— У нашего господина три невесты, — ответила простодушная Чернушка.

— Три! Отдайте мне одну… — выпалили Бортоломей.

— Обойдешься… Вам что нужно остолопы? Морду давно не били? — не выдержал я. Дайте мне… Это… Дочитать стихи моим дамам…

Авангур спрятался за спину Бортоломея, а мой наигранный гнев привел последнего в чувство. Он поспешно заговорил.

— Простите, командор, не сдержался… Так вот, командор, в степи началось сражение богов.

У меня полезли брови на лоб.

— Каких богов?..

— Худжгарх противостоит Року…

— Так это давно случилось и что тут нового? — не понимая, о чем говорит сын творца, пожал я плечами. — Это все?

— Нет, — перед Бортоломеем встал Авангур.

— Свидетели Худжгарха вызвали на поединок жрецов Рока, — пояснил он.

— Они с ума сошли? — Я опешил от такого известия. — Кто их надоумил?

— Он — Авангур тукнул пальцем в Бортоломея и отошел от него на шаг в сторону.

— Зачем, Бортоломей?..

— Командор, не сердитесь. Я сейчас все объясню, — быстро заговорил Бортоломей. Вам всего-то надо, чтобы над местом магического сражения полил дождь.

— Всего-то? — Я посмотрел на небо. — Но там нет туч, Бортоломей.

— Дело как раз в этом, командор. Вам надо явить чудо, пака не взошло солнце. Жрецы Рока собрались в одном месте. Они остались без покровительства своего бога. Столб далеко и Рок их не слышит. Вы используете благодать для того, чтобы полил дождик над маленькой такой площадью и пятьдесят жрецов Рока примут

Худжгарха своим хранителем, вот.

— А с чего им принимать Худжгарха хранителем? — недоуменно спросил я.

— А с того, что это условие поединка, — сообщил Авангур, высунувшись из-за спины Бортоломея

— Ну признают они Худжгарха своим хранителем, потом откажутся и что мне это даст? — спросил я.

— Даст то, что это почти все жрецы Рока, что появились в степи, — ответил Бортоломей. Если они примут Худжгарха, то откажутся от Рока. А он автоматически откажется от них и столбы их отринут. Можно приходить и вырывать столбы. Без жрецов они просто идолы и все. Поставим их тут и пленные жрецы будут наращивать нам горы.

— Это точно? — задумавшись, переспросил я. — Подвоха нет?

— Точно командор. Никакого подвоха.

— Молодец Бортоломей. Я в деле. Показывайте, где это место.

— Вы хотя бы оденьтесь, командор, — предложил довольный Бортоломей.

— Некогда. Я под невидимостью буду. А вы мне покажите, как собрать дождь.

— Дайте доступ к вашей благодати, командор, мы сами все устроим, —тут же предложил Авангур.

— Сколько своруете? — спросил я.

— Немного, — тут же честно ответил сын творца. Как плату за идею. Слово даю.

— Ладно, не раздумывая согласился я. — Бортоломей, идея твоя, тебе и благодать. Но смотри у меня, не бери больше положенного.

— А сколько вы мне положите? — потирая руки, спросил Бортоломей.

— Двадцатую часть от потраченной благодати.

— Десятую, — стал торговаться сын творца.

— Ты курсы бухгалтеров что ли закачивал? — недовольно спросил я.

— Нет, я не знаю, что это, но десятая часть, это справедливо.

— Ладно, пусть будет десятая часть, — неохотно согласился я. Посмотрел на Бортоломея и подумал, что такой лопух, много просить не будет.

— А мне? — воскликнул обиженный Авангур. Мы вместе планировали и участвовали.

— А с тобой подлиться Бортоломей, — отрезал я.

— Делись, — закивала Чернушка. Делиться это правильно.

Бортоломей подумал, повертел головой и согласился.

— Ладно, четверть выделю тебе…

— Почему четверть? Хочу половину. Мы вдвоем…

Тридцать процентов и это мое последнее слово, — решительно заявил Бортоломей. Придумал схему отрезания жрецов от благодати Рока я, а ты лишь ругался.

— Хорошо, — буркнул Авангур, — пусть будет треть.

