Взорвался воем какой-то из внутренних видеофонов. Себастьян чертыхнулся и нажал клавишу на пульте. На экране появилось испуганное лицо — Кристиан признал фурнитура Себастьяна.

— У тебя-то что?! — тихо взвыл Себастьян.

— Г-господин Крей… — Фурнитур сглотнул. — В особняке… в особняке…

— Что — в особняке? Не тяни кота за хвост!

— Канализацию прорвало, господин Крей! — выпалил единым духом несчастный фурнитур. Кажется, его зовут Макс, припомнил Кристиан. Симпатичный парень, но для фурнитура уже откровенно староват. Видимо, хороший слуга, раз работает до сих пор, либо Себастьяну просто все равно. — Прорвало… и оно… везде!..

— Макс!!! — взбеленился Себастьян («А имя я правильно помню», — зачем-то отметил Кристиан). — Я тебя зачем держу?! Затыкай там хоть моими шмотками, хоть петскими задницами, звони куда хочешь, делай, что хочешь, но чтобы к моему приезду в доме было чисто! Все ясно!?

— Так точно, господин Крей! — выпалил бледный до зелени Макс и отключился.

— Ну все одно к одному, — сокрушенно проговорил Себастьян. — Канализация-то с чего бы?…

— Опять дурно пахнущие шуточки твоих «доброжелателей»? — предположил Кристина, живо припомнив, как влип в ловушку, предназначенную для Себастьяна.

— Все может быть, — отмахнулся тот. — Либо просто стечение обстоятельств… Кстати, Крис, какой сегодня день?

— Понедельник, — удивленно ответил тот.

— Что понедельник, я и сам знаю, число какое?

— Тринадцатое, — почти не задумываясь, ответил Кристиан. — А что?

— Я так и думал… — Себастьян тяжело вздохнул.

— Но не пятница же! — проявил Кристиан знание человеческих суеверий.

— Пятница, 13-е, — прекрасный день, мне всегда по таким пятницам везет, — сообщил «немного суеверный», по его собственному признанию, начтранс. — Но ничего хуже понедельника, 13-го, я придумать не могу. Как знал, что не надо было возвращаться, глядишь, обошлось бы!

— Гм… — произнес Кристиан. Ни в какие пятницы, 13-е, и тем более понедельники он не верил, поэтому посочувствовать Себастьяну не мог. — Ну, что поделать…

— Ничего не поделаешь, ты прав. — Себастьян поднялся на ноги, и по этому его движению видно было, что он здорово устал от постоянного напряжения. — Ты там еще кофейку наладь, раз все равно сидишь без дела…

— Давай, помогу, — предложил Кристиан.

— Ты? — скептически изогнул бровь Себастьян, и Кристиан невольно обиделся.

— По-твоему, Первый Консул годен только на то, чтобы на приемах красивые позы принимать? — сдержанно спросил он. — Позволь, я докажу тебе, что ты заблуждаешься в этом отношении!

— Я буду счастлив, если ты мне это докажешь. — Себастьян бросил в Кристиана еще одной гарнитурой. — Твои районы — с седьмого по пятнадцатый в Мидасе, карту видишь? Вон тот экран — то, что у нас есть, этот — то, что должно быть. Сообразишь?

Кристиан окинул взглядом экраны, встряхнулся, нацепил гарнитуру и ответил:

— Не беспокойся. Давай разберемся с этим по-быстрому, я хотел бы поужинать!

— О, Крис, представь себе, я еще позавтракать хотел! — ухмыльнулся Себастьян и заговорил в микрофон: — Мидас семь-пятнадцать, перевожу на вторую линию. Как поняли? Крис, принимай…

…Через четыре часа у Кристиана пересохло во рту — и от разговоров, и от бесконечного кофе, — в глазах рябило, и он только поражался, как это Себастьян умудряется с утра существовать в таком режиме и не терять сосредоточенности. Видимо, сказывалась долгая практика, а вот Кристиан от подобных будничных подвигов отвык. Пару раз звонил его мобильный, видимо, Эмиль или Вернер пытались разыскать исчезнувшее начальство, но Кристиану некогда было отвлекаться…

— Закругляйся, Крис. — Себастьян положил руку ему на плечо. У Кристиана уже язык не ворочался. Честное слово, многочасовые переговоры давались ему легче, чем эта монотонная, выматывающая, требующая предельной концентрации работа! (Хотя переговоры при желании можно было бы наградить теми же эпитетами.) — Я закончу, немного осталось подчистить…

Кристиан перевел взгляд с осунувшегося серого лица Себастьяна на карту города и сумел еще вяло изумиться, что почти вся она горит приятным для глаза бодрым зеленым цветом с редкими красными вкраплениями.

