Прокс быстро смекнул, что надо делать, и стал приказывать:

— Моя принимает подарки. Неси сюда. Посмотрим, ничтожный.

Толстый обернулся и подал знак лапой следующим за ним кобольдам. Те живо поползли на коленях к ручью и за собой тащили что-то завернутое в шкуры. Элементаль, повинуясь Проксу, их не трогал. Свертки остались лежать у ручья, а кобольды быстро ретировались.

— Что там? — из-за руки Алеша выглянула, сгорая от любопытства, Исидора.

— Подарки принесли.

— Ух ты! Здорово. Мы будем богаты, муж мой. Там драгоценные камни, и я знаю, как их использовать. Мы наймем войско.

Прокс на слова «муж мой» крякнул, но промолчал. Он уже понял, что от этой девчушки никуда не деться. Да и предположение ее вполне могло быть верным. Хотя в мешках могут быть и дары дикарей: ракушки и куски мяса. Вполне в их духе.

Исидора смело выступила из-за стены камней и направилась к мешкам. Прокс увидел, как зашевелились уши и носы кобольдов, и предупредил на всякий случай:

— Стойте там, не приближайтесь.

А следом раздался радостный визг Исидоры:

— И-и-и-и… Мы спасены! — И она исполнила танец сумасшедшей. Прыгала, высоко задирая ноги, вертела руками, хлопала в ладоши, не заботясь о том, что на нее смотрят. — Иди сюда, Алеш, — не переставая скакать, позвала она Прокса. — Нам надо это все унести с собой…

Ночь застала Штифтана за камнем, у которого он присел днем. Эрат не хотел себе признаться, что он боится идти дальше один. Вокруг него сжималось кольцо мутантов. Он видел это на сканере, и он наивно полагал, что ему удастся отсидеться за камнем, прячась от хищников.

Надежду остаться незамеченным, пока хищники сходят на водопой и уйдут, придавало то, что уже дважды подходили стаи различных мутантов и, не замечая его, пили воду и уходили. Он уже привык к их появлению и просто лежал, старался не шевелиться, пока они пили воду.

Но неожиданно все поменялось. Это Эрат понял, когда увидел, что новые твари его обложили полукругом со стороны обрыва и медленно приближаются к тому месту, где он прятался.

Вглядевшись в сканер, Эрат понял, что это не случайно. Его заметили или учуяли и теперь ищут. Стая хищников, а никем другим эти мутанты быть не могли, двигалась в его сторону. Он стал их считать.

«Один, два, три… восемь». Восемь неизвестных ему голодных тварей выслеживали его, чтобы утолить свой голод.

Несколько раз Штифтан проклинал тот день, когда ему, счастливому до одури, предложили учебу в престижной школе агентов АДа. Еще бы. Такой шанс мальчику, сыну простого рабочего, обслуживающего системы вентиляции, с маленькой транзитной станции выпадает очень редко. Это единственный шанс выбиться в люди, получить новый статус и начать совсем другую жизнь, полную радостей и приключений. Так казалось по первости, а потом… Потом наступила та реальная жизнь, где каждый борется за свое место под солнцем и где все хищники.

Штифтан хищником не был. Он был жертвой и очень страдал от этого. Чтобы выжить в жесткой среде сверстников, стал информатором школьного эсбэшника. Про это скоро узнали, но бить остерегались. Просто он стал изгоем.

Старик помог ему с карьерой. Стажировку Эрат прошел в школе, составляя отчеты, а назначение получил подальше от цивилизованного мира, на станцию, которая была закреплена за Закрытым сектором. Здесь Штифтан показал себя скромным и исполнительным сотрудником Управления АДа. Он скрупулезно собирал крупицы различной информации о месте предстоящих операций. С учетом личных качеств подбирал под них агентов и продвинулся в замы начальника Оперативного директората. Тихая работа, не требующая смелости и отваги. Казалось, будущее его уже обеспечено. Пройдет время, и он пойдет на повышение. Так и случилось, но сначала был провал с проверяющим ревизором. Он по своему обыкновению струсил и предал Вейса. А Вейс вместо того, чтобы изгнать его с позором, повысил. С этого момента мужество Штифтана подвергалось сильнейшим испытаниям. Но там были знакомые стены и люди. Как с ними ужиться или бороться, он знал. А тут дикий мир и хищники вокруг. Не его привычная среда, а необъятный, полный опасностей мир.

