– Это ужасно, Север, – сказала Эсси, когда я описал ей наши злоключения. – У моего отца служил один боец с падучей. Он был очень хорошим воином, только никто не мог предсказать, когда он свалится с припадком! Вдруг посредине битвы? Поэтому он никогда не ходил с отрядом, только наставлял молодых. В замке о нем могли позаботиться.

– Эррис славный парень, – сказал я, потому что и впрямь так думал. – Но видишь ли, Эсси, я спросил, поймали ли его и привезли сюда, и он ответил «да», но…

– Ты подумал, что его просто продали? – спросила она серьезно.

– Да, – ответил я.

Что тут такого? Эррис хороший боец, но что с него проку, если он в любой миг может забиться в судорогах? Никто не захочет иметь от него детей. Никто не возьмет его в дружину или как там у них на юге принято… А если кто-то платит большие деньги за то, чтобы получить его… так пусть забирает. А беды этого бойца – отныне беды его нанимателя. Или покупателя.

Болезнь болезнью, с этим, я слышал, рождаются, но что до остального, думаю, Эррис сам не знал, кто и что с ним сделал.

В конце концов, я ничем от него не отличался.

– Я не уверена… Но мы его не бросим, – сказала Эсси.

– Не так давно ты упрашивала избавиться от Златы, Золота и Ясенца!

– Другое дело, – дернула она плечом, и красивое личико исказилось от злости. – Первые двое… сами пусть расхлебывают! Ясенец дурачок, но безобидный. И если уж ты ему Везунчика оставил, может, не совсем он гадкий человек… Да и не пропадут они без нас! А Эррису уже никто не поможет…

Я готов был поклясться, что Эсси утерла слезы прозрачным рукавом.

– Он же нездешний, – продолжила она. – Даже если по следу Хавурра этого твоего пойдет, все равно заплутает! И больной к тому же…

– А мне зачем припадочный оборотень? – спросил я.

– Так до Ясенца он точно доведет. А там посмотрим. Или этот огрызок лечить может, или знает того, кто вправду умеет. Да и по Везунчику ты скучаешь, вижу!

– Много ты видишь, – буркнул я.

Коня было жаль. Не потому жаль, что достался остолопу, а что… А, проваль! Он же хромой! Сбудут в любой обоз, где скорость не важна, хромота тоже… да хоть на колбасы пустят! И как мне жить после этого?.. У меня много было лошадей до того, как они начали меня бояться, но я к ним не привязывался. Никогда. А тут вот прикипел к хромому долговязому жеребцу…

– Отстань! – дернул я плечом, отгоняя Эсси.

Пожалеть решила, что ли?

– Оборотень очнулся, – сказала она, не обидевшись.

Я оглянулся. Эррис сидел на траве, дико поводя глазами, потом увидел грязь у себя под ногтями, изгрызенную палку… и уткнулся лицом в колени.

– Опять… – услышал я. – Я не вылечился… не вылечился…

– Эй, перестань – Я осторожно погладил худую спину. Опять позвонки выступили, видно, болезнь сжирала силы. – Что ты себя казнишь? Падучая не лечится…

– А мне обещали, понимаешь! – вскинулся он, и я чуть было не шарахнулся. Очень страшно, когда оборотень смотрит тебе в глаза. Правда, я привык, но все же это впечатляло. – Что я выздоровею, я буду нормальным, я стану…

Он задохнулся, и я уж испугался, что у него сейчас начнется новый припадок, но Эррис совладал с собой.

– Я же наследник, старший сын, – тихо сказал он. – Только какой я наследник… Я охотиться не мог, и детей от меня никто не желал! Вернее, это я не хотел, чтобы были дети. Я не мог допустить, чтобы они так же мучились.

Эсси потрясенно молчала за моим плечом.

– Я уже привык, что наследником будет младший брат. Пусть его, он умный, хороший, мы никогда не ссорились. Он не оборотень, но это неважно! – говорил Эррис, говорил горько, словно его выворачивало наизнанку. Да так оно и было, наверно. – А потом отцу сказали, эту болезнь можно вылечить. И я буду править, по-настоящему! Знаешь, я не хотел… я пришел к брату, сказал, после смерти отца престол твой, бери, мне ничего не нужно! А он расплакался, обнял меня и ответил: я буду править, но только если ты вылечишься и снова скажешь мне то же самое…

– Так только в сказках бывает, – произнес я.

