— Духами она управляет, — мысленно проворчал иллюзорный магистр, но я его услышал, — заперла их в своем жезле и мучает.

Я посмотрел вслед уходящей орчанке, которая как-то странно и даже кокетливо виляла задом, обтянутым лосинами.

— Да пусть идут. Убивать не буду, — безразлично ей в спину сказал я и заварил цвар в чайнике.

— Рострум, можешь вокруг лагеря погулять, но не пугай посольских и охрану; не надо, чтобы орки тебя видели рядом со мной, — сказал я бывшему магистру.

Тот схватил свою змею, почти дожаренную, и моментально скрылся.

— Я вижу, ты не боишься степняков, — сыто откинувшись на спинку стульчика, вступил в разговор Луминьян. — Надеешься, что умения нехейца тебе помогут?

— Не только, — не стал спорить я и с удовольствием тянул горячий цвар.

На сканере появилась метка желтого цвета — "и не друг, и не враг, а так". Скоро неспешно подошел коренастый орк.

— Привет, родич, кушать будешь или просто посидишь? — спросил я после наглого приветствия.

— Цваром угощусь, — размеренно ответил орк. Осмотрелся и вместо стула сел на седло с моего коня.

Мы молча потягивали горячий цвар с медом и смотрели на наш волшебный огонь.

— Пришел вызов мне делать? — спросил я.

— Пришел, — одним словом ответил орк. — Меня Угрызом зовут, — представился он.

— Рад знакомству, я Ирридар. А почему у сестры такое красивое имя? Я думал, что и у вас такие же, а оказывается, просто Угрыз, — усмехнулся я.

— Имя сестры переводится как "небесная невеста", а мое — "третий сын", — хмуро ответил орк.

Я засмеялся, услышав его ответ, и, увидев, как он обиделся, покраснев своей зеленоватой кожей, пояснил:

— Мне смешно, потому что мое имя тоже переводится как "третий сын". И через трик я останусь без роду и племени. Хотя нет, род у меня будет — Гремучих Змей.

— Тебя что, выгоняют из рода? — еще больше нахмурился он.

— У нехейцев так принято: все достается первенцу, остальные сыновья после достижения совершеннолетия должны покинуть отчий дом и свое родство. Чтобы не было соблазна отобрать у старшего его титул и домен.

Он поставил кружку и посмотрел на меня.

— Пошли в центр, биться будем.

— У меня другое предложение, — сказал я. — Давай перед сражением померимся силой рук. Если ты победишь, мы идем биться, я буду победителем — ты уходишь. Что скажешь?

— Как мериться будем? — с усмешкой превосходства на лице спросил он.

— Поставим руки на стол локтями — вот так, — показал я, — ты возьмешься за мою ладонь, я за твою, и будем давить друг на друга так, чтобы положить руку противника на стол. — Готов? — смотря на улыбающегося орка, спросил я.

— Готов, — крепко зажав мою ладонь своей лапищей, ответил орк.

— Тогда как только учитель даст команду "марш", мы начнем. Учитель, вы сможете дать команду "марш"? — Магистр с большим интересом смотрел на наши приготовления.

— Я делал вещи и посложнее, — совершенно без смеха ответил он и скомандовал: — Марш!

Угрыз с силой надавил на мою руку и не сдвинул ее даже на миллиметр. Он стал давить еще сильнее, и лицо его из зеленого сделалось бордово-зеленым. Я спокойно на него смотрел, потом добавил энергии и легко положил его руку на стол.

— Студент победил, — с улыбкой констатировал очевидный факт наш рефери с длинным носом.

Орк был поражен и не верил случившемуся.

— Ты сжульничал! — воскликнул он.

— А вот это оскорбление, — ледяным тоном ответил я на его выпад. — За это я могу набить тебе морду, зеленая образина.

— А давай попробуй, бледнолицый хвастун, — вскочил Угрыз и упал от моего апперкота левой в челюсть.

Учитель только крякнул:

— Сколько у тебя талантов, оказывается! — и посмотрел на лежащего без памяти орка. — Я даже "марш" не успел сказать.

Мы сели допивать свои кружки и ждать, когда Угрыз придет в себя. Он долго был в отключке и сначала посучил ногами, потом попытался встать. Не смог и потому сел, пытаясь собрать глаза в кучу, и это ему удалось. Он потрогал челюсть руками, пошевелил ею.

