– Она говорит, ваш спутник жив, – нарушил молчание Ерхайн, и Шура не сразу поняла, о ком он, а когда догадалась, не на шутку обрадовалась. – Думаю, ему ничто не угрожает. Он хороший маг, а такие ценятся везде…

– Ясно… – Шура помолчала, не желая обсуждать, каково будет Нальто привыкать быть с Тёмными. А может, не так уж это его и мучит? И она спросила, чтобы переменить тему: – Я вот понять не могу, как Вещь выглядит.

– И не поймешь, – усмехнулся Ерхайн. – Она каждый миг разная, верно?…

Пушистая шаровая молния коснулась его руки, будто в знак согласия, и вдруг направилась к Шуре. Она видела краем глаза, как напрягся Ерхайн, но не осмелилась даже пошевелиться – прямо перед ее лицом завис сгусток этой странной, ни на что не похожей силы… Шура хотела зажмуриться, но не смогла, смотрела, как зачарованная – до того это было красиво, хотя она не смогла бы описать, что именно видела! Просто здорово было понимать, что есть такая вот замечательная штука, летает себе, делает, что хочет, дарит силу, кому вздумается, и еще она такая красивая, такая… что слов не подобрать, просто радость переполняет, хлещет через край, и почему-то слезы выступают на глазах, как бывает от счастья, потому что…

Вещь вспыхнула ярче, сделавшись похожей на маленькое солнце, длинный протуберанец на мгновение коснулся лица Шуры и вновь втянулся, а Вещь вернулась к Ерхайну, повисла высоко над его головой, в самом деле, как крохотное домашнее светило.

– Удивительно, – нарушил он молчание. – Ты как?

– Ничего, – чуть заторможенно ответила Шура, вытирая лицо. – Странно как-то. Она такая классная, просто дух захватывает!

– Ну да… – Ерхайн внимательно всматривался в её лицо. – Не хочется в руки ее взять?

Шура решительно помотала головой и пояснила:

– Страшно! Там как будто целый мир внутри, а может, не один. Так возьмешь – и порушишь. Пусть она сама по себе летает… Без нее, наверно, уныло будет!

– Ты лучше формулируешь, чем я, – вдруг улыбнулся Ерхайн. – Правда, без нее будет уныло…

– И еще как! – раздался хорошо знакомый голос, и Шура вскочила. – Пожалуй, пора тебе начать привыкать к унынию, Ерхайн Нан Кванти!

– Незваные гости… – вздохнул тот, поднимаясь им навстречу. – Что же, не могу сказать, будто рад вам, но всё же – приветствую вас в замке Нан Кванти, о Избранный и его спутник!

«Сашка! – ошалело мотнула головой Шура. – И Джамдир! Откуда они тут? Как вообще сюда забрались?»

Должно быть, обходной маневр удался: Джамдир подставил летящерам отряд, а сам тайными тропами провел Сашку в замок и даже смог втащить его сюда. Вид у Семенова был несчастный, будто его силком сюда вели. Наверно, так оно и было…

– И тебе привет, лэ Нан Кванти, – чуть поклонился Джамдир. – Сочувствую тебе: такая ноша свалилась на тебя в столь юные годы… Позволь мне облегчить её!

– Я не жалуюсь на тяжесть, – холодно улыбнулся в ответ Ерхайн. – Однако благодарю за предложение… прости, не знаю твоего имени, маг!

– Джамдир Сарьям, – ответил тот такой же недоброй улыбкой. – Думаю, ты слышал обо мне.

– Да, слухи доходили и до Нан Кванти, – кивнул Ерхайн. – Значит, ты привел в мой замок Избранного, Джамдир Сарьям? Или, может, лучше сказать – Ерджам Нан Кванти?…

– Что? – вытаращила глаза Шура. Сашка – тот и вовсе замер с разинутым ртом. – Нан Кванти? Так Джамдир…

– У моего отца был старший брат, – спокойно пояснил Ерхайн. – Он очень хотел обладать Вещью, только мой дед вовремя понял это. У него не поднялась рука на родного сына, и Ерджама изгнали, а наследником и хранителем стал мой отец.

– Как ты догадался? – тихо спросила Шура.

– Только Нан Кванти знают тайные проходы под Малым морем, – ответил он, – только они могут попасть на Рассветную башню, минуя стражу. Ну а помимо того, смотри сама – мы ведь так похожи!

Шура вгляделась – и правда! Если Джамдиру сбрить бороду, то они с Ерхайном и впрямь окажутся на одно лицо! Ну, Джамдир старше, ясное дело, и намного, но глаза – глаза похожи невероятно!

