Подумав так, я выкинула эту историю из головы, и сделала это настолько успешно, что не вспоминала о ней еще ровным счетом полтора месяца.

В тот день я заявилась в университет в самом благостном расположении духа. Оно у меня в последнее время всегда было таким, и на то имелись причины. Все в том же министерстве, где я работала на полставки, я недавно познакомилась с одним человеком, по работе, если честно, но… Рабочие отношения как-то незаметно начали перерастать в личные, и я бы не сказала, что мне было это неприятно. Сашка был на три года старше меня, о магии, тем более, боевой, имел самое смутное представление, а разбирался в этом деле только в той мере, что требовалась ему для работы. А работал он в планово-экономическом отделе, так что особенно вникать ему в нюансы моей работы не требовалось. Впрочем, разговоров о делах нам хватало на работе, а в нерабочее время мы о них и не вспоминали.

Сашка оказался отличным парнем, веселым и каким-то удивительно добрым, у него имелась масса приятелей, и за месяц он успел перезнакомить меня с самыми неожиданными людьми, начиная от ди-джея в ночном клубе и заканчивая каким-то спецназовцем. Если честно, я даже не подозревала, что можно так весело и интересно проводить время. Раньше, когда меня куда-нибудь приглашали, я старалась отказаться под благовидным предлогом, потому что «куда-нибудь» обычно обозначало дискотеку, бар или ночной клуб, а я совершенно не переношу шума, грохота и толп нетрезвых людей. Сашка же знал уйму крохотных уютных заведений, куда было не так-то просто проникнуть, и где давали концерты малоизвестные (но отнюдь не плохие, насколько я могла судить) музыкальные группы, иногда устраивались тематические вечера… Словом, это было интересно и ничуть не утомительно. А что меня больше всего устраивало, так это то, что Сашка не гнал коней и не норовил уложить меня в постель на первом же полноценном свидании. Кто знает, может, я бы и не отказалась, но сам факт того, что меня хоть чуточку, а уважали, как личность, грел душу.

Накануне, в понедельник, мы как раз очень мило провели вечер, слушали молодую джазовую певицу в маленьком клубе на Мясницкой. Я в джазе ничего не понимаю, это Сашка ценитель, музыка мне просто нравится или не нравится. Так вот конкретно эта — понравилась, и Сашка обещал непременно сводить меня еще раз на концерт, когда певица еще раз приедет в Москву.

Ввиду этого настроение наутро у меня было самое что ни на есть лучезарное, я влетела на кафедру, рассчитывая поделиться с лаборантками, с которыми давно успела сдружиться, но натолкнулась на испуганное молчание.

— Случилось что? — обескураженно спросила я Жанну, старшую и самую толковую из всех лаборанток.

— Ага… — мелко-мелко закивала она. — Ой, Наина, ты же еще не знаешь… Такое дело!

— Да скажи ты толком! — рассердилась я. — Что за дело!

— Студентку нашу убили… — выдавила Жанна. Было ясно, что ей смертельно хочется посплетничать на эту тему, но что-то не дает. — С пятого курса… Представляешь!?

— Честно говоря, нет, — ответила я. — А где все, кстати?

— Ой, — спохватилась Жанна. — Мне же сказали, если кто придет еще… В общем, там милиция приехала, всех опрашивают, в малой переговорной, ты тоже иди.

— Народу там много? — спросила я. Может, Николай Ефимович там? Мне как раз надо было с ним пообщаться.

— Да какое много, ты что, не знаешь, наши, если занятий нет, раньше двенадцати не появляются, а еще только десять, — махнула рукой Жанна. — С других кафедр вроде был кто-то, и студентов опросили, а с нашей ты первая пока. Ну и нас уже допросили. Иди уже, потом расскажешь!

Очень любопытно. И что я, к примеру, могу рассказать про какую-то студентку? Я с ними дружбы не водила, так что толку от меня будет немного. Правда, средних лет худощавый милиционер, который мною занялся, определенно считал иначе. Представился он капитаном Селезневым, а я, по дурости своей, даже не представляла, большое это звание или так себе.

Для начала из меня были вытряхнуты все личные данные, затребован паспорт и так далее. Я терпеливо отвечала на дурацкие вопросы: ну что поделаешь, если так положено… А вот дальше события начали развиваться более чем интересно.

