— Мне цвар с травами, — попросил я.

Подавальщик слегка кивнул и убежал.

— Знакомься, студент, это ребята из отряда "Степные варги", они будут сопровождать и охранять посольство к хану орков. Это десятник Дрез, — кивнул он на здоровяка, — а это братья Мрачек и Гроздя.

Я с удивлением посмотрел на наемников:

— А разве посольство не армейские охраняют?

— Нет, студент, солдаты в степи беспомощны, как малые дети, это только если армию брать с обозами, маркитантами. Но кто же для посольства армию отправлять будет? — засмеялся десятник. — Степь, она тишину любит, — добавил он. — Вот тебя, молодого, за какой надобностью в степь потянуло, приключений захотелось? — прищурившись, спросил он.

— Нет, меня на время спровадили подальше из академии. Мои опыты кое-кому не нравятся, — ответил я вроде и правду, но в то же время туманно.

— Ссылка, значит, — усмехнулся в усы Дрез.

Подавальщик принес вино и кружку горячего цвара.

— Ты меч в руках держал когда-нибудь? — пригубив вино, продолжил расспросы Дрез.

— Бывало, — ответил я.

— Тогда слушай, студент. Орки любят подраться и прямой взгляд в глаза принимают как вызов. Поэтому избегай смотреть на них. Будешь смотреть исподтишка — примут как оскорбление, вызовут на поединок. Ну, остальное в походе расскажу. Сиди тихо как мышка — и вернешься обратно. Может быть, — добавил он.

За нашей спиной раздался шум, и мимо прошли орки, вернее, два орка и одна орчанка. Вот на нее я и вылупился. Одета она была в облегающие кожаные лосины, сверху кольчуга тонкого плетения. Но главное то, что правая грудь ее была оголена полностью и стояла, как налитое крупное яблоко. За ее спиной висел небольшой композитный лук, а на поясе нож и жезл из черного дерева с навершием в виде головы змеи.

Не успел я насмотреться на это чудо, как орчанка резко развернулась и посмотрела на меня. Кожа ее была золотистой, в отличие от зеленоватых орков, и клыки выпирали из нижней губы не так сильно. Я поднялся и сказал первое, что пришло в голову: "Здрасти, леди". Леди вроде как улыбнулась и показала все свои острые зубки, а может быть, просто оскалилась, кто их разберет, степных лядей, и быстро сделала ко мне два шага. Не останавливаясь и ничего не говоря, очень стремительно пальцами ударила мне в горло. Но я давно был в боевом режиме и слегка отклонился, пропуская смертельный удар мимо. Выход из ускорения, и я, так же глупо улыбаясь, продолжаю стоять напротив нее.

Орчанка тоже замерла, с удивлением смотря на меня и явно не понимая, что произошло — то ли я отклонился, то ли она промахнулась.

— Поединок, хуман, — в бешенстве словно выплюнула, а не произнесла она.

— Сожалею, мадам. Не знаю, как вас правильно величать. Но я еще несовершеннолетний и не могу сражаться на мечах. Могу на кулаках. Но женщин не бью, — ответил я на ее вызов.

Мои слова вызвали смех у орков, стоящих за спиной лучницы, и у наемников за нашим столом. Еще громче расхохоталась сама орчанка.

— Ты кто, малыш? — сквозь смех спросила она.

— Студент Азанарской академии магов, — не называя своего имени, представился я.

— Тогда магический поединок, от него ты не отвертишься. Но не бойся, ты меня позабавил. Я тебя убивать не буду, только покалечу за твою наглость. — Она продолжала показывать мне свои клыки. Причем они ее не портили.

— Могу поинтересоваться причиной вашего вызова? — спросил я. Надо же было разобраться, в чем дело. В глаза не смотрел, исподтишка тоже. Взгляд мой прирос к ее груди и только, но про это мне "Степные варги" не говорили.

— Ты пялился на меня! — почти выкрикнула она.

— Неправда, — ответил я и увидел, как расширились ее глаза.

— Ты хочешь сказать, что я лгу? — Она это не проговорила, а прошипела, как удав Ка, вопрошая Маугли: "Так они называли меня грязной лягушкой?"

— Нет, тана, — я решил подольститься, — я вами любовался.

— Ты или очень глуп, малыш, или очень нагл, — уже спокойнее ответила она, — что в общем-то одно и то же. Следуй за мной на арену, — приказала она.

Я вылез из-за стола и пошел в шаге от нее.