– Джамдир… – жалобно произнес Саша. – Как же так? Ты же говорил…

– Это правда, – резко произнес маг. – Я – отпрыск этого проклятого рода! Но я давно отрекся от родства, мой мальчик… Я понял, что представляет собой Вещь, я хотел избавить ее от власти Нан Кванти, но тщетно!

«Врет и не краснеет, – с досадой подумала Шура. – Быстро как сообразил, куда повернуть! Как же он к Совету-то подмазался? Раз был Тёмным?»

– Да, меня изгнали, – продолжал Джамдир вдохновенно, – когда я, поняв, что творят Тёмные, ужаснулся и осмелился высказать это вслух! Увы, надо мной посмеялись и продолжили бесчинства… Но я не сдался и многие годы пытался добиться своей цели, пытался передать этот артефакт Совету Холма, и вот, наконец, настал час этого свершения! Возьми же Вещь, о Избранный, и будь славен в веках!

– Не торопись, дядюшка, – голос Ерхайна сделался ледяным, а сам юноша словно прибавил в росте. Шура попыталась было сунуться вперед, но он легко отбросил ее в сторону, велев: – Осторожнее!..

– Что же ты можешь мне противопоставить, мой дорогой племянник? – Джамдир усмехался, и Шуре очень хотелось вцепиться ему в бороду. – Ты ничтожество. Ты щенок. Ты получил замок, но сил у тебя хватает только на то, чтобы зачаровать летящеров! Я успел вовремя, пусть впритык, но успел…

Ерхайн вздернул подбородок, по лицу его ничего не читалось.

– Не препятствуй мне, – продолжал маг, – и тогда, возможно, я оставлю тебя в живых. Пускай тебя убьют прежние союзники, так будет правильно! Бери же Вещь, Избранный! – приказал он Саше.

– Ты немного просчитался, дядюшка, – теперь голос Ерхайна звенел сталью. – Ты полагаешь, я всё еще не способен противостоять тебе?

– Ты не получил всей силы Нан Кванти, и уже не получишь! – ухмыльнулся Джамдир. – До твоего совершеннолетия остаются считанные часы, но…

– Только мать наследника Нан Кванти знает точное время его рождения, – проговорил Ерхайн спокойно. – Я получил силу нашего рода сегодня на рассвете, дядюшка.

«Вот что с ним было! – сообразила Шура. – Там, на лестнице… Наверно, это больно… Но что теперь? Сашка…»

– Получил? – Джамдир хорошо держал удар. – Пусть так, но пользоваться ею ты еще не умеешь, щенок! Избранный, бери Вещь, не смотри на нас!..

Саша, как зачарованный, двинулся к сияющей Вещи, а Джамдир…

Шура не поняла, что это было: маг просто вскинул руки, а вспышка была такой, что… И Ерхайн ответил ему, хоть и отступив на шаг: похоже, силы были, по меньшей мере, равны, но юноша и правда обрел всю мощь родовой магии совсем недавно, и явно проигрывал родному дяде… С жалобным звоном полетел на камни тонкий фарфор, стол скрипнул и развалился, когда его задело отдачей. Сам воздух, казалось, гудел от напряжения, Шура видела безумные глаза Джамдира, видела, как сводит от дикого напряжения руки Ерхайна…

А Саша поднял руки, и Вещь, будто зачарованная, опускалась ему в ладони. Еще немного, и она поменяет хранителя, и тогда…

Шура никогда не пряталась ни за чьей спиной, будь то родители, старшие братья или кто другой. И уж вовсе не собиралась отсиживаться за спиной Ерхайна Нан Кванти! Кто он такой, в конце концов?!

Джамдир взглядывал на нее, пытался подать какой-то сигнал, и она даже догадывалась, какой именно: огрей, дура, парня по голове, чем угодно огрей, да просто толкни, чтобы отвлекся!

Шура, присев, нашарила какое-то блюдо. Что-то в нем было, какой-то деликатес в нежном соусе, теперь превратившийся в непонятную кашу, и девочка набрала полную горсть.

– Семёнов! – гаркнула она, поднимаясь во весь рост.

Саша вздрогнул и взглянул на нее…

Самое уязвимое место любого очкарика – это очки. Сшиби их или заляпай чем-нибудь – и как минимум выиграешь время. Шура это превосходно знала, не первый год была знакома с Сашей, потому и влепила ему в физиономию деликатесную кашу… Тут уж бедолаге стало не до Вещи: какие там артефакты, когда ничего не видишь, а лицо заляпано соусом!