Ничего не понимающие "бездари" перевели взгляд на Мию.

— Кто дверь снес, Мия? — спросил Штоф. Та, прикусив губу, тихо выговорила:

— Я снесла дверь, мне идриш посоветовал, он был с веником и сказал: "Девочка, там не милорд, там Печкин, бей давай". Вот я и ударила, я же не знала, что там милорд стоит. — Она виновато оглядывала товарищей.

— Так тебе сказал атаковать идриш? — разделяя каждое слово для внушительности, переспросила Эрна. — И ты его послушала?

— Ну да, идриш, — согласилась тихоня и, стараясь быть убедительной, добавила: — Он был самым вооруженным, как вошел, так сразу начал стрелять из веника.

Расспросы на некоторое время прекратились, толпа вассалов стояла и переваривала новости. Они во все глаза уставились на Мию, и по их лицам видно было, что они пытались представить стреляющий веник. Зависли они надолго. Я бы тоже не смог бы представить такой веник, если бы не видел его сам.

— Чем же этот веник стрелял? — наконец с недоверием в голосе спросила Мегги. — Я что-то не слышала о таких артефактах.

— Я не знаю, вон у милорда спросите, он лучше знает, его потом этот идриш отмывал от крови этим веником. — Мия сделала финт и запулила в девятку. Зараза, и фразы подобрала двусмысленные.

На меня молча уставились двенадцать пар глаз, рассматривая с большим интересом и под каким-то странным углом зрения. Вся эта ситуация была глупой, бессмысленной, и надо было изворачиваться.

— Хорошо, я вам скажу, и пусть это послужит вам наглядным примером того, с чем вам, может, придется встретиться, и добавит старательности на тренировках. Вы уже слышали, что в Азанар наведываются демоны, разведчика которых я убил, скравы, одного из которых я загрыз. Но они не оставили попыток добраться до меня. — Я остановился и посмотрел на собравшихся и внимательно слушавших "бездарей". — Так вот, я отдыхал в номере трактира и почти дремал, как почувствовал запах серы, потом появился суккуб и сказал: "Дарагой, я так тебэ дольго искаль, стань маэй мюжем на сегодня". После этих слов брови слушателей взметнулись вверх, а уши покраснели. А че, врать так уж врать, чем нелепее ложь, тем легче в нее поверят.

— Суккуба, — поправила Эрна, — суккубов мужского рода не бывает.

— Суккубы могут принимать любую форму, хоть быка, — выдал я на-гора.

Пусть попробуют проверить.

— Он набросился на меня и стал срывать с меня одежды, у него когти были острые, как ножи, но я не растерялся, так как не хотел становиться ни мюжем, ни женой, выхватил меч и отрубил ему рога, а без рогов, знаете ли, суккуб уже не суккуб.

Я глянул на Эрну и захотел ее удавить, она спешила задать вопрос и подняла руку:

— А кто он тогда?

— Гермафродита! — Для полноты впечатления я поднял указательный палец вверх.

Все посмотрели на палец, потом наверх, куда он указывал, и протянули: "Да-а-а?" — как будто знали, о чем идет речь.

— Он заплакал и стал просить прощения, сказал: "Мамой клянусь, больше к мужчинам приставать не буду", — и попросил его отпустить. Ну, я и решил: раз ты осознал и исправился, то иди, и он ушел.

— Вот так прямо заплакал, прощения попросил и ушел? — услышал я голос эльфарки у себя за спиной.

Я обернулся. К нашей группе незаметно, как это они умеют, подошли снежные эльфары и слушали мой рассказ.

— Трепач! — буркнула Тора и отвернулась. Следом за ней со смешками стали поворачиваться остальные "снежки".

— У меня есть доказательства, — сказал я в спину уходящим гордецам.

— И какие? — повернулась Тора, ее глаза смеялись, хотя на красивом лице явственно читалось выражение сосредоточенного внимания.

Я залез в сумку и вытащил на свет доказательства.

— Вот, — открыл я ладонь. На ней лежали перламутровые прозрачные клыки удава, при виде которых эльфары мгновенно замерли, уставившись во все глаза на мою руку. — Ой, это не то. — Я снова сунул руку в сумку и вытащил красные рога, отрубленные у демоницы.

Тора посмотрела на рога, потом снова мне в лицо и очень задумчиво сказала:

— У суккубов рога мельче, и они серые, а эти большие и красные. Что скажешь, нехеец?