Степь орков. Час спустя

В лагере орков, где расположились на ночлег жрецы Рока, было шумно. В середине лагеря образовался большой свободный круг и в нем перед кострами плясал, орал и махал руками Узлук Арчар. Он выл, кричал, просил пролить дождь, взывал к своему богу показать свою силу, называл его Несущим свет. Так продолжалось целый час. В атмосфере над степью ничего не менялось, не было и признаков дождя. Орки уже откровенно скучали и посмеивались над незадачливым жрецом.

Шыргун сидел у костра и невозмутимо жарил на огне тушку зайца. Он терпеливо смотрел на потуги молодого жреца и острым ножом срезал тонкие прожаренные куски мяса. Кидал их в рот и жевал.

Узлук устал и отдуваясь, сел рядом.

— Теперь твоя очередь Шыргун, — произнес он. Посмотрим, услышит ли тебя твой бог…

— Худжгарх не бог, — спокойно ответил Шыргун. Он сын Отца, которого наш Отец направил сюда для вразумления непокорных своих детей. Имеющий Сына, имеет и Отца. Отец отдал свою славу Сыну. Мы чтим Сына, а значит чтим Отца. Шыргун не вставая, поднял голову к небу потом поднял руки и стал говорить.

— Худжгарх, Верный Сын своего Отца. Мы верим в тебя и верим в Отца нашего. Пошли нам дождь, как проявление твоей милости. Больше он ничего не сказал, а стал вертеть тушку зайца над огнем.

Сначала ничего не происходило и Узлук пренебрежительно скривился:

— И где твой бог Шыргун?

— Он не бог, — терпеливо поправил его Шыргун, — подожди не много.

Следом налетел втер и пламя костра взметнулось вверх и вбок. Затем в воздухе появился запах свежести, как это бывает с приближением дождя. Над стоянкой орков появились низко нависающие тучи. Они мрачно темнели и Узлук не выдержав закричал:

— Это наш бог, Несущий свет услышал мои просьбы. А ты Шыргун

примазался к моим чудесам.

Шыргун хмыкнул и махнул рукой.

— Худжгарх, не надо дождя и тут же тучи стали разбегаться. — Давай Узлук, зови снова своего бога. — спокойно произнес орк и продолжил есть зайца.

Узлук вскочил и снова пол часа скакал перед кострами. Но чем больше он бесновался, тем меньше было туч на небе. Вскоре они и вовсе исчезли. Обескураженный такой неудачей, он упал животом на примятую траву и от бессилия заплакал.

— Ты закончил? — спросил Шыргун.

— Да-а… не прекращая рыдать, ответил Узлук.

— Тогда я позову Сына Отца, — произнёс Шыргун и снова он позвал Худжгарха явить славу Отца.

Резко подул влажный ветер. Тучи словно стая голодных собак собрались в одном месте и начал накрапывать дождь. Затем он пролился быстрым ливнем и лишь одно место осталось сухим — где сидел Шыргун.

Шум среди орков смолк. Все с великим изумлением смотрели на молодого орка, что повелевал такими стихиями и остался сухим. Его костер горел. А сам Шыргун не вставая, приказал жрецам:

— Теперь подходите по одному жрецы, я буду посвящать вас Худжгарху. Первым подошел Агрыз.

— Пригни голову, орк, — приказал Шыргун. Тот подчинился. — Тебя как зовут? —Спросил Шыргун.

— Агрыз...

— Откажись, Агрыз, от своего бога и прими благословение Сына. Повторяй за мной. Я отказываюсь от лжебога и принимаю Худжгарха своим хранителем.

Агрыз слово в слово повторил слова Ширгуна.

Также Шыргун поступил и с остальными жрецами. Последним подставил голову Узлук.

— Когда все было закончено, наступил рассвет. Шыргун поднялся и громко произнес:

— Орки, вы сами видели, что нет противников у Худжгарха. Поэтому мы пойдем на юг за реку и будем вырывать с столбы, что понаставили эти заблудшие.

Оглашая окрестности громким радостными криками, орки стали кидать в верх и ловить свои топоры. Дух свободы витал над воинами. Они освободились от страха пред жестокими жрецами и ликовали.

— На юг! За реку! — подхватили они клич Ширгуна.

Все действо явления оркам славы Худжгарха заняло целую ночь. Я успел

вернуться на гору. Успокоить Гангу. Сообщил невестам что иду освобождать ставку и готовить свадьбу. Поцеловал невест, переродиться и вернулся на представление.

Сначала было смешно наблюдать за метаниями молодого орка. Потом стало скучно, но я и два хранителя терпеливо ждали конца событий.