– Я сам знаю, – тихо сказал Эррис. – И не понимаю: вправду ли отец и брат любили меня, либо же я просто им мешал…

– Твой брат сказал «если», – вставила Эсси. – По-моему, не очень-то он верил в твое чудесное исцеление!

Мне пришлось перевести для Эрриса ее слова. Чуять привидение он чуял, но разобрать ее речи не мог.

– Мне некуда возвращаться, – сказал он сквозь зубы. – Надо было остаться там, во дворе. Так… было бы лучше.

– Дурак! – Эсси смазала его по физиономии, ожгла холодом, и нешуточным, судя по тому, как вытаращился оборотень. – Не смей так говорить! Никогда не смей! Ты…

А вот тут я растерялся окончательно, потому что у меня имелись горько плачущее привидение и настолько же горько разочарованный в жизни оборотень. Вот когда невольно пожалеешь, что они не могут общаться. Нашли бы друг друга.

– Заткнитесь оба, – попросил я.

Не помогло.

– Заткнитесь!!!

Стало тихо.

– Ты дура, если бы не ты, меня бы давно не было! Ты это хотела сказать? Молодец, теперь замолчи! Эррис… Если бы не ты, не было бы меня и Хавурра. Я тебе никто, но Хавурр! Говоришь, было бы лучше?!

Эсси теперь ревела навзрыд, не утираясь. А Эррис просто отвернулся, но даже и по голой спине прекрасно видно было, что он чувствовал.

– Эсси, – позвал я. – Ну не дуйся. Иди ко мне…

Она слетела мне на шею. Я почти почувствовал прикосновение и влагу слез – и тут же все исчезло. Ладно, не сердится, и то хлеб!

– Эррис?

– Я… Что смогу, сделаю. – Он совладал с собой. – Но помните, что меня в любую минуту может настигнуть болезнь!

«Ясенец, если ты не умеешь лечить от падучей, я тебя сам удавлю, – подумал я. Еще немного подумал и добавил: – А если ты пропил моего коня, я тебя просто… просто… убью».

– Сможешь найти нашего спутника? – спросил я Эрриса, когда он немного пришел в себя и успокоился. – Я примерно помню место, где мы расстались, Эсси поможет найти, но вот оттуда придется брать след. Похоже, дождь прошел, если конские следы и были, так их смыло, я не разгляжу. Какой из меня следопыт!

– Попробую, – кивнул оборотень.

Мы таки приодели его: я ночью подобрался к какой-то то ли сторожке, то ли заимке, Эсси ее высмотрела случайно. При домике имелся огородик, а на огороде – пугало. Не знаю, конечно, о чем подумал хозяин, увидев утром немного потоптанные, но в остальном невредимые грядки и их раздетого стража. Скорее всего, решил, что орудовал сумасшедший.

Так или иначе, но в пестро заплатанных штанах, которые Эррису пришлось подвязывать веревкой, чтобы не спадали, и какой-то то ли куртке, то ли бывшем мундире на голое тело он выглядел крайне живописно. Эсси ухохатывалась так, что я всерьез начал за нее беспокоиться: как откачивать задыхающееся привидение, я не знал. Это, пожалуй, похуже припадочного оборотня!

Пока мы возвращались к тому месту, где расстались с Ясенцем, я пытался рассуждать. Хорошо, допустим, Эррису пообещали вылечить его падучую, он поверил. Что поимели на этом его родные, и ежу лесному понятно: отец – здорового наследника, брат – будущий трон, на который не станет претендовать старший брат. Ну а мнения женщин, если я верно понял, в тех краях вообще не спрашивают. Разве что попадется какая-нибудь львица, ту попробуй не спроси. Мать Эрриса явно была не из таких, не то не дала бы сына в обиду. Хотя кто знает? Может, и она поверила посулам чужеземцев…

А вот зачем Эррис этим веселым ребятам с полным подвалом нечисти? Говорю ведь, там даже мертвяки были! И неизвестно, может, еще что похуже… Когда мы уходили, я слышал на заднем дворе какой-то грохот: так могло биться в клетке очень большое животное, а всяких тварей у моего покойного хозяина хватало, могли и отловить какую-нибудь.

Так вот… Северного оборотня еще поди поймай, это Хавурр попался явно по молодости и неопытности, а того же Хадрисса голыми руками не возьмешь. И магию оборотни очень хорошо чувствуют, так что и засаду устроить – дело не из простых. Этот же южанин сам дался им в руки…