— Эти смегтные совсем стгах потегяли, — произнес он это почти внятно и без ошибок. Вот так и пришлось его забирать с собой. Хотя Лия предлагала устроить из него шикарное жаркое.

На Горе царил идеальный порядок, чему я, кстати, сильно удивился. Три обалдуя, Рострум, Мастер и Мессир, понуро смотрели на меня и вздыхали.

Как только я появился на своем балконе, тут же загудел рог и выбежала «богиня» Мата. Следом плелись, как свита, любители карт. Орк-распорядитель вышел важно и с достоинством поклонился. Мата сделала реверанс и махнула платочком. Трое из ларца, одинаковых с лица, затянули: «Славься…» Но не так самозабвенно, как прежде.

Последним появился Авангур. Он подошел и радостно меня обнял.

— Не часто ты, командор, посещаешь свое убежище, — с легким укором произнес он.

— А что, вы соскучились? — в ответ спросил я.

— Не то чтобы… но лучше бывать здесь почаще. А то иной раз не поймешь, кто тут хозяин, ты или Мата…

— А что не так? — недоуменно спросил я. — Вижу, в городе полный порядок. Город растет. Мои наместники не балуются. Еще не пропили и не проиграли в карты мой город. И думаю это все благодаря Мате. Верно?

— Верно, — вздохнул Авангур. — Только после того, как она тут прочно обосновалась, стало скучно. Посмотри на своих наместников. Они такими ходят день и ночь. Рострум даже пару раз пытался свести счеты с жизнью — бросался со стены вниз. Потом плакал, что такая жизнь ему не в радость.

— Да? — удивился я. — А чего им для счастья не хватает?

— Свободы.

— Какой свободы, Авангур? Они что, в тюрьме?

— Да, Гора стала для них тюрьмой. Это Мата так постаралась. Им ничего нельзя. Нельзя играть в карты, нельзя проявлять себя в каком-либо виде. Они должны сопровождать нашу «богиню» по городу или стоять у ее дверей, если она отдыхает.

— А чего это они ее так слушаются?

— Так это ты ее поставил в такое положение над всеми. А она, став еще как бы богиней, обрела духовную силу и власть в городе. Теперь здесь новые порядки.

— Ты что-то хочешь предложить? — спросил я, не зная, как отнестись к такому положению вещей. С одной стороны, Мата права и в городе должен быть порядок. С другой стороны, мои спецназовцы не раз показали себя непревзойденными защитниками Горы. Рока даже побороли в мое отсутствие.

— Дай им свободу от Маты, и все наладится. Пусть она управляет гражданскими делами, а делами военными пусть занимаются твои обалдуи. Появится равновесие.

Я пожал плечами и спорить не стал. В конце концов Авангур был созданием Творца и кое-что, если не многое, понимал лучше меня. Ему виднее.

Я махнул рукой, и Мата со свитой подошла ко мне. Птиц все это время озирался, не понимая, куда попал. Он попытался клюнуть Авангура на предмет определения съедобности. Но тот лишь шлепнул его по голове, и Птиц, заклекотав, как испуганная курица, отбежал.

— Совсем ра-аб стр-р-ра-ах-х-х потерялр-р-р, — возмущенно заголосил он.

— Заглохни, — приказал Авангур, и Птиц моментально примолк.

— Зачем ты его сюда притащил? — спросил Авангур.

— Девать было некуда, привязался. В замке хотел оставить, внизу, так он стал кур жрать. Лия, моя управительница, пообещала из него жаркое сделать, а я с ним Инферно прошел. Он мне словно боевой товарищ. Не могу я его есть, как жаркое, и бросить не могу. Понимаешь?

— Нет, — кратко ответил Авангур. — Если тебе его жалко бросать, отдай его Роструму. Они найдут общий язык.

— Как скажешь. — Теперь плечами пожал я и обратился к Мате: — Мата, благодарю тебя за порядок на моей Горе. Так уютно и опрятно здесь не было никогда. — Мата от удовольствия расцвела. — За это я отдаю в твои руки гражданские дела в Граднагоре. Обустраивай, украшай этот город. — А вы, — я обратился к понурой свите, — отвечаете за его оборону, не лезете в дела Маты, она не лезет в ваши дела. И тебе, Рострум, отдаю этого Птица. Ухаживай за ним. Он умный и говорящий. Забирай его, бери своих подчиненных и иди занимайся своими делами.