— Спасибо за помощь. — На этот раз Себастьян не просто похлопал Кристиана по плечу, а чуть ли не повис на нем, видно, ноги начтранса уже не держали. — Без тебя я бы провозился гораздо дольше. Быстро ты въехал в это дело…

— Я же сказал… — пробормотал Кристиан. — Я не только позы могу… принимать…

— Убедил, — кивнул Себастьян. — Ты в Эос?

— Нет, — мотнул головой Кристиан. — Если у тебя тут найдется какой-нибудь угол…

— Для тебя — всегда, сейчас организуем, — хмыкнул Себастьян, душераздирающе зевнул и нажал кнопку на кофеварке. — А я сейчас еще кофе — и займусь подчисткой.

— Так нечестно, — запротестовал Кристиан. — Уж если я взялся, то…

— Понял, понял, ты со мной до победного конца, — усмехнулся Себастьян. — Ладно, как хочешь… Знаешь, Крис, в этом отношении вы с Мартином жутко похожи, я тебе говорил?

— Не говорил, — удивился Кристиан. — Разве похожи? По-моему, это с тобой он одно лицо!

— Ну, наверно, отчасти, — согласился Себастьян. — Но на тебя тоже похож…

Кофеварка хрюкнула, оповещая о готовности жуткой крепости варева. Кристиан с неохотой поднялся, направился к кофеварке. Та тихо щелкнула — Кристиан не насторожился, зная уже, что этот агрегат умеет издавать совершенно невероятные звуки. А в следующую секунду Себастьян сгреб не ожидающего нападения Кристиана за загривок и буквально сунул носом в пол, прижав сверху всей своей тяжестью, а попутно своротив стол. Над их головами что-то грохнуло, ахнуло, жалобно зазвенело, зашипело, на пол хлынул поток обжигающе горячего кофе, а там, где секунду назад находилась голова Кристиана, просвистело несколько острых осколков кофеварки.

— С-с-с… — подавил нецензурное ругательство Себастьян, сползая с Кристиана, но не делая попыток подняться. — Приказала долго жить, тварюга…

На перекошенном столе зазвякал портативный передатчик. Себастьян, не вставая, протянул руку, нашарил трубку — дисплей треснул, пошел радужными пятнами и мигал, вместо того, чтобы ровно светиться, но связь работала, и голос Мартина был отлично различим.

— Себастьян, взяли! Накрыли их!!! — расслышал Кристиан. — Это не федералы и не наши, чужие какие-то, «вольные», говорят! У них тут база, барахла — завались, а кроме нашей «Эвиты», целый караван!

— «Эвита» цела, груз на месте? — деловито осведомился Себастьяна, лежа на полу в луже остывающего кофе.

— Да! Все в порядке! — захлебывался эмоциями Мартин. — А эти — ну наглые-е-е!!!

— Наглые, говоришь? — задумчиво произнес Себастьян. — Ну, тащи их сюда, на месте поглядим, на что они годны, наглые эти… С хабаром их потом разберемся.

Себастьян откинул назад перепутанные, вымоченные в кофе косички, приподнялся на локте, обозрел повреждения, причиненные его кабинету взбесившейся бытовой техникой, и сказал:

— Мартин! Пошарь там среди их барахла — если найдется приличная кофеварка, то захвати. Наша таки сдохла…

Кристиан машинально взглянул на часы. На дисплее тускло светились цифры «00:02». Наступил вторник.

Мартин в последний раз придирчиво осмотрел себя в большом зеркале. Отражение так же придирчиво сощурило глаза, яркую голубизну которых удачно оттенял небесного цвета костюм и (чуть менее удачно) густой загар, избавиться от которого не представлялось возможным, поправил пояс и безуспешно попыталось пригладить волосы. В последний раз Мартин подравнивал себе челку сам, и вот, пожалуйста, результат — эта прическа сделала бы честь любому неформалу, но только не молодому Блонди. Собственно, Мартину было наплевать, что там у него на голове, лишь бы волосы в глаза не лезли, но он заранее представлял, какие физиономии скорчат при виде него в интернате.