— Хорошо, — сменил я гнев на милость и развеял страх. — Располагайтесь здесь лагерем. И скажите мне где Фома с Гради-илом?

— Они ушли, — испуганно и растерянно ответила Ганга. Она как и все ежилась, не понимая, почему ей стало страшно.

— Как ушли? Куда?

— Гради-ил сказал, что он не доделал одно дело, а Фома сказал, что должен ему помочь.

— Опять двадцать пять, — обескураженно вздохнул я. — Когда это прекратится? У всех неожиданно появляются дела!

Но понимая, что делать нечего, махнул рукой: — Ну, будем ждать этих дельцов.

— А вы лер Саму-ил, не хотите пообщаться с сыном? — посмотрел я на бывшего посла, что стоял столбом, глядя на молодого эльфара и не решаясь к нему подойти.

— Я думаю Вам о многом стоит поговорить.

— Шыргун, бери лагерь под охрану.

— Вы оба, — ткнул я пальцем в двух орков, — найдите себе место и сидите до прихода Шамана тихо.

— Су, займись хозяйством.

— Ганга, пошли поговорим, — я ухватил невесту под локоть и повел ее к ручью.

— А почему я? — Услышал я возмущенный возглас Сулеймы, потом звук шлепка и вскрик: — Ой!

Который тут же прервался шипением:

— Я тебе клыкастый руки оторву. Постой только Фома появится и считай, что ты труп.

— Сулейма, — это уже Радзи-ил, — хватит постоянно ругаться и на всех нападать, имей совесть.

— А ты молчи… прихвостень зеленомордого.

Я остановился и повернулся к снежной эльфарке.

— Когда Фома придет, он тебя выпорет. И будет пороть пока ты не образумишься, а не образумишься, будешь в моем новом доме свиней пасти.

Су замерла с открытым ртом. Она знала, что я слова на ветер не бросаю. Девушка прикусила губу и из ее глаз потекли слезы.

— Почему я такая несчастная! — запричитала она.

— Потому что дура, — ответил ей один из орков. И правильно что Шаман придет и тебя выпорет. Иди готовь еду.

Я вновь пошел с Гангой под руку.

— Что случилось? — спросил я. — Почему Фома и Гради-ил куда-то отправились?

— Гради-ил заметил, что за нами следили и решил узнать кто это. Ему на помощь отправился Фома.

— Понятно.

Я прижал ее к себе и поцеловал. Ганга ответила страстным, горячим поцелуем, но тут же стала меня отпихивать.

— Ты чего? — я не понял.

— Ты…Ты спал с Чернушкой? Спал. Я чувствую на тебе ее запах. И я знаю что она понесла…

Я думал, что она устроит сейчас сцену ревности, но ее глаза радостно заблестели.

— Как это славно. У нас будут дети!.. И ты уже не сможешь бегать от нас. Нам нужна защита и внимание.

Она крепко ко мне прижалась.

— За Сулейму не беспокойся, я ее усмирю, — тихо проговорила она Присмотри за Саму-илом. Странный он. Всю дорогу молчал.

— Хорошо присмотрю. Как там наш ребенок?

— Растет. Что ему сделается. — она беззаботно махнула рукой.

— Какие новости из дома?

— Тору похитили и везут в горы.

— Тору? Как? Когда?

— Несколько дней назад.

— И что, ты позволишь ее просто так увезти? — она недоверчиво посмотрела на меня. — На тебя это не похоже.

"Сказать, не сказать, — размышлял я. — Чернушка знает, чего тогда скрывать от Ганги. Она не болтлива"….

— Ты почему молчишь, — не отступала орчанка.

— Они украли не эльфарку.

— Не эльфарку?… А кого?

— Демоницу. Рабе.

— Так это была Рабе? О боги я даже не заметила этого. Ну ты и хитрец. — Ганга покачала головой, — как мой дед.

Наш разговор прервал топот копыт. Мы повернулись на шум и увидели Фому и Гради-ила.

— Вернулись пропащие, — проворчал я. Дождался когда они подъедут и спросил:

— Где были? Докладывайте.

Гради-ил, после того как его спасли молодые орки, пребывал в лагере Грыза и без дела слонялся по стойбищу. Делать ему было нечего и он чтобы не скучать, пристроился к походной кузне. У свидетелей Худжгарха тоже были рабы — люди. Они были кузнецами, портными, пастухами. Только в отличии от других племен орков рабов щадили. Так велел Худжгарх.

