? Как смог найти меня? Можно сказать, я был в шоке. От радости встречи дал ему сразу много лакомства — заслужил! — и показал, как я ему рад.

— Скоро будем играть, малыш, потерпи и не убегай, — обнадежил его я. Довольный поднялся и отряхнулся от пыли.

Неподалеку стояли Гради-ил, Фома и Ганга. Посольство уже было далеко, и видны были только клубы пыли, поднимаемые последними повозками.

— Пришел в себя? — зло спросила орчанка. — Что за представление ты тут устроил? Замер на несколько часов и поднял кучу пыли, при этом по-идиотски улыбался. А твой ученик, — она прострелила взглядом Фому, — не давал нам тебя привести в чувство. — Она была вооружена, обвешана оружием и настроена очень решительно. — Поднимайся, скоро нас атакуют. Ты вообще сражаться думаешь, студент? — Это слово у нее было ругательным.

Вступать с ней в пререкания я не собирался и объяснять мотивы своих поступков тоже. Мне надо было оценить диспозицию и определить, где сейчас муйага. Орки окружили нас и стояли плотной стеной на удалении километра. Нападать они не спешили. Ну что же, мне это только на руку.

— А зачем мне сражаться? — Я сделал вид, что сильно удивлен. — У меня от великого хана охранный камлет. Вот! — Я вытащил из сумки золотую пластину.

— Насмешил! — фыркнула вооруженная до зубов шаманка. — Они убьют тебя только ради этой золотой штучки. Ты что, не видишь? Это муйага!

— Ну тогда ладно, — смиренно ответил я и позвал малыша.

Отошел на сто шагов от повозок и осмотрелся. Думаю, ров здесь будет к месту. Не близко и не далеко. Следом топала, подозрительно смотря мне в спину, Ганга. То, что она смотрела именно подозрительно, я чувствовал по мурашкам, ползущим по спине. Очень такой неприятный взгляд.