— Все-таки я бы на вашем месте был осторожен, — сказал я ей в спину и тут же ткнулся в нее носом. От орчанки пахло женским телом и травами. Она резко затормозила и повернулась так, что ее грудь с широким коричневым ободком соска оказалась на уровне моих глаз.

— Это что ты сейчас такое сказал, паршивый сквоч? — Она уперла руки в бока.

— Когда идешь стричь овец, не забывай, что и сам можешь быть острижен, — ответил я прямо, смотря на острый сосок.

— Я выжгу тебе глаза, — прошипела она.

— За что это? — Я спросил просто так, чтобы не оставить последнее слово за ней.

— За то, что ты пялишься на меня, вот за что!

— Вы понятие о справедливости имеете? — задал я возмущенно вопрос. — Куда можно смотреть, на задницу? Туда не смотри, сюда не смотри. А для чего глаза даны? Вот вы, мадам, смотрите на меня, а я не пытаюсь вырвать ваши глаза, — продолжал рассуждать я.

— Я понял, почему тебя, студент, сюда отправили, — подал свой голос десятник, он, оказывается, шел за моей спиной. — Тебя хотели убить чужими руками.

— Не горюй, — ответил я, — меня еще не убили.

— Это пока ты до арены не дошел, бедолага, — искренне вздохнул десятник.

А я промолчал.

— Давайте так, уважаемая, сделаем, — обратился я в спину орчанке. — Вы три раза пытаетесь убить меня магией. Я только защищаюсь. Если не получится у вас, то будем считать конфликт исчерпанным. Мы в знак примирения разделим с вами пищу в трактире.

Она резко обернулась, а я как шел, не останавливаясь, так и уткнулся лицом в ее оголенную грудь. Потом не знаю, что на меня нашло, лизнул ее сосок. Воительница с криком отскочила от меня.

— Ах ты, паршивец! — с возмущением в голосе вскрикнула она, но уже без былой злобы. — А говорил, что не знаешь наших обычаев! А я, дура, и уши развесила. — Тьфу! — плюнула она на землю. — Пошли хлеб преломлять.

— Это совсем другое дело, — согласился я, — можно и вино тоже… э-э-э… переломить. Нет, перепить. Нет, поделить. Так правильно будет, — нашелся я, подбирая правильные выражения.

— Рисковый ты парень, студент, но везучий, так удачно под сиську попасть и пососать, — со смешком сказал десятник, который все время был рядом, при этом он удивленно покачал головой: — У самой шаманки! Если бы кто рассказывал, я бы не поверил.

— Мне от этого какая польза? — тихо спросил я. — Случайно получилось.

— Теперь она обязана условно принять тебя в свой род, — ответил так же тихо десятник. — Но чтобы войти в род полностью, нужно пройти испытание. Хорошо то, что она тебя убивать не будет. За остальных сказать не могу, посмотрим.

Мы вернулись в трактир и расселись друг против друга, я с наемниками с одной стороны и орчанка с сопровождением мускулистых орков — с другой.

— Меня зовут Ленея из рода Гремучих Змей, — представилась она. — Я старшая шаманка рода.

— Очень приятно, Ленея, я Ирридар тан Аббаи, условно принят в род Гремучих Змей.

Лицо мое было непроницаемо. Но скрыть смех в глубине своих глаз я не мог. Степная дева это заметила и сморщилась, словно подавилась.

— Не радуйся прежде времени, малыш, у нас найдутся охотники, которые захотят проверить, чего ты стоишь.

— Это будет потом, — рассудительно ответил я. — А сейчас давай ломать хлеб и делить вино.

Шаманка, прямо смотря мне в глаза, переломила лепешку и протянула мне со словами:

— Принимаю в род Гремучих Змей Ирридара-малыша, да докажет он, что достоин быть членом рода.

Для меня ее фраза прозвучала несколько двусмысленно. Производителем в их роду я быть не желал, поэтому ответил:

— Принимаю хлеб от шаманки Ленеи из рода Гремучих Змей и вхожу в род условно. Всех, кто усомнится в том, что я достоин этой чести, порву на хрен, — и под удивленными взглядами присутствующих стал поглощать лепешку. Потом налил вина в кружки по половине и одну протянул орчанке со словами: — Ты не пожалеешь о своем выборе, — и, не отрывая взгляда от ее глаз, выдул свою порцию. Вытер губы и нагло спросил: — Теперь что, надо целоваться?