Рабы в жизни орков занимали важное место. Это были в основном ремесленники. Кузнецы, оружейники, шорники, портные, гончары, сыровары. Дети чистили берега речушек от нечистот и пасли мелкий скот.

Орки на снежного эльфара не обращали внимания. Бродит себе и пусть бродит, раз так повелел Грыз.

Но деятельная натура эльфара не давала ему покоя и он вспомнив себя в рабстве, пришел к оружейникам. Оглядел груду побитых доспехов, скривившись, посмотрел как ее лениво чинят люди и принялся раздавать команды.

С ним не спорили. Он был свободным. Вскоре в лагере уже знали, что эльфар отменный бронник и ему несли заказы со всех мест.

Эльфар из рабов организовал артель и разделил работу по принципу у кого что лучше получается. Кто-то хорошо клепает стальные пластины к кожаному основанию, кто-то лучше работает с кожей, кто-то лучше чинит шеломы. Разделив их на группы, он в разы ускорил процесс. А после битвы с ревнителями старой веры этой брони валялись большие кучи.

Пришел Грыз, посмотрел и удовлетворенно хмыкнул:

— Молодец, бледнолицый. Только оставь после себя того, кто сможет также организовать работу.

— Рабы не будут сами так делать, — усмехнулся Гради-ил. — Ты вождь поставь сюда, старика, что будет смотреть за работой, я его научу. Уже через час вместе с разведчиком ходил и учился управлять артелью старый орк.

В свободное время Гради-ил рассказывал Ганге о обычаях своего народа.

Странностей в понимании Ганги у снежных эльфарах было много. Они не имели рабов и считали рабство большим грехом. Все слуги в Домах были снежные эльфары. Уборщики, конюхи, повара, хлеборобы. Этим занимались рода, которые не проявили себя в войне и которые с самого начала занимались этим трудом. Те же рода, что были воинами, поднялись по социальной лестнице и стали править. Между родами что правили и родами, что работали, не было социальной напряженности. Это была одна из традиций снежных эльфаров, а традиции они чтили как закон.

Молодые дома появились, когда народ снежных эльфаров размножился и на прежних местах обитания мест уже всем не хватало. Тогда приняли решение, что вторые сыновья уйдут с частью молодых эльфаров и образуют новые дома. Шло время и Снежные горы заселялись молодыми домами. Пока они крепли и обживались на новых местах, старые дома правили страной и это тоже стало традицией. Как произошло, что среди его соотечественников созрели планы предательства, Гради-ил как выходец из старых домов, но не знатного рода, не понимал. У него это не укладывалось в голове. Но из того, что он рассказал, Ганга поняла, что в снежных горах их ждет совсем неласковый прием. И зачем понадобилось ее жениху образовать свой род в этих суровых горах, среди чужих и враждебно настроенных "ледышек", орчанка не понимала. У него в ее понимании было все. Положение в человеческом обществе. Признание как равного среди орков. Он богат и имеет двух невест. Они родят ему кучу детишек. Живи себе спокойно и наслаждайся жизнью. Так нет…

Ее мысли прервал шепот Гради-ила:

— Ганга за нами следят.

— Кто? — услышала она вопрос Фомы.

— Мне кажется недобитые лесные эльфары, что за мной охотились. Не нужно чтобы они проследили за нами. Я на время отлучусь.

— Я с тобой, — тут же среагировал Фома. — Если за нами следят, то давай переберемся в повозку и скрытно вылезем вон за теми камнями. — Он показал на небольшую скалу впереди отряда.

— Согласен.

Ганга махнула рукой:

— Делайте что хотите. Я тут не главная.

"Ревнует", — усмехнулся мысленно разведчик.

Грыз предал ему наказ милорда, что в отряде он главный. В отряде кроме него, Ганги и Фомы был лер Саму-ил, который за все время не проронил ни одного слова. Он замкнулся как дверь на замок и ни с кем не общался. Были еще тридцать молодых воинов, что спасли его от лесных эльфаров. Молодые, но уже повидавшие битвы. С уверенными взглядами и отточенными движениями. Понимали они друг друга с полуслова и действовали слаженно как единый механизм, что на орков не было похоже. Им соответствовали десять учеников шамана. Эти парни быстро сошлись с охраной и тоже выделялись спокойствием и уверенностью бывалых воинов. Умел милорд подбирать помощников.