— Ты не дождался команды "марш", — вдруг выдал он мне претензии.

— Я услышал твои слова, Угрыз, "а давай попробуй", мне хватило этого, шуруй к своим, пусть следующий идет, — спокойно сказал я, понимая, что это еще не конец; пока все братья не получат по мордасам, они не успокоятся.

— Жаль, нельзя ставки делать, — выразил сожаление Луминьян, — хорошо бы заработал на тебе. Вон, смотри, еще один прется. Прямо летит. — Он налил себе еще вина и уселся поудобнее. Я его понимал, в скучном походе любое развлечение — это праздник. На подлетевшего разъяренного орка даже не смотрел, пусть бесится.

— Ты, мелкий вонючий сквоч, — начал он вступительную речь, но я не отреагировал на ругательство — для них этот грызун был как для нас "сукин сын" — и, не поднимая головы, перебил его:

— Я из твоего рода, орк, подбирай выражения. Ты не меня оскорбляешь, а весь род Гремучих Змей. Ты зачем пришел?

Тот, услышав мои слова, аж поперхнулся и, вылупив на меня глаза, уставился как на диковинку.

— Пошли биться, — наконец смог он вымолвить то, что хотел.

— Я сильнее вас, но, может, ты быстрее, — ответил на вызов я, — это надо проверить. Вот золотой, я положу его тебе на открытую ладонь, а потом постараюсь его быстро забрать, пока ты не сожмешь руку в кулак. Если золотой останется у тебя, мы пойдем биться, если я успею его забрать, ты уходишь, и пусть придет более достойный биться со мной.

— Я знаю эту игру, хуман, давай золотой. — Этот орк тоже ухмылялся с чувством превосходства, а магистр с большим интересом смотрел на мой спектакль. А дальше я ушел в боевой режим, забрал золотой илир и положил вместо него серебряк. Вышел из ускорения и увидел, как орк сжал ладонь. Морда его при этом прямо светилась от счастья.

— Ты проиграл, хуман, — показал он мне серебряк, лежащий у него на ладони. Магистр даже привстал, рассматривая монету, а я показал орку золотой илир в своей руке. Все-таки орки были тугодумы. Брат шаманки продолжал смотреть на монету, вертел ее в руках и даже попробовал на зуб.

Учитель хохотал до слез, увидев подмену монеты, а степняк пытался понять, что произошло.

Наконец он пришел к каким-то выводам и закричал:

— Ты сжульничал! Ты применил колдовство!

— Это уже наглость, — ответил на наезд я, — за это я морду бью.

— Давай, сопляк, попробуй… — договорить он не успел и как подкошенный упал на землю. На этот раз я бил левой.

— А их много там? — спросил магистр. — Орков, — уточнил он.

— Где-то с десяток, — ответил я.

— Больше никто не придет, — к нам подходила шаманка. Она положила руку на голову орку, и тот сразу пришел в себя, сел и ошалело стал вращать глазами.

— Иди к своим, Модрыз, — тихо проговорила Ленея. Она взяла в руки стул и поставила рядом с моим, села на него. — Налей вина, Ирридар из рода Гремучих Змей.

Я налил бокал и протянул ей.

— Ты думаешь, что победил двоих и уже герой в степи? — спросила она. — Степь надо знать, ее надо слышать.

"Что там слышать, — вдруг раздался во мне голос невидимого Рострума. — Под нами мыши. Под повозкой зверек ждет их, на дереве хищная птица, а в роще лисий выводок. Вот и вся степь".

Я приобнял орчанку за плечи и сказал:

— Степь любит тишину, и ее надо уметь слушать. Вот под нами мышиное гнездо. Под повозкой сидит зверек, ждет, когда мыши вылезут полакомиться остатками с нашего стола. За ним хищная птица смотрит, она спряталась на том дереве за повозкой, а в лесу лиса привела выводок, ждет, когда мы снимемся и уедем. Вот так-то, Небесная Невеста, — я покрепче прижал к себе орчанку.

Она высвободилась из моих объятий, повела глазами по округе и сказала:

— Все верно, под нами мыши, там зверек и птица. Про лису не знаю. Может, ты и прав. Но этого не может быть, ты не можешь слышать степь. — Шаманка широко открытыми глазами смотрела на меня. — Ты тоже шаман, — сделала она неожиданный вывод, — только необученный.