Троицу не надо было два раза уговаривать. Мастер ловко тут же вскочил верхом на Птица, и тот, оглашая замок испуганными воплями, помчался прочь. Следом с криками восторга и неописуемой радости вприпрыжку побежали Рострум и Мессир, Рострум орал: «Отдай, это мое!»

Я повернулся к распорядителю.

— Без моего разрешения эту троицу и птицу в замок не пускать. В городе пусть делают что хотят.

Орк поклонился, показывая, что он понял распоряжение. А я вновь посмотрел на Мату.

— Как там наш Бурвидус? — поинтересовался я.

— Он стал великим пророком.

— Даже так! Великим. Быстро что-то. И сотни лет не прошло в служении, а его признали великим. Голова у него не закружится от таких почестей?

— Дворфы давно ждали прихода чего-то подобного, — ответил за Мату Авангур. — А Бурвидус где словом, где палкой насаждает культ Маты. Набирает учеников во всех трех городах дворфов. Строятся храмы. Он проводит службы, где обличает соплеменников и лечит больных. Поток благодати от его служения обильными ручейками идет на Гору и тут распределяется между всеми участниками… только появились интересные особенности, — Авангур замялся.

— Какие еще особенности? — насторожился я.

— А ты посмотри вниз, на склон, — ответил Авангур, — сам увидишь.

Горя любопытством, я подошел к краю балкона и глянул вниз. Там внизу, у подножия, стали подниматься невысокие шпили отростков гор.

— У нас свои горы растут у основания твоей Горы, — засмеялся Авангур.

Я растерялся. Посмотрел на улыбающегося Авангура, потом вниз и спросил:

— А это не опасно? Не выдает ли это нас Року?

— Нисколько. Он не видит роста твоей Горы, поэтому решение разделить потоки было верным. Братья, как увидели, что у них появились свои горки, так с таким усердием стали работать, что мы с Матой за ними не успеваем. Окружили Бурвидуса своим вниманием и заботой, подсказывают ему, кого проклясть, кого благословить. Щедро делятся благодатью, а она только прибавляется.

— Ну да. Принцип ясен. Чем больше сеешь, тем больше получаешь урожай, — кивнул я.

— И это работает, — согласился Авангур. — Проклятые беднеют, благословенные процветают. Члены магистратов ему в рот смотрят. А торговцы в храм несут пожертвования. Он раздает их бедным, тратит на храмы и пополняет казну городов. Просто взрыв мозга, командор. Твои идеи приносят блестящие результаты.

— Ну если так, — согласился я, — то пусть будет великим. Но если зазнается, то приструните своего пророка. Слава, она может погубить как малого, так и большого. И пусть частенько навещает свою невесту.

— Мата не дает ему зарываться, строго следит, — успокоил меня Авангур. — Ты чем думаешь дальше заниматься?

— Степью и лесом… Еще Снежным княжеством… И еще королевством Вангор. Дел, Авангур, хватает, не знаю, за что сначала браться.

— А ты посмотри на степь. Там подгорные орки двинулись на юго-запад и краем захватили племена, что враждовали с твоими Свидетелями. Скоро там развернется большая битва.

— Битва? Я стараюсь ее избежать.

Подошел к краю балкона, приблизил картинку степи. Глянул всеобъемлющим взором вокруг и увидел, как от западных отрогов Снежных гор на степь идет стена темно-бордового огня. Она пожирала все, что попадалось на ее пути, оставляя за собой одно пепелище.

— Ого! — присвистнул я. — Впечатляет. — Путь огню преграждала полноводная река. «Ага, — догадался я. Это мои Свидетели. И что-то их много». — Спасибо, Авангур, что подсказал. Сгоняю-ка я туда.

— Я с тобой.

— Пошли, — не стал возражать я. Глянул еще раз на степь и, заметив разросшийся зеленый туман над участком степи, поинтересовался: — Это у моих или у противников мор?

— У противников. Они сейчас притихли. Войска Свидетелей прошли по их землям. Так они очень присмирели. Часть племен колеблется и хочет принять веру в Сына. Там работают твои пророки с моей помощью. У таких мор проходит. — Авангур рассмеялся. — Умеешь ты наводить страх. Как ты говоришь? Доброе слово и плеть лучше, чем одно доброе слово?