— Скажу, что суккуб был большой, в три раза больше меня, — для достоверности я показал размеры руками, — вот такой высоты, вот такой ширины, а рога стали красные, потому что ему стало стыдно и он покраснел. Вместе с ним покраснели и рога.

— Ну ты и врун! — всплеснула она руками. — Придумать такую небылицу о том, что демон покраснел от стыда, это еще суметь надо. Размер рогов и их цвет определяет, на какой иерархической ступени власти находится их носитель. Это рога повелительницы хаоса, третьего существа по силе в демоническом мире после князя тьмы и владыки демонов. И ты ее не отпустил, она сама удрала, потому что без рогов они не чувствуют хаоса. — А потом без перехода сразу спросила: — Где ты взял зубы призрачного дракона?

"Так это был не удав, — подумал я, — а настоящий дракон?" — и в задумчивости почесал бровь.

— Если скажу, ты все равно не поверишь, — ответил я, засовывая рога обратно в сумку.

— А ты попробуй, может, и поверю. — Она смотрела очень внимательно. Что уж она пыталась увидеть на моем лице, я не знаю, поэтому сказал правду:

— Я эту змеюку убил на охоте, хотя, если бы знал, что это дракон, то убивать бы не стал.

Тора сузила глаза и зло выговорила:

— Знаешь, горец, ты наполовину состоишь из наглости, а наполовину из вранья, ты мне просто противен, — презрительно меня осмотрела и отвернулась.

— Но милорд говорит правду, — несмело вступился за меня Штоф. — Он с охоты еще кринза на суп принес, мы его ели. Покажите шкурку, ваша милость, — попросил он.

— Нет, Штоф, пусть я буду считаться вруном. Идите, господа эльфары, готовьтесь, скоро бой. — И, добавив ментальный посыл ужаса, крикнул: — Вы кровью умоетесь! — Это была моя маленькая месть неверующим фомам.

Эльфары дернулись, подались назад и стали отступать, а я с улыбкой, перекосившей мою рожу, смотрел на их испуг.

— Сколько потратили на телепорт? — обратился к Штофу.

— Три золотых короны, — немного помявшись, ответил он.

— А деньги откуда?

— Сложились, — все так же односложно ответил он.

Я достал мешок и протянул ему:

— Тут сто серебряных корон. Возмещаю ваши траты. Делайте, как я учил, тогда Печкин к вам не придет, — и, заметив, что они первым делом начали делить серебро, прикрикнул: — Шевелите булками, эльфары уже выстроились.

Аре-ил шел задумчиво, перед его глазами маячили зубы призрачного дракона, цена которых равнялась половине графства, и они были в руках нехейского мальчишки.

— Аре-ил, ты и в самом деле думаешь, что он добыл зубы на охоте? — прервал его размышления вопрос Торы.

— Не важно, верю я или не верю, важно, что они у него есть. А ты многих знаешь, кто владеет такими артефактами? — Парень посмотрел на девушку с грустной улыбкой.

— Знаю, что есть у деда, может быть, еще у лесного князя, — пожав плечами и немного подумав, ответила она.

— Вот именно, такие артефакты находятся у князей, а Ирридар — безземельный баронет, даже не конт, а у него есть зубы дракона. Этот парень непрост, он только притворяется простачком, но за всеми его выкрутасами всегда маячит какая-то цель. Вот и свое похищение он организует сам. Нет, с ним надо держаться осторожно и приглядывать, через него хотят выйти на тебя. — Он приобнял девушку за плечи и вывел из задумчивости. — Если он тебе нравится, скажи ему об этом, — тихим шепотом проговорил он на ухо.

— Вот еще! — Она раздраженно дернулась и высвободилась из объятий. — Ни капельки не нравится, гадкий сквоч и врун.

— Тогда пошли на арену, — засмеялся Аре-ил.

Я смотрел, как бойцы выстраиваются на арене друг против друга, стена красных против стены синих. Синие выглядели безмятежно спокойными, по их лицам трудно было что-либо прочитать: уверенные взгляды, расслабленные позы, словно они собрались не участвовать в поединке, а просто посмотреть. Алые, наоборот, — собранные, взгляды цепкие, примериваются, с какого фланга начать, ищут слабые места и мысленно выстраивают стратегию боя.