Для меня отложить проблему на потом было правилом земной жизни. Как учили меня, молодого лейтенанта: «Не торопись выполнять приказание, ибо последует новое», — так нередко оно и бывало.

— Штоф, — обратился я к товарищу, — сколько вы поймали лошадей?

— Только девять. Остальных ты покалечил своими странными бомбами. — Он осуждающе посмотрел на меня.

— Не переживай, зато все живы. Пока вы с Верилом животы чесали, мы с Роной вступили в неравный бой. И спасли вас от грабежа, а может, даже от смерти.

— Мы не чесали животы, — нахохлился Верил, — мы хотели защищаться. — Он глядел так возмущенно, что я рассмеялся.

— Верил, дружище, не обижайся, только я тебе скажу: хотеть мало, надо сражаться. Вон Лианора, даже нужду справить не успела, а в бой вступила и пленного захватила.

— Я успела справить нужду, хозяин, — радостно ответила дворфа.

— Вот и хорошо, — согласился я, не желая развивать дальше эту тему, — нам надо выдвигаться. И не дуйтесь, — повторил я парням.

По дороге Рона опять пристала с вопросами, что я буду делать с Лианорой?

— Да ничего не буду делать, приеду и отпущу на все четыре стороны. — Мне надоело выслушивать ее нытье.

— Жестоко расчленять девушку, — вступил в разговор Штоф, при этом он сильно помрачнел.

— Штоф, ты с дуба рухнул? — Я непонимающе смотрел на него. — При чем тут расчленение?

— Не падал я с дерева. Ты сам сказал, что отпустишь ее на четыре стороны, так можно сделать, если разрубить девушку на четыре части. Разве нет? — Он смотрел на меня скорбным взглядом.

— Не бойся, Штоф, я этого не допущу. Я тебе обещаю, он не тронет Лианору, — с вызовом сказала Вирона и повернулась ко мне: — Только попробуй до нее пальцем дотронуться, дикарь! — Она пылала гневом.

— Слушайте, вы в своем уме? — Я был просто поражен тем, что они восприняли мои слова буквально. — Я хочу просто отпустить девушку, пусть идет куда захочет. Дам ей вольную. — Посмотрел на скептическое выражение лица Штофа и добавил: — Еще денег дам. — Потом посмотрел еще раз и снова добавил: — Много дам.

— Дар, ты что, не понимаешь? — Штоф был расстроен.

А я действительно не понимал его. Дам вольную, отпущу, пусть идет куда хочет, отсыплю золота и серебра. Что еще сделать? Жениться? Ага, щас, разбежался.

— А что он должен понять? — Это уже Рона высказала свое недоумение.

— А вы не знаете? — Теперь он смотрел на нас с недоумением.

— Штоф, ваш сеньор из Нехейских гор, он еще молод, про обычаи дворфов никогда не слышал, — теперь в разговор вступил Верил.

— А она? — Штоф кивнул на Рону.

— Рона аристократка. Кроме нарядов и платьев, себе голову ничем не забивала, не видишь разве?

Вирона от такого комплимента задохнулась, у нее сегодня был неудачный день откровений.

— Это точно, — поддержал я Верила. — Рона девушка особенная, она забивает только рот.

Девушка метнула на меня злой взгляд, закусила губу, но промолчала.

— Так, что я должен понять, парни? — Я смотрел спокойно, но требовательно.

— Ты не сможешь ее освободить, Дар. Только продать или подарить кому-то. Над ней был проведен ритуал отвержения. Девушка теперь вечная рабыня, — сообщил мне новость Верил.

— И что, ничего нельзя сделать? — Рона была удивлена не меньше моего. Мою колкость она проглотила и промолчала.

— У дворфов свои секреты, нам недоступные, — расстроенно ответил Штоф.

— А если я ее выгоню, скажу — вот тебе деньги, пошла прочь? — спросил я.

— Тогда она умрет. — Штоф был уже не Штоф, это был льющий слезы Пьеро.

— Лианора! — позвал я девушку, та быстро примчалась.

— Что, хозяин? — Она преданно смотрела мне в глаза.

Интересно. У гоблинов она была хоть и послушной, но злой, подумал я.

— Тебя за что родичи отвергли? — Мне было просто интересно, за что можно так поступить с родной дочерью.

— Я убила сына главы клана, — спокойно ответила девушка.

Отвечала она односложно и только на заданный вопрос. Рона подстегнула коня и отъехала от дворфы подальше.

