— Да что тут за зоопарк такой? — пробормотала Марина Николаевна, но все-таки дочитала:
«Широко распространены слухи, что Альбус Дамблдор, в прошлом глава Визенгамота и президент Международной конфедерации магов, уже не в состоянии выполнять обязанности руководителя престижной школы Хогвартс.
«Считаю, что назначение Генерального инспектора первый шаг к тому чтобы Хогвартс получил директора, которому мы можем полностью доверять», — заявил вчера вечером осведомлённый сотрудник Министерства».
— Час от часу не легче! — Марина Николаевна в сердцах отшвырнула газету. — И что прикажете со всем этим делать? Ладно… сперва попробуем понять, что вообще тут творится.
По счастью, Долорес хранила свою корреспонденцию в идеальном порядке, и вскоре Марине Николаевне удалось более-менее вникнуть в суть происходящего. Ее даже не удивляло, что она спокойно читает на английском (причем достаточно архаичном), хотя помнит его неважно: преподавала-то французский — до тех пор, пока не поняла, что с нее хватит, и не устроилась через знакомых в администрацию. И дослужилась на текущий момент до помощника заместителя главы администрации городского районного отдела образования. Не министерство, конечно, но, если Марина Николаевна верно поняла, то этих вот волшебников было так мало, что лучшая британская школа вмещала примерно столько же учеников, сколько обычная районная в ее городе. И это только семь классов… то есть курсов, а не одиннадцать! Да и классы небольшие…
— Ничего, — сказала она себе, — если ты на практике в институте пережила пятые классы, то и теперь справишься. Знать бы еще, что это за защита такая… И как вообще учат в этой школе!
«Как там в книжках было? — попыталась припомнить Марина Николаевна. — Если кто-то попадает в чужое тело, то получает его умения. Это вроде бы имеется, свет, например, — Долорес явно делала всё машинально, это память тела. А вот как быть с обычной памятью? Я же не знаю, как всё это работает! Ау, Долорес!»
Та не отозвалась.
«Долорес Джейн Амбридж, — мысленно отчеканила Марина Николаевна самым жестким тоном, на какой только была способна, и зачем-то поднесла волшебную палочку к виску, будто стреляться собиралась, — немедленно к доске!»
На этот раз получилось. Конечно, сама Долорес не явилась, но перед Мариной Николаевной открылись… вернее, разверзлись такие бездны ада, что она еще некоторое время после «сеанса связи» хватала ртом воздух, пытаясь прийти в себя.
Долорес Амбридж была карьеристкой самого гнусного пошиба, из тех, о ком говорят — без мыла в задницу влезет, по головам пойдет и ни перед чем не остановится ради своей цели. Полукровка (так тут называли детей волшебников и обычных людей), но амбициозная до крайности, она презирала отца, бывшего кем-то вроде технического работника в том же Министерстве. (Тут Марина Николаевна припомнила начальника отдела технического обеспечения у себя на службе и содрогнулась.) Мать и брата-сквиба (этот уродился не волшебником) Долорес вообще предпочла забыть навсегда, когда те вернулись в обычный мир. Ну а окончив школу, двинулась вверх по карьерной лестнице с невероятным упорством: придя в Министерство на должность младшего стажера в Секторе борьбы с неправомерным использованием магии, еще до тридцатого юбилея она стала главой отдела, а потом перешла в куда более престижный Отдел магического правопорядка, тоже начальником. А там уж рукой было подать до должности заместителя министра и места в судебном составе Визенгамота (что-то вроде Верховного суда, видимо)…
— Неплохая карьера в твои годы, Долли, — вслух произнесла Марина Николаевна, подсчитав, что эта дамочка моложе ее лет на пять. Правда, выглядела она, судя по фотографиям, намного хуже. — Выходит, нас… перемешало, что ли? Память твоя при мне, а тело… серединка на половинку. А если тебя выкинуло ко мне…
И тут она захохотала во весь голос, вспомнив, что послезавтра грядет министерская проверка, а отчет еще и наполовину не готов! И когда Долорес столкнется с гневом Анны Владиславовны, начальницы РОНО, здешний министр покажется ей котеночком, вроде этого вот, с фарфоровой тарелочки! Ну, это если раньше Долорес не упекут в психбольницу: оказаться в окружении одних только простых людей, не волшебников, без палочки — серьезный стресс! А кругом еще снуют автомобили, самолеты над головой гудят, телефоны трезвонят…
«А может, и вывернется, — подумала Марина Николаевна. — Такие умеют приспосабливаться… Если моя память тоже при ней, то сообразит! Больничный возьмет, например, отсидится, а потом… потом узнает много нового и интересного об отчетности, методической работе, повышении квалификации и так далее. И если сумеет вписаться в коллектив и подмять его под себя… не завидую Анне Владиславовне и остальным! Боюсь, как бы через пару лет она там не заняла министерское кресло…»
— Ладно, — сказала она вслух, — судя по всему, Долли, ты та еще сука, похуже моего начальства, и репутация у тебя соответствующая. Посмотрим, что можно из этого выжать! Сколько у нас там отпуска?