Штифтан запаниковал. Он вскочил и, понимая, что у него остается мало времени, заметался взглядом.

«Куда бежать?» — гвоздила в голове отчаянная мысль.

«Носитель подвергся панической атаке. Принимаю управление носителем на себя», — Штифтан услышал нежный голос и как-то неожиданно сразу успокоился. В голове царило легко отупение, не дающее прорваться в ум паническим мыслям. Чувства словно исчезли. Он был как бездушно-одеревенелый. Но зато все хорошо понимал и трезво оценивал обстановку.

«Прижаться к стене. Слева камень, он прикроет с той стороны. Остается только одно направление атаки — справа. Нет. Еще возможна атака сверху. Но это неважно. Твари будут подходить по одной. Я отобьюсь. Не надо паниковать», — Штифтан мыслил уже расчетливо, без парализующего страха. Заодно, возможно, сможет подкрепиться. Может быть, мясо мутантов будет съедобным.

Штифтан активировал меч и встал в боевую стойку. Он ждал.

Сначала послышалось рычание над головой. Штифтан поднял голову и сразу же отклонился в сторону. Сверху стали падать комья земли. Тварь подошла к обрыву, покрутилась и направилась к тропке, что вела к реке.

«Не хочешь прыгать, — мысленно усмехнулся Эрат, — правильно. — Иди сюда к папочке. Я отрежу тебе лапки». И тихо запел песенку страшилку из детства:

С этими словами он прыгнул вперед и рубанул по морде большой зубастой ящерицы. Та, извиваясь телом, не спеша приближалась к жертве. Голова ее отделилась от тела, и ящерица замерла в метре от него. Штифтан встал рядом с обезглавленным телом рептилии.

допел песенку Штифтан.

Вторая ящерица, ощупывая пространство раздвоенным языком, ползла по первой твари к нему, не обращая внимания на то, что у той не было головы.

— повторил Штифтан последние строки дурацкой песенки и снес голову второй ящерицы. Нелепые слова песни-считалочки рассмешили Штифтана. Третья ящерица, залезая на вторую, вытянула лапы и опустила голову, слизывая вытекающую кровь своих товарок.

Штифтан воспользовался этим, и напевая: «Иди к папочке, я отрежу тебе лапочки», одним взмахом отрубил ее передние лапы.

Ящерица засвистела, разъяренно забила хвостом влево-вправо и обернулась в сторону другой ящерицы, что старалась на нее забраться. Вцепилась ей в морду, и между ними началась отчаянная схватка.

Штифтан помнил много забавных детских считалочек и загадок, глядя, как ящерицы терзали друг друга, запел новую песенку:

— Сколько ребятишек осталось? — спросил он сам себя и увидел остальных тварей, что спешили к драке. — А осталось их четыре, — посчитал он.

Ящерицы от запаха крови словно сошли с ума и набросились на дерущихся, вскоре они разорвали на части и одну и другую. На Штифтана твари уже не обращали внимания. У них было вдоволь пищи. Но у Эрата ее не было. Нейросеть по команде носителя произвела анализ мяса и признала его годным к пище. Штифтан подобрался ближе и ухватил отрубленную лапу. Взобрался с ней на камень. Соскочил с другой стороны и поспешил перебраться через реку. Там отряхнул воду с непромокаемого комбинезона и потрусил в сторону покинутого утром лагеря, где остались лежать убитые им демоны. Ему нужны были припасы.