— За что ты его так? — встряла она в разговор.

Но Лианора даже бровью не повела, продолжая ехать молча.

— Расскажи, что произошло, раз ты убила паренька? — я пристроился рядом с ней.

— Мардус, сын главы клана, хотел меня взять силой, но Виргус, мой жених, не дал ему этого сделать. Между ними завязалась драка, и Мардус ударил ножом Виргуса. Потом рассказал, что защищал меня от жениха. Ему поверили, никто не захотел связываться с семьей главы. Никто не захотел слушать меня. Я выхватила кинжал и вонзила Мардусу в сердце. Меня хотели казнить, но отец настоял на отвержении. Он знал правду и хотел сохранить мне жизнь, — вздохнула девушка. — Потом продал смиртам. — Лианора замолчала, закончив свой рассказ. В ее голосе не слышалось никаких переживаний.

Все остальные ехали, глубоко задумавшись, Вирона всхлипывала и, не стесняясь, утирала слезы.

— Сама ты чего хочешь, Лианора? — спросил я девушку после долгого раздумья.

— Служить вам, хозяин. — Ответ был ожидаемо краток.

— Объяснить можешь, почему хочешь мне служить? — Я пытался пробиться к ней.

— Могу, хозяин, — еще один краткий ответ.

— С ней надо научиться разговаривать, — проявилась долго молчавшая Шиза.

— Тогда объясни подробно. — Я искал правильный подход к моему нечаянному приобретению.

— Ты добрый и хороший, ты не дашь в обиду Лианору. Ты вернул мне имя. Ты дал мне оружие. Ты снова сделал меня чистой. — Она замолчала.

— Вот видите, даже дворфа за неполный день разобралась, что я хороший, — обратился я к спутникам. — А вы что обо мне подумали? Что я девушку расчленю? Друзья называется. Как не стыдно! — Я укоризненно покачал головой.

Дальше мы ехали в молчании, думая каждый о своем. Я размышлял, что мне делать с этим живым подарком. Старейшина все-таки сумел меня надуть, скинул на мои плечи кучу проблем в виде этой бедолаги. Да как ловко это провернул — мол, отдал самое дорогое из того, что у него было.

— Шиза, — обратился я к притихшей прохиндейке. — Это ты сказала: «Бери девушку, хорошее приобретение». Что делать будем?

— У тебя своя голова на плечах есть, сам думать должен, — огрызнулась Шиза.

Не на того напала. Привыкла делать из меня крайнего.

— Ты же не трутень, живущий, чтобы есть, ты вроде как личность, если судить по твоим словам, — поддел ее я. — Моя помощница и в горе, и в радости. Я правильно понимаю?

Симбиота проняло.

— У Лианоры стоит ментальный блок, снять его я не могу… Пока не могу, — поправилась она. — Если просто попытаться его отключить, она умрет.

Шиза не спорила со мной, уже хорошо.

— У меня не хватает знаний по ментальной магии. Все, что я умею, это воздействовать через ауру, а не напрямую на сознание. Но я думаю, девушка не должна доставить тебе неприятностей. Пристрой ее у Овора, с четким кругом ее обязанностей и степенью личной свободы. Ведь как-то она до этого жила и работала у смиртов, — закончила Шиза.

Так в размышлениях и меся грязь мы незаметно добрались до поместья. Встречать нас вышел сам Овор.

— Что-то коней у вас убавилось, — присмотрелся он, — и кони не крестьянские. Обменяли, что ли?

Потом увидел дворфу, слезшую с коня и сосредоточенно поправляющую платье.

— А это кто? — Он с огромным удивлением рассматривал Лианору, а та как ни в чем не бывало пристроилась рядом со мной. Она спокойно смотрела на дядьку из-под окровавленной банданы, положив руки на клинки.

— Подарок от смиртов, моих торговых партнеров, — ответил я дядьке правду, а что скрывать-то?

— Дворфа! Отверженная! — воскликнул он. — Дар, ты в своем уме — принимать такие подарки? — Овор смотрел на меня, не скрывая возмущения. Все эти люди представляли, что значит отверженная и какие проблемы за этим стоят. Все, кроме меня и Роны.

Но проблем у меня было и так много, одной больше одной меньше — значения не имело. Хуману с именем Брик ту Бок можно было на многое наплевать. Вот я и наплевал. На будущие проблемы и на месть лесовиков в том числе. Для меня стало значимым то, что происходит здесь и сейчас, а завтра само о себе позаботится.