Министр был щедр — почти целый месяц! Впрочем, возможно, он просто не желал видеть Амбридж слишком часто…
«Как говорится, за ночь перед экзаменом можно выучить китайский, — подумала Марина Николаевна и вернулась в спальню. — А за месяц… Я успею вникнуть в курс дел!»
Часть 2
— Девять утра, вставать пора! — мурлыкнул будильник в виде фарфоровой кошечки, и Марина Николаевна села на большой кровати.
— Я-то надеялась, мне приснилось, — пробормотала она и прошла в ванную, где снова неодобрительно уставилась в зеркало. — Да, красавицу из тебя точно не сделать, но если заняться собой.
Собой Марина Николаевна занялась радикально. Как выяснилось, мисс Амбридж не бедствовала: квартира у нее была уж заметно побольше, чем малогабаритка Марины Николаевны в старой девятиэтажке! Да и на счету кое-что имелось, и она, обменяв деньги на обычные фунты («Гринготтс» до боли напомнил ей родной «Сбербанк»), выбралась в привычный мир. Судя по тому, что в гардеробе Долорес имелись вполне маггловского вида вещи (надо было привыкать называть их так), она не гнушалась походами по магазинам в Лондоне. Вот и Марина Николаевна не погнушалась, и кое-где ее даже узнали продавщицы и удивились резкой смене имиджа…
А еще она купила абонемент в спортзал и в бассейн. Всю жизнь мечтала, но на зарплату так не разгуляешься, а теперь… Да и вялое тело Амбридж (пусть и скрещенное с ее собственным) надо было привести в порядок. Стыдно в таком возрасте выглядеть квашнёй! Не многодетная ведь мать, вечно задерганная и без лишней копейки, а незамужняя женщина с хорошей карьерой!
Месяц промелькнул, как не бывало: каждый день, с половины шестого утра — занятия. Сперва зарядка, потом легкий завтрак, потом заклинания, чары… нет, зельеварение в квартире лучше не пробовать, так и дом взорвать можно! И клятая защита от Темных искусств… Самое забавное, что в них самих Амбридж разбиралась весьма недурно, в защите тоже, но о методике преподавания не имела ни малейшего представления!
«Пойдем методом от противного», — решила Марина Николаевна, освоив Конфундус, Петрификус, Круциатус и подумав, что такие приемы очень помогли бы против разбушевавшихся пятиклассников. А еще лучше — Империо. Тишина и благодать в классе были бы обеспечены!
Потом спортзал, обед, и — письма, декреты, указы, методички для министерских работников, подшивки газет… Разобраться в происходящем было не так-то просто, но Марина Николаевна привыкла усваивать и анализировать большие объемы информации. И пускай с первого взгляда закон или декрет — сплошное суесловие, опытный человек подметит в нем очень и очень многое.
— Какая прелесть, — сказала Марина Николаевна зеркалу, с которым повадилась разговаривать по вечерам, после бассейна. — Министр, выходит, не верит в возрождение этого их Темного лорда, хотя тому были свидетели. И боится за свое кресло, хотя директор Дамблдор, если б ему взбрело это в голову, давным давно завладел бы теплым местечком. Но Дамблдор — тоже личность мутная, ты не находишь?