— Скажите, вы были знакомы с убитой? — спросил Селезнев, глядя в свои записки.

— Вы извините, пожалуйста, — осторожно сказала я. — А кого убили-то?

— То есть вы хотите сказать, что не знаете? — удивленно уставился на меня Селезнев.

— А откуда бы мне знать? — хмыкнула я. — Меня с пятницы в университете не было, сегодня с утра пришла, только на кафедру сунулась, а меня сразу к вам отправили.

— Угу… — пробормотал Селезнев, что-то чиркая в блокноте. — Хорошо. То есть ничего хорошего. Убита Наталья Градова, известна вам такая девушка?

— Известна, конечно, — несколько обескураженно ответила я. — Студентка с пятого курса, я у них в начале осени семинары вела.

— Ага! — обрадовался Селезнев. — И что вы можете рассказать об убитой? Характер, может быть, какие-то привычки?

— Да ничего, вообще-то, — пожала я плечами. — Студентка как студентка, очень способная, отличница. Я же с ними недели три общалась, не больше, и то не каждый день, откуда мне знать про ее привычки?

— А ее однокурсники утверждают, что Градова вас недолюбливала, — заявил Селезнев, вперив в меня взгляд светло-карих глаз. — У нее были на то причины?

— Понятия не имею, — честно ответила я. — Двоек я ей не ставила, потому что не за что было. А за что ей еще меня не любить? Ей-богу, не представляю.

— Ясно… — Селезнев поджал губы и положил руки на стол. — Вот что, Наина Юрьевна, давайте-ка внесем кое-какую ясность в наш разговор. Вы, значит, не были в курсе убийства Градовой?

Я молча кивнула. Селезнев мне не нравился, какой-то он был помятый и неопрятный. Хотя, одернула я себя, он, должно быть всю ночь пашет из-за этой убитой студентки, где ему быть отутюженным и побритым! Судя по тому, как Градова одевалась и вела себя, родители у нее наверняка были людьми непростыми, должно быть, живо всех на уши подняли.

— Значит, неизвестна вам и одна маленькая, но существенная деталь, — с удовлетворением отметил Селезнев. — Видите ли, Наина Юрьевна, убили Градову не какие-нибудь отморозки, чтобы ограбить, отнюдь… Убил ее маг, и, судя по заключению экспертизы, именно боевой маг. Понимаете, к чему я?

— Нет, — честно ответила я, пытаясь устаканить в голове все услышанное. Господи, да какому магу могла понадобиться Градова?! — Погодите, если убийца маг, так его же выследить можно в два счета, разве нет?

— А вот ошибочка тут выходит, Наина Юрьевна, — развел руками Селезнев. — Потому что этот маг мало того, что Градову убил, так еще и следы замел. Как там у вас это называется? Про ветер что-то…

— "Суховей", — машинально ответила я. Нам рассказывали про этот довольно несложный прием, он выжигает энергетические следы в радиусе нескольких метров. В самом деле, годится, чтобы замести след!

— Во-от! — воздел палец Селезнев. — И что у нас получается? А получается у нас, Наина Юрьевна, что боевых магов такого уровня, чтобы смогли этот ваш «суховей» устроить, в городе всего ничего, и, что интересно, большинство работает в ГМУ, где и училась покойная. Понятно, куда я клоню?

— Нет, — помотала я головой. — То есть отчасти понятно. Вы, наверно, ищете подозреваемых в ГМУ, потому что они хоть как-то, но с Градовой связаны, да?

— Именно! — расцвел Селезнев. — А раз мы с вами до этого дошли, то давайте теперь попробуем зайти с другой стороны. — Он снова зашелестел своими бумажками, после чего спросил: — Наина Юрьевна, правда ли, что вы состоите в интимных отношениях с неким Давлетьяровым Игорем Георгиевичем?

Я подавленно молчала. Откуда бы ему знать? И почему в настоящем времени? Кто мог об этом рассказать? Кто-то из допрошенных раньше меня, вне всякого сомнения, но вот кто это был? Надо потом спросить у лаборанток, они точно знают, а пока надо отвечать. И врать, раз уж этому капитану все известно, смысла нет.